Любимое кино. Догма

Американский режиссер Кевин Смит прославился как создатель занятных, но не амбициозных лент, посвященных частным проблемам рядовых жителей Нью-Джерси. Однако его четвертым фильмом была постановка вселенского размаха – задорная и заставляющая задуматься комедия об ангелах, апостоле, пророках и даже о Боге в человеческом облике. Эта уникальная картина, ставшая культовым хитом, вышла в 1999 году. Она называлась «Догма».

Когда Кевин Смит учился в школе, у него было множество увлечений, начиная с комиксов и заканчивая хоккеем. В основном это были обычные хобби для американского мальчишки. Но было среди его увлечений занятие, которое в наши дни встречается нечасто. Маленький Кевин живо интересовался христианством.

На первый взгляд, это было естественно. Смиты были религиозной семьей, и Кевин учился в католической школе, где преподавали монахини. Но Смиту мало было заучивать то, что требовала запомнить программа и что нужно было знать, чтобы не выбиваться из рутинной религиозной жизни. Кевин «копал» глубже – штудировал Жития святых, читал не включенные в Библию Евангелия (то есть древние сочинения о жизни Христа, которые официально считаются недостоверными и еретическими), изучал истоки веры и ее эволюцию.

Постепенно у него в душе вызревало его личное представление об Иисусе и христианстве, тесно связанное с католическими догматами, но во многом им противоречащее. К концу школы и позднее, в студенческие годы, Смит решил, что его Церковь слишком сосредоточена на грехе и наказании грешников и что она недостаточно внимания уделяет проповеди христианства как религии радости и спасения, гуманизма и любви. При этом ему очень нравилась грандиозная католическая мифология с многоуровневой иерархией ангелов и прочими составляющими горнего мира. И он полагал, что эту мифологию стоит отразить на экране в эпическом фильме, который одновременно развлечет зрителей и предложит им новую интерпретацию католичества. Смиту хотелось наполнить свежей, современной энергией конфессию, которую многие в наши дни считают затхлой и отжившей свое.

Впервые Смит всерьез задумался о создании фильма под названием «Догма» в 1994 году. Ему было 23 года, и он как раз выпустил свою первую картину «Клерки» – полулюбительскую комическую постановку, которую Смит оплатил из собственного кармана. Несмотря на скромность проекта, «Клерки» многим понравились, и после успеха картины на фестивале независимого кино «Сандэнс» глава студии Miramax Харви Вайнштейн (тогда еще не ославленный на весь мир насильник) привез «Клерков» и их создателя на Каннский кинофестиваль. Картина получила там два приза, и это помогло ей с прокатом, но, кажется, главным событием для Смита в Каннах стала премьера «Криминального чтива» Квентина Тарантино.

«Чтиво» ошеломило и потрясло Смита, и оно его вдохновило. Режиссер увидел бесстрашное кино, органично смешивающее комичные, драматичные и безумные моменты. Смит немедленно позаимствовал у Тарантино эту смелость и, вооружившись ею, сочинил первую редакцию «Догмы» – сценарий, в котором действовали ангелы, демоны и другие сверхъестественные существа и в котором ключевые вопросы бытия обсуждались в типичной для Смита юморной манере. Заглавие было, разумеется, глубоко ироничным, поскольку лента была направлена против нудного догматизма.

В то время, впрочем, это был слишком амбициозный проект для Смита, который только начал осваивать профессию режиссера. Молодой постановщик не хотел испортить очень важную для него картину своей неопытностью, и он отложил «Догму» в долгий ящик. Вместо «божественной комедии» режиссер сперва снял молодежную комедию «Лоботрясы», которая была принята куда хуже, чем «Клерки», а затем поставил романтическую трагикомедию «В погоне за Эми», которая до сих пор считается самой сильной лентой Смита. Снятая за 250 тысяч долларов, «В погоне за Эми» принесла в прокате 12 миллионов долларов, и воодушевленный этим успехом Смит счел, что пора приступать к «Догме», которая к тому времени была переработана как мистическая приключенческая комедия.

Когда Смиту было 11 лет, его католический приход праздновал свое столетие. В честь этого торжества Папа Римский объявил, что в день юбилея любой, кто войдет в приходской храм, не будет в загробной жизни наказан за грехи, в которых он ранее раскаялся на исповеди (в католицизме считается, что исповедание греха не отменяет загробного наказания). Это так называемая «индульгенция», которую часто неверно понимают как полное прощение всех грехов, исповеданных и неисповеданных. Маленький Кевин был очень впечатлен тем, что сам Папа Римский отметил церковь его города. Поэтому годы спустя он сделал индульгенцию основой сюжета «Догмы».

В новом сценарии Смита два изгнанных из рая ангела решали воспользоваться временной индульгенцией в храме в Нью-Джерси, чтобы очиститься от божественного наказания и вернуться в рай без божественного позволения. Ведь Господь обещал, что решение, принятое Церковью на Земле, будет действовать и на Небесах! Но так как мир держится на нерушимости Божьей воли, то успех ангелов означал бы разрушение фундамента мироздания.

Чтобы предотвратить конец света, горние силы отправляли по следам блудных ангелов дальнего родственника Иисуса, который прежде понятия не имел, что происходит от одного из младших отпрысков Богоматери (по мнению Смита, у Иосифа и Марии не могло не быть собственных детей после непорочного рождения Иисуса). Вместе с этим героем спасать вселенную направлялись еще несколько человек и потусторонних существ, включая Руфуса – забытого 13-го апостола, которого исключили из Нового Завета, потому что он был чернокожим. Последнее было прозрачным намеком на давнишний спор о том, к каким расам принадлежали ближайшие сподвижники Иисуса и как выглядел сам Спаситель (варианты – от арийца до негра).

В первой редакции «Догмы» главный герой был крепким парнем, но Смит вскоре переосмыслил протагониста как хрупкую женщину, у которой, казалось бы, не было никаких шансов остановить двух ангелов, один из которых некогда уничтожил Содом и Гоморру. По профессии героиня должна была быть стриптизершей, и среди ее клиентов оказывались мелкие торговцы «травкой» Джей и Молчаливый Боб – постоянные персонажи фильмов Смита, одного из которых играл сам режиссер.

Еще позже героиня из стриптизерши превратилась в сотрудницу клиники абортов – самую «некатолическую» официальную профессию, какая только может быть в Америке, где религиозный вопрос о допустимости абортов стоит очень остро и порой приводит к кровопролитию. При этом героиня считала себя католичкой, и ее приятие абортов (по крайней мере, для других женщин) отражало ее сомнение в догме, навязанной церковными иерархами. В ранних редакциях сценария героиня в кульминации взрывала церковь, чтобы не пустить в нее ангелов, но в дальнейшем Смит нашел менее жестокий и провокационный выход из сюжетного положения.

К тому времени когда режиссер всерьез задумался о съемках «Догмы», у него уже был на примете исполнитель роли Бартлби, старшего из двух падших ангелов и главного антагониста ленты – поначалу рассудительного, но в дальнейшем совершенно безумного. Сыгравший главную роль в «В погоне за Эми» Бен Аффлек, который в то время еще был на грани голливудского успеха, взял у Смита почитать раннюю редакцию сценария, и ему так понравился Бартлби, что он подрядился его сыграть.

Предполагалось, что второго ангела, менее умного и более эмоционального Локи, сыграет Джейсон Ли, партнер Аффлека по «В погоне за Эми» (до этого они также вместе снялись в «Лоботрясах»). Но к тому времени, когда Смит начал собирать труппу «Догмы», съемочное расписание Ли оказалось полностью забито. Так что режиссер согласился попробовать в роли Локи давнего друга Аффлека Мэтта Дэймона, который почти одновременно со съемками в «В погоне за Эми» сыграл с Аффлеком в драме «Умница Уилл Хантинг». Тогда «Умница» еще не вышел и не получил сценарный «Оскар», который разделили Аффлек и Дэймон. Напомним, кстати, что Локи – это имя бога из скандинавской мифологии и что в христианстве есть мнение, что языческие божества – это падшие ангелы и демоны, выдающие себя за богов.

Прокатный успех «В погоне за Эми» позволил Смиту выторговать у студии Miramax и лично Харви Вайнштейна предварительный бюджет «Догмы» в 6,5 миллиона долларов. К этому бюджету прилагались определенные условия, главным из которых было задействование известных актеров. Это означало, что основную героиню по имени Вифания (в Библии это родное селение Марии, Марфы и Лазаря) не сможет сыграть Джои Лорен Адамс – тогдашняя девушка Смита и главная героиня «В поисках Эми», в расчете на которую была придумана Вифания. Впрочем, отношения постановщика и актрисы в то время уже пошли на спад, так что не похоже, что Смит сильно расстроился оттого, что не продолжит работать с Адамс.

Когда сценарий «Догмы» прочла Линда Фиорентино, героиня второго плана в тогда только что вышедших «Людях в черном», она живо заинтересовалась ролью Вифании и впечатлила Смита своими познаниями в католицизме (как и режиссер, актриса выросла в католической семье). Фиорентино была старше сценарной Вифании, но Смит согласился снимать новоиспеченную звезду и ради нее изменил героиню, сделав ее старше и более разочарованной в жизни. В дальнейшем режиссер пожалел об этом, поскольку работать с Фиорентино оказалось сложнее, чем со всеми ее коллегами по фильму. Смиту так не понравилось сотрудничать со своенравной актрисой, что позднее он говорил, что надо было отдать главную роль эстрадной комедиантке Джанин Гарофало, которая сыграла в «Догме» эпизодическую роль сотрудницы и подруги Вифании. По внешним данным Гарофало действительно могла бы заменить Фиорентино, но Фиорентино – более харизматичная звезда, и фильм вряд ли проиграл от ее участия.

Роль бойкого и комичного темнокожего апостола Руфуса предназначалась Сэмюэлу Л. Джексону. Однако при личной встрече Смиту очень понравился эстрадный комик Крис Рок, и он стал 13-м апостолом, который возвращается с Небес на Землю, чтобы помочь Вифании и рассказать людям о себе и о своей дружбе с Иисусом.

В свою очередь, британский актер Алан Рикман из «Крепкого орешка», «Робин Гуда: Принц воров» и «Разума и чувств» оказался большим поклонником «В погоне за Эми» и в награду за свое фанатство получил роль импозантного архангела Метатрона – гласа Господа, который возвещает людям божественную волю. Бог в «Догме» не может напрямую говорить с людьми, потому что его голос их убивает, даже когда Бог принимает человеческий облик. Отметим, что Метатрон не упоминается в Библии – о нем известно из Талмуда и Каббалы. Так что этот персонаж зря в фильме обижается, что американские христиане его не знают. Откуда им его знать?

С самого начала Смит знал, что Бог появился в его фильме и что он будет выглядеть не так, как его обычно себе представляют в человеческом облике. Поэтому в самом начале ленты Бог является на Землю в облике пестро одетого лысоватого мужичка (эту роль сыграл комик Бад Корт из классического ромкома 1971 года «Гарольд и Мод»), а в кульминации картины Бог принимает облик причудливо наряженной женщины и общается через Метатона или выразительными жестами. Это, очевидно, было дальше всего от привычного церковного изображения Бога.

Режиссер прочил на роль Бога-женщины Холли Хантер, но та решила, что с нее достаточно роли ангела в комедии Дэнни Бойла «Жизнь хуже обычной». Рикман предложил снять его давнюю британскую знакомую Эмму Томпсон из «Разума и чувств», но та вскоре забеременела в результате искусственного оплодотворения и побоялась ехать в Америку на съемки. В итоге роль Бога получила канадско-американская рок-звезда Аланис Мориссетт, которая была среди претенденток на роль Вифании. На взгляд Смита, в канадке было что-то потустороннее и инопланетное.

Джейсон Ли не смог сыграть Локи, но он нашел время для более скромной, но не менее значимой роли демона Азраила, который тайно организует поездку Бартлби и Локи в церковь в Нью-Джерси, а затем противостоит Вифании и ее спутникам. В то время как ангелы поначалу просто хотят вернуться домой и они долгое время не понимают, чем чревато их посещение церкви, Азраил все отлично осознает. Он хочет с помощью ангелов и католиков уничтожить мироздание, потому что для него лучше небытие, чем вечные муки в аду.

В окончательной версии сценария Смит не стал делать Вифанию стриптизершей, но он не отказался от самой идеи включить в действие эротическую танцовщицу. Эту «работу» получила Муза – воплотившееся человеческое вдохновение. Муза явилась на Землю, чтобы самой начать творить, но она обнаружила, что способна лишь вдохновлять других – в частности, на создание хитовых сценариев. Поэтому ей пришлось зарабатывать на жизнь в стрип-клубе.

Харви Вайнштейн посоветовал взять на роль Музы мексиканку Сальму Хайек, которая как раз сыграла стриптизершу-вампиршу в «От заката до рассвета». Смит был против этого. Он не сомневался в сексапиле «латинской» актрисы, но ему нужна была не столько красотка, сколько актриса для роли очень умной и решительной героини, которая присоединяется к «квесту» Вифании и очень ей помогает. Однако когда Смит познакомился с Хайек и узнал, что та изучала политологию в одном из самых престижных университетов Латинской Америки и что ее познания в религии лишь немногим хуже его собственных, он устыдился своего стереотипного представления о знойных красотках и с готовностью доверил актрисе Музу.

Вместе с остальными Вифанию сопровождают «пророки» – уже упоминавшиеся наркоторговцы Джей и Молчаливый Боб. Они ничего не понимают в христианской мифологии, но все равно оказываются полезны. Смит готов был сыграть Молчаливого Боба и снова доверить говорливого Джея своему давнему другу Джейсону Мьюзу, но Мьюз в то время уже был героиновым наркоманом, а с этим режиссер мириться не хотел. Смит записал приятеля в клинику, тот прошел курс лечения и какое-то время оставался «чистым», но вскоре после начала съемок «Догмы» вновь начал колоться. Правда, не в таком количестве, как прежде, и Смит поначалу обманывал себя и старался думать, что Мьюз ему не врет. Но потом стало ясно, что происходит. Работать с Мьюзом было нелегко, потому что он, например, часто засыпал средь бела дня. Однако когда он «включался», он был таким же забавным и обаятельным, как и прежде. Так что свою роль в «Догме» актер не потерял, и дружбы со Смитом он тоже не лишился.

Одним из источников комического вдохновения для Смита был ветеран эстрадной комедии Джордж Карлин. Поэтому режиссер был очень рад, когда Карлин согласился сыграть кардинала Глика, который организует индульгенцию в Нью-Джерси, чтобы привлечь в храм новых верующих. При всей своей любви к католицизму, Смит не испытывает особой привязанности к церковным иерархам, и Глик изображен как циничный и самовлюбленный осел. Приглашение Карлина на эту роль довершало унижение персонажа, так как Карлин в своих выступлениях остро шутил про религию и открыто признавался в атеизме. При этом, впрочем, Карлин происходил из католической семьи, и в христианстве он отлично разбирался.

Вместе с известными актерами Miramax заставила Смита нанять нового оператора-постановщика. Над своими первыми тремя картинами режиссер работал с Дейвом Клейном, с которым познакомился в киношколе, и съемки Клейна вызывали претензии профессионалов. Так что для создания «Догмы» был приглашен более опытный и талантливый Роберт Йомен, постоянный сотрудник артхаусного режиссера Уэса Андерсона. Йомен показал Смиту, как можно снимать интереснее, разнообразнее и кинематографичнее, чем это делал Клейн. По словам Смита, он благодаря Йомену сделал большой профессиональный шаг вперед.

Место съемок было определено благодаря тому, что кульминацию фильма и некоторые другие сцены нужно было снимать в большом и красивом католическом храме или рядом с ним. Очевидно было, что Католическая церковь США не позволит снимать «Догму» в их действующем храме. Поэтому пришлось искать заброшенную церковь. Ее удалось найти в Питтсбурге, штат Пенсильвания, где из-за сокращения населения пришлось объединить несколько церковных приходов и среди прочих закрыть храм Апостолов Петра и Павла, построенный в 1910 году. Заброшенная церковь так понравилась Смиту, что почти все съемки «Догмы» были проведены в Питтсбурге и его окрестностях. Также группа немного поработала в штате Нью-Джерси и в Лос-Анджелесе.

Студийная работа проходила на студии Pinnacle Studios неподалеку от Питтсбурга. Эта студия была открыта в помещении бывшего завода в тщетной попытке привлечь в регион голливудские съемочные группы. Кроме Смита, Pinnacle Studios почти никто не использовал.

Актеры считали за честь сыграть в «радикальной» картине от студии Miramax, и потому их гонорары были крошечными, практически формальными. Однако это значило, что сниматься звезды могли лишь в промежутках между работой над мейнстримными проектами, которые хорошо оплачивались. Бен Аффлек, например, параллельно работал над «Армагеддоном», а Крис Рок – над «Смертельным оружием 4». Собрать всех звезд вместе было почти невозможно, и Смит вынужден был снимать то одних, то других, когда они были доступны. Расписание съемок от этого получилось хаотичным, с множеством простоев, и бюджет рос как на дрожжах, потому что надо было платить всем, кто не мог позволить себе работать бесплатно. Это было основной причиной того, почему фильм, который планировалось снять менее чем за 7 миллионов долларов, в итоге обошелся в 10 миллионов долларов.

Среди изначально запланированных расходов были траты на спецэффекты – не очень сложные, но все же куда более изощренные, чем в предыдущих лентах Смита. В частности, режиссеру пришлось освоить работу с компьютерной графикой. За практические эффекты – прежде всего за крылья ангелов и за фекального демона с Голгофы (Смит не отказал себе в удовольствии вставить туалетные приколы в фильм о Боге) – отвечал Винс Гуастини. Это востребованный, но второстепенный голливудский эксперт, которого нанимают, когда не могут себе позволить творцов спецэффектов первой величины. Для экономии средств Смит стал одним из кукловодов, управлявших механическими крыльями. Самой сложной декорацией стала декорация вагона поезда, построенная так, чтобы можно было сымитировать качку и движение состава.

Работая над дизайном «Догмы», команда художника-постановщика Роберта Хольцмана старалась вписывать очевидные и неочевидные намеки на религиозную символику. Так, ангелы в фильме носят толстовки с капюшонами, которые отсылают к мантиям с капюшонами. Последние можно увидеть на ангелах на старинных иллюстрациях или на современных изображениях. Например, в игровом цикле Diablo.

Смит запланировал для фильма немало экшен-сцен, но быстро убедился, что снимать их ему не очень нравится и что они отнимают слишком много времени и денег для проекта, который и так выбивается из бюджета и расписания. Кроме того, обильный экшен отвлек бы внимание от религиозных и комических монологов и диалогов, а они для Смита были наиболее важны. Так что одни экшен-сцены пошли под монтажный нож, а другие были показаны лишь намеками. Вовсе без экшена картина не осталась, но предполагалось, что схваток и перестрелок будет намного больше.

Во время съемок «Догмы», которые проходили с апреля по июнь 1998 года, студия Miramax принадлежала компании Walt Disney. Хотя выпускать картину в прокат предполагалось под брендом Miramax, это все равно означало, что к релизу причастны диснеевцы. И вот весной 1999 года Walt Disney дала задний ход. Она отказалась участвовать в прокате ленты и запретила Miramax выпускать картину. Однако компания позволила братьям Харви и Бобу Вайнштейнам выкупить права на «Догму» и выпустить ее самим, с помощью свежеоснованной компании Lionsgate, которая начала с проката фильмов вроде «Лолиты», слишком «сомнительных» для других прокатчиков.

В чем была загвоздка? Во-первых, диснеевцам не понравилась сцена, где Локи в праведном гневе расстреливает руководство гигантской корпорации, символ которой – золотой теленок (Библия запрещает поклоняться золотому тельцу!). Слишком уж напоминала эта корпорация компанию Walt Disney, хотя у нее была скорее пищевая, чем развлекательная специализация.

Во-вторых, и это было куда серьезнее, «Догма» еще до выхода вызвала протесты консервативных религиозных организаций – в частности, Католической лиги, которая рьяно выискивает все проявления антихристианства и антикатолицизма в США. Наивный Смит во время работы над «Догмой» полагал, что на фильм больше всего обидятся те, кто видит в нем «приземленного» комедиографа и кто не поймет, почему он обратился к религии. Но, конечно же, агрессивнее всего ленту критиковали традиционалисты, рассматривающие даже пародийные и сатирические отступления от церковного канона как «издевательство» и «беспредел». Организации вроде Католической лиги организовывали протесты перед кинотеатрами, а некоторые из активистов даже присылали Смиту письма с угрозами. При этом сама Католическая церковь хранила молчание, не опускаясь до дискуссий с комиками.

Компания Walt Disney почла за лучшее не дразнить гусей, а Lionsgate протестов не испугалась. Традиционалисты ничего не могли поделать со свободой слова и проката, и «Догма» вышла в Америке 12 ноября 1999 года, заработав 31 миллион долларов при бюджете в 10 миллионов долларов. Фильм почти втрое обошел по сборам предыдущую ленту Смита «В поисках Эми», что было очевидным движением вперед – и победой для свободомыслящего Голливуда. Критики приняли ленту благоприятно, хоть и не без упреков, а зрители сделали «Догму» культовым хитом.

Им «Догма» остается и сейчас. Это не самый смешной фильм в истории Голливуда, и критики были правы, когда в 1999 году отмечали неровность постановки. Но это определенно занятнейшее провокационное кино, которое особенно интересно смотреть зрителям, которые, как и Смит, интересуются вопросами веры и не придерживаются церковной догмы. Хотя в первую очередь «Догма» – комедия, и пересматривать ее стоит и тем, кто просто хочет посмеяться над неожиданными и нелепыми шутками и гэгами, которых в фильме в достатке. Кроме того, есть мнение, что Бен Аффлек сыграл в «Догме» свою лучшую роль. И многие это мнение разделяют.