Для всех тех, кто считает, что CGI «убил кино»: наглядные доказательства, как сильно графика помогает режиссёрам снимать фильмы, даже если речь идёт не обо многомиллионных блокбастерах.
В последние, наверное, десять лет — ещё с момента выхода «Аватара» Джеймса Кэмерона, когда вся киноиндустрия массово поверила в созидательную силу компьютерной графики, — мы часто слышим следующие тезисы: «CGI убивает кино!», «Графика становится хуже и хуже» или ещё что-то в таком роде.
Отчасти, конечно, последний тезис справедлив — многие кинематографисты откровенно перебарщивают с использованием визуальных эффектов, а компьютерная анимация даже в топовых блокбастерах вроде «Чёрной пантеры» не всегда выглядит впечатляюще. Не потому что технологии за 11 лет с «Аватара» стали хуже — нет, разумеется. Просто студии начали экономить, и специалисты по VFX часто не имеют достаточно времени, чтобы доработать проект как надо.
А вот мнение, что CGI якобы портит кино, — разумеется, полная чушь. И говорить это могут только люди, которые не очень понимают, как и для чего компьютерная графика используется в фильмах, а потому судят только по самым заметным её проявлениям. Правда же в том, что лучший CGI — это CGI, который мы даже не видим.
И самые впечатляющие примеры использования компьютерной графики часто проходят мимо зрителя.
Возьмём пример из фильма, в котором на первый взгляд компьютерной графики нет вообще и быть не должно. В проникновенной мелодраме Энга Ли о внезапно вспыхнувшей любви двух пастухов (Джейк Джилленхол и Хит Леджер) нет места задорным экшен-сценам или невероятным сеттингам — весь фильм происходит в пасторальных пейзажах Средней Америки.
Вот только почти все эти пейзажи так или иначе доработаны с помощью CGI — где-то вставлена гора, которой там не было, а где-то и вовсе весь фон вставлен на компьютере, ведь часть съёмок происходила в студии.
Также большинство овец, которых мы то и дело видим на фоне героев, сделаны с помощью компьютерной графики. У режиссёра Энга Ли в распоряжении были настоящие животные, но их, по его мнению, оказалось недостаточно.
Другой фильм, который не особо заподозришь в использовании CGI, — «Кровавый алмаз», суровая криминальная драма с Леонардо ДиКаприо в главной роли. На самом деле здесь и графика использована крайне нетипичным образом: работа визуальных артистов призвана «доработать» то, чего режиссёру Эдварду Цвику не удалось добиться от актрисы.
В самом финале, в трогательной сцене, где герой Лео разговаривает по телефону с персонажем Дженнифер Коннели, у последней по щеке скатывается одинокая слеза. Вот только никакой слезы на съёмках не было — её добавили на этапе постпродакшена с помощью графики. И сама актриса, когда увидела её, была в шоке.
Психологическая драма Даррена Аронофски о медленно сходящей с ума балерине содержит в себе одни из самых изобретательных и нетипичных примеров использования CGI. С ходу можно вспомнить говорящие рисунки на стене героини Портман, людей с её лицом или, допустим, сцену, где её ноги начинают неестественно выгибаться вовнутрь.
Но есть в фильме и куда более незаметная компьютерная графика. Например, ближе к финалу во всех сценах руки героини не настоящие. Они сделаны более длинными и гладкими с помощью CGI. И хотя мы можем этого не замечать, наше подсознание улавливает это изменение как нечто неправильное и выбивающееся. Создаётся что- то вроде эффекта «зловещей долины», что фильму, надо сказать, очень подходит.
Пример компьютерной графики, созданной лишь из необходимости. В фильме «Боец» Дэвида О. Рассела — приземлённой драме о боксёре — есть сцена, где герой Марка Уолберга берёт номер телефона у официантки в баре, сыгранной Эми Адамс. Она пишет номер на салфетке, после чего Уолберг радостно идёт показывать салфетку своим друзьям.
Конечно, мало кто мог это заметить (да и с чего бы), но салфетка эта — компьютерная. Зачем это было делать? Вопрос не артистического, а исключительно юридического характера. По закону кинематографисты не имеют права показывать телефонный номер на экране, и потому О. Рассел оставил салфетку пустой, а команда по VFX дорисовала номер так, чтобы его нельзя было различить.
Ещё один пример CGI, использованного из необходимости и чтобы помочь кинематографистам спокойно делать свою работу. В третьей части «Крепкого орешка» МаккЛейн вынужден выполнять задания преступника-маньяка, и по условиям одного из них он должен стоять на улице в «чёрном» квартале с вывеской «Ненавижу ниггеров».
Естественно, снимать на натуре с таким реквизитом было бы попросту опасно. Поэтому вывеску оставили пустой, а надпись дорисовали с помощью графики. Это же позже позволило авторам для версии фильма для ТВ исправить надпись на «Ненавижу всех».
Возможно, один из самых странных примеров использования CGI — фильм «Джон Уик», славящийся как раз тем, что все экшен-сцены здесь сняты чуть ли не исключительно с помощью практических эффектов.
Так вот, в первой части франшизы есть сцена, в самом начале, где герой Киану Ривза выходит во двор и видит, что его собака — тогда ещё живая — сделала свои дела на газоне. И продукт жизнедеятельности пса, да, нарисовали на компьютере.
Зачем? Опять же вопрос юридический. По закону кинематографисты не имели права давать животному слабительное, а пёс в тот день съёмок не очень хотел справлять нужду. Пришлось выкручиваться.
Закончим более свежими примерами. В номинанте на «Оскар» этого года, военном эпике «1917», сполна практических эффектов, но многие из них было бы невозможно сделать без помощи CGI.
Например, в прекрасной финальной сцене, где капрал Скофилд бежит прямо поперёк линии фронта, вокруг него бешено рвутся снаряды. Взрывы эти — настоящие, но чтобы скрыть ямы со спрятанной пиротехникой, кинематографистам пришлось с помощью компьютерной графики восстанавливать значительные участки травы и земли. Ну и к тому же большая часть того, что вы видите на дальнем плане, также нарисовано на компьютере.
Вот уж на кого точно не подумаешь, так это на южнокорейский камерный триллер с бюджетом в жалкие 8 миллионов. Но и здесь режиссёр Пон Джун-хо очень умело и умно использовал достижения компьютерной графики — с которыми он явно был хорошо знаком после работы над «Сквозь снег» и «Окчей».
В сцене затопления бедного квартала Джун-хо использовал настоящие декорации, которые он — а было это уже под конец съёмок — действительно целиком уничтожил с помощью воды. Но декораций было мало, и потому всё то, что вы видите на фоне в этой сцене, дорисовано на компьютере. Этот момент — один из лучших примеров того, как CGI может быть использован для сугубо драматических целей в совсем не блокбастерных картинах.