Чужие здесь не ходят

Спустя 33 года после «Чужого» сэр Ридли Скотт отправляется в прошлое, за 37 лет до событий оригинальной картины. Получив эксклюзивный доступ к одному из самых ожидаемых фильмов в истории кино, EMPIRE садится на борт «Прометея», чтобы выяснить, какие мрачные тайны он в себе скрывает

ШОУ

Нуми Рапас

Давайте будем честными. Большинство из нас видели «Чужого» еще до того, как доросли до его рейтинга. Нуми Рапас определенно относится к этому большинству, и впечатление осталось у нее на всю жизнь. «Мне было не так много лет, и фильм меня просто поразил, – признается она. – Это было первое кино, которое меня целиком и полностью шокировало, и впервые я видела, как женщина делает такие вещи, которые обычно делают мужчины». Этой женщиной, конечно, была Рипли в исполнении Сигурни Уивер, архетипическая сильная героиня. «Она была очень сексуальной и реально брутальной, – вспоминает Рапас. – Она многое во мне изменила».

У себя на родине, в Швеции, Рапас монополизировала рынок сильных женских образов, самый известный из которых – Лисбет Саландер в «Девушке с татуировкой дракона». Именно этой ролью она привлекла к себе внимание Голливуда, после чего ее пригласили на роль в «Шерлоке Холмсе: Игра теней», и оказалась на радаре Ридли Скотта, который в итоге взял ее на роль Элизабет Шоу – научной сотрудницы, которая возглавляет экспедицию и в которой просыпается своя внутренняя Рипли. «Я думаю, у них очень много общего, – говорит Рапас, – но она не ее клон. В третьем акте она в чем-то похожа на родственницу Рипли. Они обе могут включить нечто вроде бойцовского режима».

Но для Рапас эти персонажи также во многом различаются. Во-первых, Шоу больше склонна к размышлениям, во-вторых, она находится в отношениях с Холлоуэем. «Рипли была одна, но Шоу и Холлоуэй – это команда», – говорит Рапас. Британка Шоу (на площадке Рапас работала над своим акцентом с тренером – неплохо для человека, который три года назад вообще не говорил по-английски) верит в Бога, и эта вера подвигает ее на поиски вселенской истины, то есть она не просто Рипли 2.0. «У нас с Ридли было много интересных разговоров на эту тему, – говорит Рапас. – Есть моменты, когда она спрашивает себя: »Что есть Бог? Если вокруг столько тьмы, разрушения и ненависти, как это все может быть божьей волей?« Но она умеет найти в этом силу». Она смеется. «Впервые играю персонажа, у которого все более или менее в порядке! Я уже привыкла к людям, которые внутри опустошены и живут во мраке».

ФАЙФИЛД

Шон Харрис

Все идет хорошо. Наше интервью с Шоном Харрисом – колючим британцем, который сделал карьеру, играя глубоких (читай: ненормальных) персонажей, – о его роли в «Прометее» длится всего пять минут, а он уже смотрит на нас так, будто хочет схватить нас за лицо или разорвать грудную клетку. А мы всего лишь спросили про его прическу.

«Вы это серьезно?..» – спрашивает Харрис. Мы дрожим и бормочем что-то типа «этоуместныйвопроснеубивайтенаспожалуйста». В конце концов, в футуристическом мире «Прометея» только космический геолог в исполнении Харриса выглядит столь необычно: ярко-красный ирокез, выбритый с одной стороны, как в старом добром двухтысячном. Какое-то время он раздумывает над ответом, после чего решает сохранить нам жизнь. «Тут приложили руку и я, и Ридли. Он нарисовал этого парня, и у него была строгая прическа, а я предложил вот это. Было определенное беспокойство, что ирокез будет выглядеть слишком дико, но мы решили не отказываться от него».

Когда эта скользкая тема остается позади, Харрис рассказывает о Файфилде куда охотнее. «У него за плечами слишком много миссий, и теперь он не совсем в своем уме, – говорит Харрис. – Он из тех людей, которые чувствуют, когда что-то не в порядке. Это тот персонаж, который озвучивает мысли зрителей, уговаривая всех: »Не ходите в этот туннель, нам не стоит этого делать!«»

Файфилд для 43-летнего Харриса стал первым опытом съемки в блокбастерах. «Вообще я не привык сниматься в фильмах такого типа, – признается он. – Но это же Ридли Скотт и »Чужой« – это самый грандиозный из всех моих прошлых и будущих фильмов. После встречи с Ридли мне заказали машину до дома. А приехал я к нему на метро. Вот он, успех!»

ЯНЕК

Идрис Элба

По стопам Тома Скерритта из «Чужого» пошел 39-летний британец, более известный как Стрингер Белл из «Прослушки» или Лютер из одноименного сериала. Это капитан «Прометея». Но, как настойчиво заявляет Идрис Элба, «Это другой персонаж. Янек – бывший военный».

Этот опыт, видимо, пригодится ему, когда дела пойдут наперекосяк. «Это прагматичный персонаж, реалист. Ему приходится вмешаться в происходящее… в фильме, где поднимаются такие серьезные идеи, должен быть такой человек, который в какой-то момент спросит: »Стойте… а зачем мы это делаем?«»

Эту роль Элбе предложил Ридли Скотт, уже работавший с ним на съемках «Гангстера». «Ридли очень тщательно подходит ко всему, – добавляет Элба. – Он всегда отдает себе отчет в том, что должны и чего не должны делать актеры!»

Площадка, на которой происходят сцены с участием Янека, поражает воображение – это капитанский мостик, выстроенный художником по декорациям Артуром Максом, с прозрачным стеклянным полом, на котором стоит капитанское кресло. «Тут потребовалась серьезная проработка деталей, – смеется Элба. – Когда я впервые встал на эту штуку, то решил проверить, выдержит ли она меня, и вся эта конструкция зашаталась». Но он не испугался? «Нет, – с невозмутимым видом говорит Элба. – Я не боюсь высоты…»

ВИКЕРС

Шарлиз Терон

Будь то Эш, уполномоченный доставить существо на Землю любой ценой, или Берк из второго фильма, нае…вший Рипли и компанию ради наживы, фильмы о Чужих научили нас одной важной вещи: нельзя доверять корпорации Weyland-Yutani, также известной как Компания. В «Прометее» представителем Компании является Мередит Викерс в исполнении Шарлиз Терон, которую Питер Уэйланд отправляет присматривать за финансируемой им экспедицией. Значит, это она – главный злодей этой части?

«Она наблюдает исподтишка, – смеется Терон. – Она всегда где-то на заднем плане и относится ко всему очень подозрительно. Она часть бюрократической машины, с которой приходится столкнуться каждому. Но вообще мне нравилась идея сыграть такого персонажа: поначалу она кажется холодной и неприступной, но затем постепенно осознает, что она тоже человек – со своими изъянами и страданиями. В итоге она оказывается персонажем с самыми грандиозными планами».
Терон не рассказывает, что именно это за планы, но Викерс тесно связана с двумя из пассажиров «Прометея». И несмотря на то что Терон – единственный обладатель премии «Оскар» из всего актерского состава, Викерс не является одним из главных персонажей. «Лучше сыграть небольшую роль в великом фильме, чем главную – в каком-нибудь дерьме», – говорит она. Однако ее статус третьестепенной героини означает, что Викерс не будет высаживаться на поверхность планеты. «Да, у меня действительно не так много экшн-моментов», – признается она. А что это за сцена в трейлере, где она от чего-то убегает? «Она бежит в столовую, – смеется Терон. – Понимаете, она выкурила косяк и теперь ее пробило на хавчик… слушайте, если я вам что-то расскажу, Fox меня из-под земли достанут». Мы вздыхаем. Терон хихикает: «Зато написать это интервью вам будет очень легко!»

ХОЛЛОУЭЙ

Логан Маршалл-Грин

Если будете играть с Логаном Маршаллом-Грином в «Свою игру», не стоит доверять ему тему «ТВ и кино» просто потому, что он актер. С чего мы взяли? Мы только что сказали ему, что его персонаж в «Прометее», безрассудный ученый Чарли Холлоуэй, по отношению к богобоязненной Элизабет Шоу в исполнении Нуми Рапас – это как Скалли по отношению к Малдеру. Он делает небольшую паузу, после чего признается: «Я, кажется, понимаю, о чем вы, – неуверенно говорит он, – но должен сказать, что не видел ни одной серии »Секретных материалов«. Или это »Смертельное оружие«?»

Но когда наш разговор затрагивает фильм, благодаря которому «Прометей» появился на свет, Маршалл-Грин искупает свою вину. «На площадке я был одновременно персонажем, актером и фанатом, – говорит 35-летний американец. – »Чужой« – это один из моих любимых фильмов. Это был первый фильм категории R, который я видел. И я думаю, что »Прометей« отлично сочетает в себе первые две части. Он станет событием».

Вероятно, он также станет событием и в карьере Маршалла-Грина. До этого он пару раз появлялся на экране («Дьявол», «Бруклинские полицейские»), но режиссер по кастингу «Прометея» приметила его на сцене одного театра. Впервые за историю франшизы главных героев двое, и Холлоуэй в этой паре – импульсивная половинка, горячая голова. «Мне нравится его философия: »сначала делай, потом думай«, – говорит Маршалл-Грин. – Ему недостаточно просто встретиться со своим создателем. Он хочет встать бок о бок со своим создателем. И он готов пойти на многое, чтобы этого добиться».

МИЛБЕРН

Рэйф Сполл

«Мне позвонил мой агент и сказал, что Ридли Скотт хочет поговорить со мной о своем новом фильме про Чужих, – вспоминает Рэйф Сполл. – Я ответил ему: »Да иди ты на…й!«»

Но агент не пошел на…й, а сэр Ридли, как оказалось, действительно хотел заполучить в актерский состав «Прометея» Сполла, который до этого сыграл небольшую роль в «Хорошем годе». «Я пробовался на другую роль, – говорит 30-летний британец. – Но Ридли захотел, чтобы я сыграл Милберна. Это многое для меня значит, потому что у него хороший вкус и он смыслит в актерстве».

Ботаник Милберн играет в паре с Файфилдом, с которым у них по сценарию много едких диалогов. Оба они не слишком-то жаждут продолжать экспедицию, когда все начинает идти не так, как планировалось. Выходит, они…? «Да, в этом фильме мы определенно Гарри Дин Стэнтон и Яфет Котто, – смеется Сполл, опередив нас. – Я думаю, что я – это Яфет, а он – Гарри Дин. Меня это устраивает. Я бы хотел, чтобы моя карьера развивалась, как у Яфета. Сейчас я, например, работаю над альбомом в стиле фанк».

Как и в случае с Файфилдом, над Милберном посмеиваются за его слегка футуристическую внешность. Если конкретнее, за его очки без оправы. «Ох, эти очки а-ля леди Эдна (британский аналог Верки Сердючки – EMPIRE), – вздыхает Сполл. – Ридли сказал: »Мне кажется, ты должен носить очки«. Они принесли их целую кучу, я померил, и он сказал: »Идеально«. И вот он я: снимаюсь в фильме про Чужих и выгляжу как леди Эдна!»

ДЭВИД

Майкл Фассбендер

Пока что в сериале было трое андроидов – сами они предпочитают называть себя синтетиками, – которые вполне открыто работали бок о бок со своими органическими аналогами. Их имена легко запомнить по методике Алфавита Андроидов: A – это Ash (Иан Холм из первого фильма), B – Bishop (Ланс Хенриксен в «Чужих» и «Чужом 3»), C – Call (Вайнона Райдер в «Чужом: Воскрешении»), а D – это… Дэвид, который хронологически предшествует всем остальным. Не то чтобы это как-то повлияло на Майкла Фассбендера. «Я не пытался повторить и не пересматривал то, что сделал Иан Холм, хотя я помню его игру, – говорит он. – Мне не хотелось, чтобы у меня был такой продвинутый андроид».

Фассбендер описывает Дэвида как «презрительного» и « вроде педантичного дворецкого». Но едва ли человек, которого сегодня называют одним из самых притягательных актеров, подписался на эту роль, просто чтобы сыграть своего C-3PO? Может быть, Дэвид и не такой злобный робот, как Эш, но наверняка в его iГолове кроются какие-то намерения, которые могут иметь серьезные последствия для команды. «В первую очередь, я хотел сделать этого персонажа неоднозначным. Под…вает он тебя или говорит искренне? – говорит Фассбендер. – Не думаю, что у него вообще есть какие-то моральные ориентиры. Люди к нему не слишком-то хорошо относятся – с предубеждением, потому что он робот. Интересно, как эти человеческие черты начинают просачиваться в поведение андроида».

Тут мы явно заступаем на территорию «Бегущего по лезвию бритвы». Мы замечаем, что светлые волосы Дэвида немного напоминают о Рутгере Хауэре. «Я тут не такой брутальный, как Рутгер Хауэр», – смеется Фассбендер. Его внешность скорее должна напоминать Лоуренса Аравийского, историей которого вдохновлялся создатель Дэвида – Питер Уэйланд. «Мне казалось, что в нем должна быть какая-то женственность, – говорит Фассбендер. – Эти элементы есть и у Лоуренса, и у Дэвида Боуи». Боуи? «Я еще не говорил этого Ридли, но мне кажется, что Дэвид должен станцевать свой роботанец в секретном диско-отсеке корабля! – посмеивается он. – Представляете, как он там зажигает с диско-шаром и светящимся танцполом!»