Интервью с актерами фильма «Движение вверх» Кириллом Зайцевым и Кузьмой Сапрыкиным

– Начать наш разговор о фильме хотелось бы с самого очевидного вопроса. Вы, ребята, в баскетбол-то играть умеете?

Кирилл Зайцев: А по фильму разве не видно? (Смеется.)

– Ну, знаете, сегодня можно и не такое нарисовать…

Кирилл Зайцев: На самом деле я играл в баскетбол в школе. В Волгограде, где я рос, отец моего близкого друга был баскетбольным тренером, он втянул меня в это дело, но только до окончания учебы – потом баскетбол ушел на задний план. Однако как только мне предложили попробоваться в фильм «Движение вверх», я начал усиленно тренироваться и проводил на площадке все свое свободное время. Я посчитал достижение отличной спортивной формы особым челленджем – все-таки мне предстояло сыграть настоящую легенду, икону советского, да и мирового баскетбола Сергея Белова, это огромная ответственность. В кадре я должен был быть профессиональным спортсменом, для которого ведение мяча или бросок столь же естественны, как дыхание, – нужно было отделаться от привычки смотреть на мяч, площадка должна была стать родной стихией. И при этом нужно не забывать об актерских задачах!

Кузьма Сапрыкин: Мне тоже повезло, я работал без дублера, поскольку в детстве занимался баскетболом, определенная база у меня была. Так что зрители могут быть уверены: везде, где я в кадре с мячом, это действительно я.

– Когда «Студия ТриТэ» анонсировала данный проект, во все уголки страны были отправлены призывы к молодым актерам высокого роста. Вы на тот момент оба были достаточно молоды, чтобы заявлять о каком-то актерском статусе. Так за что же вас все-таки взяли в фильм – за рост или за талант?

Кирилл Зайцев: Мой рост 193 см, и для баскетболиста даже того времени это цифры довольно средние, хотя Сергей Белов был даже чуть ниже меня. Но в момент, когда я проходил пробы, что-то сложилось, и я благодарен за это небесам, во мне разглядели что-то нужное проекту, отметили какие-то детали… Я ведь пробовался изначально на роль Модестаса Паулаускаса, в то время я жил в Риге, играл в местном театре, и мне предложили попробоваться на роль литовца. Я прочитал реплики из сцены диалога между Сергеем и Модестасом со словами: «Против нас играть будешь», если вы помните, отослал пробу, и спустя какое-то время мне пришло предложение приехать в Москву, но уже с прицелом на роль Белова. По дороге я ощутил всю ответственность, но начал готовиться, изучать материалы, и пасьянс сошелся. Кастинг вообще был проведен великолепно, актеры по своей психофизике действительно соответствовали своим персонажам, и это всем нам облегчало работу на площадке.

Кузьма Сапрыкин: Когда начался кастинг, мне, кажется, все знакомые написали: «Сходи! Сходи! Там требуются высокие актеры!» – а когда я узнал, что еще и спортивная подготовка нужна, сразу понял: это мое. Встретился с режиссером Антоном Мегердичевым, он мне предложил попробоваться на две роли, а на тренировке я показал, что у меня еще и школа хорошая, мне будет проще, чем остальным, в подготовке. Так что все сложилось лучшим образом. Кстати, серьезно на мою судьбу в проекте повлияло и то, что я оказался похож внешне на Ивана Едешко. Считаю это счастливым стечением обстоятельств.

– Что стало самым сложным при подготовке к съемкам?

Кузьма Сапрыкин: Я лучше скажу, что было легко и просто. Мне было очень приятно вернуться к спорту. Я довольно давно не играл в баскетбол, и вернуться на площадку было очень приятно. А сложно… Подготовка к съемкам была очень продолжительной, я даже не ожидал. Мы много встречались, разбирали каждую сцену, каждый эпизод, не только игры, но всего вокруг того решающего матча. На тренировки ушел целый год, потому что остальным актерам нужно было подтянуть свою форму и научиться работать с мячом. Ваня Колесников, например, абсолютно неспортивный человек, но и его обучили игре, за какие-то полгода он совершенно изменился. Баскетбол – это ведь не футбол, тут сразу видно, если ты любитель. Актерски и спортивно я понимал, что может быть на площадке, а чего в игре не бывает. Я даже немного подсказывал, когда жесты или трюки становились слишком вычурными: «Так не делают. Так не показывают». Для меня участие во всем этом процессе было большим удовольствием.

Кирилл Зайцев: Было сложно достичь нужного уровня физической подготовки и стать настоящим баскетболистом, но когда ты достиг нужной пластики, поставил бросок, на это уже можно было меньше отвлекаться и переходить к актерской части, к созданию характера и взаимодействию с партнерами в кадре.

– Насколько легко вам было попасть в характер своего героя? Все-таки Сергей Белов, например, был личностью с непростым характером…

Кирилл Зайцев: Действительно, Сергей Белов был сложным человеком, он был индивидуалистом, но его индивидуализм, как он сам говорил, был интегрирован в общее дело. Поэтому в контексте фильма история Белова говорит о том, что побеждает на площадке не самый техничный, быстрый или точный, а тот, кто сильнее духом, и прежде всего тот, кто сумел победить самого себя. Дуга моего героя в фильме – это именно борьба с самим собой, усмирение своей гордыни и принятие достоинств партнеров по команде. Все это было безумно интересно пропустить через себя, а уж насколько удалось, судить зрителям.

Кузьма Сапрыкин: Мне повезло – как только меня утвердили на роль, мне довелось познакомиться с Иваном Едешко, мы за полгода до начала съемок встретились, поговорили. Он очень открытый человек, так же как и я, он рассказал мне обо всех тонкостях, что тогда чувствовал, как воспринимал происходящее, как сильно переживал, какая была атмосфера. Я, со своей стороны, убеждал его, что у нас художественный фильм и кое-что можно приукрасить, добавить динамики. Мы даже спорили, бывало. В какой-то мере мы очутились в схожих ситуациях – я впервые оказался в таком большом проекте, и поначалу мне действительно было страшно, справлюсь ли я, и он, хоть и не был молодым мальчишкой, как это показано в кино, вдруг оказался в сборной СССР на Олимпиаде! Я попытался передать его чувства и эмоции, которые мне оказались близки и понятны. Надеюсь, получилось.

– А как Иван Едешко отреагировал на получившийся фильм?

Кузьма Сапрыкин: Он сказал, что очень доволен фильмом. Для меня это были самые главные слова, потому что вы не представляете, как это было волнительно – я отыгрываю на площадке какой-то эпизод и знаю, что Иван Иванович все это видит и оценивает. Но раз ему понравилось, значит, мы работали не зря.

– Ваш фильм – о команде. О том, как из разрозненных личностей складывается коллектив, способный побеждать. Сложился ли такой коллектив на съемочной площадке? Мы знаем, что вы начнете рассказывать о том, что стали одной семьей, что все дружите, что до сих пор встречаетесь, но ведь это не всегда бывает так. Были у вас какие-то свои компании, кланы, группировки?..

Кузьма Сапрыкин: (Смеется.) То, что мы на площадке были одной семьей, это вовсе не фигура речи – мы все познакомились только после проб и практически полгода провели вместе плечом к плечу, поэтому к началу съемок коллектив уже сложился, и мы хорошо знали друг друга. И фильм для меня именно про дружбу, она в сборной складывалась так же, как и у нас на тренировках и репетициях, – вроде бы разные люди, но в нужный момент они становятся командой. И про дружбу после съемок – это тоже правда, мы подружились с Ваней Колесниковым, сейчас встречаемся очень часто, наши мамы уже подружились, и даже Новый год мы встречаем у него на даче. Я благодарен, что этот проект подарил мне такого замечательного друга. С Кириллом, я знаю, была немного другая ситуация, он сразу несколько отстранился от нас, как того требовала роль, а вот с грузинами мы от души веселились. И до сих пор, когда мы едем в Грузию, они нас там встречают, мы общаемся очень тепло. Мы целый год были настоящей большой семьей, не могло в подобной обстановке получиться плохое кино.

Кирилл Зайцев: Так получилось, что я больше проводил времени с Жильвинасом Тратасом, сыгравшим Модестаса. У нас с ним даже разговоры были похожи на те, что в фильме ведут наши герои, мы обсуждали, как делают кино у них и у нас, мы с ним после окончания съемок в Литве отлично как-то ночь прогуляли по Вильнюсу. Ваня Колесников с Кузьмой больше общался, грузины – они настолько душевные парни, что с ними любая встреча превращалась в праздник.

– Это все о молодежи. А как работалось с мэтрами, с Владимиром Машковым, с Андреем Смоляковым? Не было между поколениями барьера?

Кирилл Зайцев: Если говорить о Владимире Машкове и Андрее Смолякове, то это, несомненно, большая профессиональная удача – быть рядом с ними на съемочной площадке, наблюдать за их работой, разгадать тайну того, что делает их звездами. А звездами их делает умение держать мощное внимание на партнёре, умение темпераментно мыслить. В кадре они моментально включаются, они очень конкретны, быть их партнерами необыкновенно легко, с ними не приходится играть, с ними в связке ты просто живешь. Определенный барьер между нами существовал лишь первые пару дней, но затем они увидели, что мы выкладываемся, что мы работаем, и команда действительно начала складываться. Это очень приятное ощущение, когда возникает чувство сплоченности, это помогает расти и самосовершенствоваться. 

Кузьма Сапрыкин: Я не был знаком с Владимиром Машковым до этого, и мне было волнительно впервые пообщаться, но очень скоро я понял, что и он, и Андрей Смоляков замечательные партнеры. Они много подсказывали, учили меня каким-то актерским хитростям, как самого молодого. При этом они не только великие актеры, но и люди прекрасные – я наблюдал, как они общаются между собой, с другими, как прислушиваются к режиссеру и другим актерам, на меня это произвело большое впечатление. Владимир Машков оказался совсем не «звездным» – на площадке он всегда был первым в кадре, если нужно было подождать перестановку минут 10-15, он стоял и ждал вместе со всеми. Большой профессионал, я счастлив, что мне повезло с ним общаться не только на съемках, но и вне их.

– Как решалась проблема разницы в росте? Вы стояли на табуретках или Машкова на колени поставили?

Кузьма Сапрыкин: Это был бы хороший заголовок – «Поставили Машкова на колени». (Смеется.) Нет, до такого, конечно, не доходило. У нас, актеров-баскетболистов, были специальные боты-платформы, добавлявшие нам по 10 сантиметров, мы их надевали, когда снимался проход по коридору или тайм-аут в матче. Так что эффект достигался очень легко, но это было очень смешно – они были такие черные, кожаные, лаковые, какие-то прямо «лабутены», а мы в них выглядели глэм-рок-группой.

Кирилл Зайцев: Тут нужно особое спасибо сказать нашему оператору Игорю Гринякину, который подбирал такие ракурсы, чтобы мы казались атлантами на фоне Владимира Машкова. Игорь человек совершенно одержимый в своей профессии, без него невозможно себе представить фильм, он заряжал нас невероятной работоспособностью и оптимизмом, а уж какую картинку создал, вы легко можете убедиться в кинотеатре.

– Расскажите, как работалось с Антоном Мегердичевым? Позволял ли он вам вольности на площадке или держал в режиссерских тисках?

Кирилл Зайцев: Я должен отметить, что работа над этим фильмом, как, очевидно, и работа над всеми проектами «Студии ТриТэ», имела одну важную особенность: у нас была очень редкая, увы, сегодня в кино возможность репетировать. До начала съемок мы прошли все сцены, и коллективные, и диалоги. Как в театре, собирались, например, я, Жильвинас и Антон Мегердичев, и обсуждали детали разговора Сергея и Модестаса, их настроение, их чувства и эмоции, их тон. Так же и с Владимиром Машковым – мы общались, приглядывались друг к другу, обменивались впечатлениями. Это уже хорошо, когда первая встреча актеров происходит не на площадке, это позволяет о чем-то договориться «на берегу», потому что во время съемок на тонкости никогда не хватает времени. Что же касается Антона, то лучше него этот финальный матч не знает в мире никто. Для актера работа в проекте редко длится больше полугода, обычно подготовка и съемки укладываются в три-четыре месяца, в нашем случае это был год, но Антон жил этим почти четыре года! И в его голове фильм давно был снят, его оставалось только перенести на пленку – провести кастинг, поставить нам задачи, добиться нужного результата, собрать все части в единое целое. Мне было очень приятно работать с Антоном, он, может быть, человек не слишком эмоциональный, он не схватит актера за грудки и не встряхнет: «Играй!» – скорее он такой фанатик, который очень упорно, но тихо добивается своего.

– Много дублей заставлял снимать?

Кирилл Зайцев: Ну что значит «много»? Столько, сколько нужно. Мы снимали всего по 2-3 минуты в день, в то время как на некоторых проектах гонят по 10 минут и больше. А у нас была возможность где-то притормозить, отойти, обсудить, пересмотреть сцену, и всё было нацелено только на качество. И не забывайте о том, что хорошее кино – это хороший монтаж. Мы можем перед камерой этого не замечать, а режиссер на плейбэке видит отчетливо, удалось ли объективу выхватить нужную эмоцию, уловить кусочек жизни, которую актеры пытаются прожить в кадре.

Кузьма Сапрыкин: Для меня Антон – самый главный герой этого фильма. Антон замечательный человек, он никогда на нас не давил, предоставлял свободу. Для многих актеров, я знаю, требуется больший нажим, но я себя чувствую увереннее именно в такой атмосфере доверия и партнерства режиссера и артиста. Мы многое вместе придумывали, причем не только во время репетиций, но и на съемках. В один из съемочных дней мы с Ваней так увлеклись придумыванием сцены в баре, что даже начали ее снимать, и всем она так понравилась, все так от нее «перлись», пока оператор Игорь Гринякин не обнаружил, что ее нет в сценарии. (Смеется.) А мы так были процессом увлечены, два часа ловили фокус, потратили время непонятно на что, просто потому что нам нравилось придумывать и воплощать идеи.

– Незадолго до премьеры появилась информация, что некоторые из родственников героев и прототипов фильма оказались недовольны сюжетом. Вы как относитесь к картине «Движение вверх»? Как к художественному фильму, допускающему некоторые вольности, или как к пафосному историческому документу и биографической ленте?

Кирилл Зайцев: Знаете, если требовать достоверности, то нужно снимать документальный фильм с кадрами хроники, со свидетельствами очевидцев, с разбором экспертами каждого эпизода игры и подготовки к ней. Мы все-таки снимали художественный фильм, который требует определенного сгущения красок, и сознательно пошли на некоторые вольности. Да, колени у Сергея Белова на Олимпиаде в Мюнхене еще не болели, и болезнь Александра Белова проявила себя много позже, но для драматизма время и события были спрессованы, чтобы придать сухим фактам краски и насыщенность. Если зритель в финале картины испытает катарсис, если навернутся слезы и придет ощущение долгожданной победы, то все было не зря. Конечно, все мы знаем, что никто так в баскетбол тогда не играл, не бросали сверху и не финтили под щитом, даже американцы, все ощущали ответственность, скорости были совсем другие, но мы делаем кино для современного зрителя, а потому определенные поправки необходимы. Именно для того, чтобы привлечь в кино молодых, совсем юных пацанов, которые, возможно, заинтересуются баскетболом и лет через 10 принесут нам новое олимпийское золото.

Кузьма Сапрыкин: Вообще, мы очень хотели избежать любого пафоса, морализаторства и нравоучений, нам не хотелось, чтобы фильм воспринимался агиткой или рекламой советского спорта. Я могу понять негативную реакцию, и Иван Едешко был недоволен некоторыми моментами, ему не нравилось, что в сценарий добавлены какие-то выдуманные эпизоды или определенные события показаны под несколько иным углом. Но, с другой стороны, он был очень рад тому, что снимается такой фильм о баскетболе, об исторической победе, о которой многие сегодня забыли, а молодежь и вовсе не знает. Он в какой-то момент согласился, что действовать нужно более напористо, где-то стоит приукрасить и преумножить, чтобы показать событие действительно масштабно и драматично. Конечно, художественность должна присутствовать, ведь она открывают людям новых героев, возвращает нам наши забытые победы, преумножает гордость.

Я сам уже дважды посмотрел фильм, и, к моему собственному удивлению, каждый раз я словно все это видел впервые, меня картина захватывала, словно не было года тренировок и съемок. А ведь я знаю каждую сцену, помню каждый эпизод, но фильм трогает. По-моему, это важнее точного следования фактам и биографиям.

– Никак нельзя обойти стороной вопрос усов. Как получилось, что Сергей Белов в фильме оказался с усами, хотя в 1972 году он их еще не носил, а Иван Едешко, наоборот, остался безусым?

Кирилл Зайцев: Действительно, на момент игры в Мюнхене у Сергея Белова не было усов, но с его образом они ассоциируются настолько крепко, что мы дали себе определенную свободу. Он сам их называл своим брендом и благодарил жену, которая однажды посоветовала Сергею их отпустить. Мне тоже усы пришлось отпустить, усы в кадре мои, но они подкрашены. Я за ними ухаживал, подстригал, это тоже был своеобразный челлендж.

Кузьма Сапрыкин: Мне было всего 20, когда я прошел кастинг, у меня своих усов просто не было. После проб мне их сделали, естественно, на гриме, но когда их сделали, пропало обаяние, они мне просто не пошли. И мы тогда решили обойтись без них, сделать из меня такого совсем молоденького новичка, хотя Едешко, конечно, не был безусым юнцом. В конце концов хорошо, что Иван Иванович не видел меня с усами, он бы вряд ли меня таким принял. (Смеется.)

– Кирилл, в этом году мы вас видели в декорациях гоголевской Украины, революционного Петрограда и Мюнхена 1970-х. Когда вы уже предстанете перед зрителями в образе нашего современника?

Кирилл Зайцев: Современником вы увидите меня весной в сериале «Коп» от компании «Среда», правда, там я буду играть американца, приехавшего в Россию по программе обмена опытом между полицейскими двух стран. Но это тоже будет очень интересно!

– Кузьма, а вы уже ощутили эффект от своего участия в «Движении вверх»? Вас стали заваливать предложениями?

Кузьма Сапрыкин: Пока еще рано говорить о каких-то конкретных предложениях, но я уверен, что «Движение вверх» станет для меня трамплином в карьере. Впрочем, даже не заглядывая далеко вперед, я могу сказать, что подобный проект подарил мне колоссальный опыт – это грандиозная постановка с большим количеством звезд, снятая на высочайшем уровне, операторы работали шестью камерами. Я просто узнал и понял о кино больше, чем знал до этого. На пробы стали приглашать чаще, это правда, но торопить события я не буду, пусть все сложится так же удачно, как и с этим фильмом.