Даже самые лучшие фильмы могут быть испорчены ужасными концовками — это происходит в абсолютно всех жанрах кино, но особенно актуально для научной фантастики. Современные технические возможности вывели сай-фай на абсолютно новый визуальный уровень, в рамках которого можно реализовать практически любую сюжетную концепцию. Именно по этой причине наличие достойного финала столь важно — ведь именно он определяет послевкусие, которое оставит после себя рассказанная автором история.
В нашем новом материале собрали крепкие научно-фантастические блокбастеры, которые могли бы стать культовыми, если бы не посредственная развязка.
Осторожно, в тексте возможны спойлеры.
По сюжету герой Уилла Смита — вирусолог Роберт Невилл — пытается выжить в Нью-Йорке будущего, жители которого пострадали от распространения смертельного вируса и превратились в зомби. Как любой ученый, Невилл стремится найти противоядие, однако поиск существенно усложняется атаками живых мертвецов. Визуальная составляющая фильма, а особенно изображение постапокалиптического Манхэттена, — одна из лучших сторон фильма «Я — легенда». Режиссеру Фрэнсису Лоуренсу удается дать знакомому концепту новую жизнь, уйти от опостылевших повторов и в целом показать довольно трогательную историю взаимоотношений человека и собаки. Впрочем, концовка «Я — легенда», как вы уже догадались, оставляет желать лучшего: отойдя от оригинальной книги Роберта Мэтисона, Лоуренс снял максимально клишированный финал, который отлично подошел бы для типичного студийного блокбастера, но точно не дотягивает до «умной» фантастики.
Самое разочаровывающее в «Искусственном разуме» то, что изначально у фильма был по-настоящему достойный финал, который изменили после того, как сценарий Стэнли Кубрика перешел в руки Стивена Спилберга. Сюжет картины разворачивается вокруг андроида Дэвида (Хэйли Джоэл Осмент), который хочет стать «настоящим мальчиком» в надежде таким образом вернуть любовь приемной матери Моники Суинтон (Фрэнсис О’Коннор). Большую часть «Искусственного разума» Дэвид проводит в поисках Голубой феи, которая могла бы превратить его в человека. В изначальном финале, написанном Кубриком, Дэвид должен был остаться под водой навсегда, так и не успев соприкоснуться с образом волшебницы. Однако Спилберг решил добавить картине оптимизма, сняв концовку, в которой роботы из будущего находят Дэвида и дарят ему один день с клонированной версией Моники. Эта пусть и трогательная сцена абсолютно не совпала с общим тоном «Искусственного разума», который вел зрителя к действительно печальному завершению.
Еще одна картина Спилберга, которой добавили необоснованного оптимизма, — на этот раз под удар попал классический научно-фантастический роман Герберта Уэллса «Война миров». При этом завязка картины выглядела весьма любопытно: Спилберг не только осовременил книгу британского писателя, но и добавил в нее собственную сюжетную линию о семье Ферье: Рэе (Том Круз), его сыне Робби (Джастин Чэтвин) и дочери Рэйчел (Дакота Фаннинг). Помимо захватывающего инопланетного вторжения (образ пришельцев точь-в-точь соответствует книге!) Спилберг изучает психологизм страха, показывая, насколько по-разному люди могут реагировать на стресс в одной и той же ситуации. В одной из сцен Робби сбегает от отца и сестры, чтобы сражаться с врагом вместе с солдатами, в финале, когда Рэй и Рэйчел доходят до дома, мы узнаем, что подростку все-таки удалось остаться в живых. Спилберг никак не обосновывает ни его внезапное исчезновение, ни столь же внезапное возвращение, предпочитая оставить зрителя наедине с приятной картинкой семейных объятий. Решение пусть и красивое, но весьма спорное.
Оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что голливудская трансформация научно-фантастического романа Айзека Азимова «Я, робот» прошла не совсем удачно. Продюсеры фактически превратили экранизацию в клишированный боевик со всеми вытекающими. Главный герой фильма — детектив Дэл Спунер (Уилл Смит) — с большим подозрением относится к техническому прогрессу, а особенно к роботам. Вероятно, именно по этой причине ему и достается дело о первом в истории случае насилия со стороны андроида по имени Сонни (Алан Тьюдик), которого обвиняют в убийстве доктора Альфреда Лэннинга (Джеймс Кромвель). На протяжении всего фильма Сонни утверждает, что невиновен, однако к финалу признается в том, что действительно причастен к гибели Лэннинга. Оказывается, профессор инициировал собственное самоубийство, чтобы предупредить Спунера об опасности искусственного интеллекта. Смерть, бесспорно достойная премии Дарвина. Как будто более гуманных способов донести информацию у Лэннинга не нашлось.
Бывший комик Джордан Пил заслужил репутацию перспективного хоррормейкера после выхода фильма «Прочь», который не только стал хитом мирового проката, но и заработал премию «Оскар» в категории «лучший оригинальный сценарий». Второй проект Пила, тоже хоррор под лаконичным названием «Мы», увы, не смог добиться лавров предшественника. Впрочем, завязка у картины была самая что ни на есть интригующая. Главная героиня в исполнении Люпиты Нионго вместе с семьей отправляется в дом покойной бабушки, где сталкивается с собственным весьма агрессивно настроенным двойником, загадочно связанным с травмирующим событием из ее детства. На протяжении всего фильма зрители вынужденно гадают, откуда же взялся этот злой двойник, и конечное объяснение от режиссера, увы, не дает долгожданного удовлетворения. Что самое обидное, Пил, известный своим остросоциальным юмором, не смог подарить «Мы» ни интересного контекста, ни весомого сюжетного бэкграунда, ограничившись лишь прозрачным размышлением о двойственности человеческой личности.
Один из самых успешных режиссеров Голливуда М. Найт Шьямалан буквально «сделал» себе имя на невероятных сюжетных плот-твистах. Увы, несмотря на все старания кинематографиста, превзойти культовое «Шестое чувство» ему так и не удалось. Последние работы Шьямалана и вовсе не выдерживают никакой критики. Что не скажешь, например, о «Знаках» — бодрой научной фантастике с Хоакином Фениксом, Мелом Гибсоном и Эбигейл Бреслин, сюжет которой строится вокруг загадочных кругов на кукурузных полях, оставленных, вероятно, после вторжения инопланетян. С самого начала «Знаки» мимикрируют под классический параноидальный триллер, который не торопится заходить на территорию сверхъестественного. Однако ближе к финалу Шьямалан раскрывает пришельцев как достаточно хрупких и уязвимых существ, угроза которых с самого начала едва ли была реалистична. Ничто не разочаровывает в фильмах так, как наличие слабого и непродуманного антагониста. И в этом плане Шьямалан, увы, преуспел больше других.
Еще одна работа Шьямалана, которая радует невероятной завязкой, но разочаровывает сомнительным послесловием. Фантастический триллер «Стекло» является спин-оффом «Сплита» с Джеймсом МакЭвоем и «Неуязвимого» с Брюсом Уиллисом. Обе картины в свое время были настоящими зрительскими хитами, «Неуязвимый» и вовсе с годами стал культовым. Тем печальнее было наблюдать за развитием сюжета «Стекла», который, по сути, ставит конечную точку в развитии сразу двух сюжетных линий. Как глубокий, рефлексирующий сценарист Шьямалан на протяжении всего фильма создает мучительную интригу, заставляя зрителей то и дело сомневаться в сверхъестественной природе способностей своих персонажей. Однако та легкость, с которой он в итоге избавляется от Кевина Крамба (МакЭвой), Джона Данна (Уиллис) и, собственно, Элайджа Прайса (Сэмюэл Л. Джексон), обесценивает драматический путь героев в прошлых фильмах. Дальнейшая экспозиция с видео, которое, по мнению Прайса, должно было доказать существование супергероев, не вселяет в принципе никакой уверенности и выглядит побочным продуктом «ленивого сценария», отчаянно нуждающегося в достоверности и деталях.