Кто Флэгг, кто по дрова: что не так с сериалом «Противостояние» по роману Стивена Кинга?

Проще всего на вопрос, обозначенный в заголовке текста, безапелляционно ответить: «К сожалению, почти всё», – поддержав бушующих фанатов романа, а затем перейти к составлению списка куда более удачных экранизаций произведений Короля ужасов, в том числе мини-сериала «Противостояние» 1994 года. Проект 2020 года так и не сложился в единую картину, вопреки всем козырям на руках: великий роман, прошедший проверку временем, в основе и пиар-менеджер в виде covid-19, добавляющей тексту зловещей актуальности и даже пророческой ауры в оке его создателя. Оказалось, что на этой по большей части инертной тяге далеко не уедешь, но тем не менее причины сериал посмотреть все же есть, как и несколько довольно удачных решений.

Стоит сразу обозначить неисчерпаемость вечного конфликта интересов: литература и аудиовизуальное искусство, будь то кино или сериалы, существуют в разных плоскостях восприятия, и книга, переведенная на экран, в любом случае авторская интерпретация и ожить в первозданном виде не может, как бы фанатам первоисточника (к коим можно отнести и нас) этого ни хотелось. Прочтение канала CBS и шоураннеров Джоша Буна и Бенджамина Кавелла хромает и стилистически, и, увы, в идеологической трактовке событий, но держится на плаву за счет актерских работ и обновленного финала, а вернее, постскриптума: сценарий последней, девятой серии написан самим Стивеном Кингом специально для экранизации – и, кажется, именно концовке пришлось искупить бардак предыдущих серий, но рассказываем обо всем по порядку.

О чем «Противостояние»?

«Противостояние» – роман масштабный и по размаху событий, и по объему книги, сущий исполин: в финальной редакции он расположился аж на 1300 страницах, правда, случилось это не сразу. Помимо того что самому Кингу эпос о выживших давался нелегко и пришлось бороться с писательским блоком на пути, первую версию 1978 года еще и пришлось существенно порезать по требованию издателей. 12 лет спустя писателю удалось взять реванш, подняв из мусорной корзины купированные отрывки и переместив действие романа в 1990-е, – эту версию и можно считать каноничной.

Александр Скарсгард в роли Рэндалла Флэгга на кадре из сериала «Противостояние»

Что же случилось со старушкой Америкой? Супергрипп, или «капитан Торч» («капитан Скороход» в переводе Сарнова), утек из секретной военной лаборатории из-за одного струсившего солдата, изъян системы, как всегда, – винтик человеческого фактора: пройдут считаные дни и недели, и США превратятся в огромное кладбище разлагающихся тел – 99% населения вымрет от вируса, убивающего дня за три. Немногочисленным выжившим придется не только держаться подальше от мародеров и прочих психопатов, но и выбрать ориентир постапокалиптического бытия. Во снах им является Темный человек Рэндалл Флэгг (один из любимых злодеев Кинга, появившейся не только в «Противостоянии»), на западе в Лас-Вегасе он готов укрыть сторонников под своим вороньим крылом. На восток зовет дряхлая старушка Матушка Абигейл – ставленница Господа, во главе с ней паломникам предстоит превратить городок Боулдер в рай земной, так называемую Свободную Зону. Растерянные обладатели иммунитета оплакивают родных, пытаются поверить в мистическую природу сновидений и выбирают пункт назначения: разумеется, рано или поздно противостояние между лагерями непременно начнется.

Чувство времени

Увесистый роман Кинга бессовестно неспешный: когда апокалипсис уже случился, торопиться, в общем-то, некуда, можно разглядеть каждого ворона, сидящего на бесполезных линиях электропередач, заглянуть под каждый камень на дороге и долго и томительно переживать одну ночь в лесу, вечно прислушиваясь к шорохам, вою волков и своим мыслям. За любым жанрово окрашенным экшен-эпизодом, будь то перестрелка с мародерами или побег из лаборатории, следует медлительная рефлексия, своего рода осознание падения «империи» и прогулка по обочине, полной опасностей. Страх – не только мистическое провидение и борьба добра и зла вовне и внутри каждого, но и вполне телесный ужас гниения, безнаказанного насилия и одиночества в заброшенной стране.

Одесса Янг в роли Френни на кадре из сериала «Противостояние»

Сериал, пытающийся вместить 1300 страниц в девять эпизодов продолжительностью от 45 минут до часа, вечно спешит, не оставляя абсолютно никакого воздуха в пространстве. Все мчатся, торопятся, перебивают друг друга, и уже на четвертой серии кажется, что если действие не переведет дыхание, то досрочно может выбыть с дистанции из-за отдышки или асфиксии. Горизонтальное повествование романа, где одиночки постепенно становятся общиной, в сериале начинается с середины и дальше мечется то вперед, то назад по тропинке хронологии, образуя коридоры из флешбэков со множеством дверей. Сложно представить, к какому эпизоду зритель, книгу не читавший, сможет запомнить героев по именам. Весь бэкграунд персонажей, тоскливая и тягучая рутина выживания и осознание того, что близкие мертвы, превращается в краткие вспышки воспоминаний, а личности сужены до одного характерного прилагательного. В результате темпоритм сериала создает ощущение, что Земля не остановилась, а начала крутиться вокруг своей орбиты раз в пятнадцать быстрее, в сутках теперь часов по сорок, и все вопросы великого противостояния добра из зла необходимо решить за неделю, чтобы успеть подать квартальный отчет о проделанной работе. Проще говоря, «Противостояние» 2020 года – это «Настоящий детектив», скроенный со скоростью монтажных склеек вселенной Marvel.

Помимо нетерпеливой темпоральности действие сместилось в современность – с одной стороны, как мы писали выше, такое уже бывало: сам Кинг перенес роман из 80-х в 90-е, поправив актуальность опустошенного ландшафта, да и 2020-й, как оказалось, увы, самое время для разгара пандемии. Но, к сожалению, в интервал между девяностыми и двадцатыми мир слишком сильно изменился, как и политический климат в стране. Если в 1978-м и даже в 1990-м пусть и с ужасом, но можно было поверить в то, что военные способны оцепить город и заткнуть глотку СМИ дулом автомата (да и в целом паранойи в обществе хватало), то при наличии TikTok’а, Инстаграма и Твиттера патина всеобщего молчания становится довольно проблематичной задачей. Разумеется, можно вырубить все вышки связи, но люди со смартфоном в руке – это совершенно другой тип ментальности. Гаджет в кармане – это и диктофон, и фонарь, и блокнот, и средство коммуникации (даже вне сети) наряду с ламповыми рациями, не говоря о том, что отсутствие социальных сетей – еще и психологическое испытание. Наша онлайн-действительность, которая могла послужить толчком для фантазии о «мире после», совершенно не волнует создателей (разве что в коллекционировании Blu-Ray-дисков), и в результате сериал завис где-то вне времени. С одной стороны, типажи, лица и модели поведения людей из 90-х, монтажные фразы, оканчивающиеся аккурат под рекламную паузу на телевидении, с другой – аллюзии на все возможные подростковые антиутопии 2010-х и улыбающийся на обложке журнала Том Круз.

Как началась гражданская война?

Здесь и притаилось второе фундаментальное изменение, которое во многом меняет трактовку романа и довольно сильно упрощает его. Итак, сторонники Матушки Абигейл собираются в Боулдере на востоке и притворяются отцами-основателями (достаточно взглянуть на толщину книги, чтобы перестать сомневаться в том, что Кинг как минимум пытался написать новую Конституцию США): собирают комитет, думают о службе безопасности и играют в холодную войну, отправляя шпионов на вражеские берега, а вернее, в пустыню вокруг Вегаса. Сторонники проповедницы, услышавшей глас Божий, – люди вроде бы добропорядочные, но порой ленивые и любящие валять балду, оттого блага цивилизации вроде электричества возвращаются к ним довольно неспешно. Среди горожан можно увидеть педагога, ветеринара, социолога, разнорабочего или музыканта – им не досталось ни учёных, ни технарей, зато публика собралась довольно добродушная и по-соседски приветливая.

Эмбер Херд в роли  Надин Кросс на кадре из сериала «Противостояние»

Люди же с математическим складом ума, занимающиеся точными науками, отправились на службу к Темному человеку, оттого прогресс в гонке вооружений (к которой жители Свободной Зоны забыли подключиться) на их стороне с явным перевесом. Они собирают самолеты, электричество работает как по часам, и в целом технологии всех видов не покрылись пылью. Так было в книге, в сериале же Лас-Вегас превратился в полигон грехопадения и яркое шоу вроде «Голодных игр». Пока приспешники Флэгга пьют, употребляют наркотики и занимаются беспорядочным сексом, посреди отеля (где повсюду расстелены ковры из «Сияния» Стенли Кубрика) происходят гладиаторские бои на потеху публики – публики, подозрительно похожей на республиканцев, штурмовавших Капитолий. Несмотря на то что наследие подростковых антиутопий стилистически устарело еще позавчера, ад на земле в виде кровопролитного шоу, транслирующегося на всех экранах, выглядит довольно убедительно: грешники получили хлеба и зрелищ. Возникает всего одно «но», притаившееся за периметром жанровых допущений фэнтези-мира: зачем готовиться к какому-либо противостоянию, если часть генофонда людей с запада погибнет на арене, а часть при наличии практически безлимитного бара просто сопьется и опустится месяца за два-три? Жизнь в удовольствие и бесконечные развлечения во славу Диониса не способствуют подготовке к военным маневрам. Кинг на страницах романа множество раз проводит аналогии с нацистским строем, где основным инструментом помимо культа личности и страха была и железная дисциплина, которая едва ли присутствует в шоу-мире Вегаса в сериале.

В результате основной конфликт «Противостояния» сводится к черному и белому и паре перебежчиков между, без намека на серую зону или дуализм каждого персонажа по отдельности: хорошие воюют против плохих – несложно догадаться, кому торжествовать в финале. Религиозные аллюзии и то самое противостояние Бога и сына Сатаны (или его самого) максимально упрощены до двух полюсов, хотя кинговский финал с колесом жизни все же пробивается сквозь мишуру: политика и любое государственное устройство полны противоречий, и если однажды смертельный вирус смог сбежать из лаборатории, то совершенно нет гарантий, что это не повторится снова даже на обновившейся земле.

Кто все эти люди?

«Противостояние» – густонаселенный роман, где в какой-то момент линии более чем десяти человек завязываются в единый узел, который не распутать, только разрубить. В основном последователи Матушки Абигейл – представители старательного среднего класса и кое-где верхушка низшего сословия. Публика сериала существует в мультикультурных реалиях по всем правилам Ноева ковчега: у некоторых персонажей меняется цвет кожи или пол, что довольно точно передает модель современного общества.

Если и говорить о бескомпромиссных достоинствах сериала, то это изумительный подбор актеров, за исключением, пожалуй что, Эмбер Херд (хотя, вполне возможно, дело в том, что после всех скандалов актрису хочется поменьше видеть в медиаландшафте). И в романе, и в предыдущей экранизации 1994 года так или иначе центральную роль занимал Стью – рабочий из Восточного Техаса, здесь угол зрения сместился, а прекрасно подобранный на его роль Джеймс Марсден вынужден колебаться в амплитуде от просто хорошего парня до вопиюще отличного.

Вупи Голдберг на кадре из сериала «Противостояние»

Главной удачей и центробежной силой сериала стал Оуэн Тиг: актер давно породнился со вселенной Стивена Кинга – он играл эпизодические роли в дилогии «Оно» Мускетти (Патрик Хокстеттер) и в «Мобильнике» Тода «Кип» Уильямса. В общем-то, если и стоило браться за новую версию «Противостояния», то ради того, чтобы увидеть, как Тиг играет Гарольда Лаудера: забитого подростка с постером «Голова-Ластик» Дэвида Линча в комнате. Дихотомия в душе одного человека и борьба с самим собой очень тонко и точно переданы довольно юным артистом (сейчас ему 22 года). Злобные огоньки затаившейся обиды отвергнутого влюбленного вызывают невольную рябь мурашек по коже и горят ярче, чем демонический свет Рэндела Флэгга в исполнении Александра Скарсгарда. Да и решение линию противоречивого и, в общем-то, не очень симпатичного Гарольда поставить выше прочих, возможно, единственный по-настоящему современный ход: бескомпромиссно хорошие парни – главные герои 90-х, но никак не начала XXI века.

Все прочие прекрасные артисты – вышеупомянутый Джеймс Марсден, потрясающий Грег Кинниэр (на долю профессора Глена Бейтмана выпал весь юмор истории и один пронзительный монолог), манерный Нат Вульф (уголовник Ллойд Хенрид), съехавший с катушек Эзра Миллер (Мусорный Бак), Матушка Абигейл, блестяще сыгранная Вупи Голдберг, Натали Мартинес (храбрая Дэйна – ее особенно полюбил Кинг) – солируют в своих сценах, но будто не существуют в протяженности момента. Кое-кому вроде Ларри Андервуда (Джован Адепо), Ника Эндроса (Генри Зага), Риты Блейкмур (Хизер Грэм) и Тома Каллена (Бред Уильям Хенке) повезло чуть меньше, и их персонажи остались сугубо функциональными, но тем не менее довольно точными портретами книжных персонажей, рискующих быть непонятыми в отрыве от романа.

Кадр  из сериала «Противостояние»

При всей пунктирности характеров сериалу действительно удается брать за живое сентиментальными сценами, в которых действие все же замирает на пару минут, чтобы перевести дух. Все встречи и прощания, дороги и возвращения, поцелуи, сложные выборы и осознание потери именно за счет прекрасных артистов мгновенно трогают и возвращают ощущение величия эпической саги «Противостояние».

Чем все закончилось?

Девятый эпизод выглядит своего рода искуплением и той точкой или своего рода маяком, ради которого стоит пройти этот ухабистый и неровный путь: если вы еще не досмотрели сериал, поберегитесь спойлеров, вы можете наткнуться на них ниже.

Вупи Голдберг на кадре из сериала «Противостояние»

Эпилог, написанный Стивеном Кингом, словно послесловие талантливого редактора этой истории, он расставляет на экране по местам притчевые ноты книжного «Противостояния» – романа, разумеется, нереалистичного, но мифологемы, опуса, который совершил свой грандиозный круг колеса жизни. Главной героиней становится Френни Голдсмит (Одесса Янг), которая, будучи беременной, была лишена своего личного Противостояния с большой буквы и напоследок вступила в борьбу. Пульсирующий страхом жанровый нерв серии (пробирающий даже тех, кто книгу читал), трогательная беседа с Матушкой Абигейл, искушение Флэгга, потрясающая музыка (справедливости ради стоит отметить саундтрек во всем сериале) – все вместе рождает именно тот постскриптум, который заслужили прошедшие этот путь и персонажи, и зрители, и читатели. Как бы кто ни старался, Стивена Кинга у Стивена Кинга не отнять, а последние 45 минут говорят о сути «Противостояния» больше, чем предыдущие восемь сумбурных часов.