Мы договорились не показывать Бэтмена полуодетым

Кристиан Бейл играет в кино с детства и к моменту знакомства с режиссером Ноланом уже сделал завидную карьеру. Однако именно эта встреча вывела актера на совершенно новый уровень, положила начало совместной работе над четырьмя (пока что) фильмами и превратила Бейла в образцового Брюса Уэйна / Бэтмена для целого поколения. Мы попытались выяснить, как проходили съемки «Возрождения легенды…», и вот что из этого вышло…

Для вашего героя «Возрождение легенды» – экшн совершенно убойной силы, вплоть до кулачного боя на Уолл-стрит с участием тысячи человек. Когда вокруг такой хаос, играть, наверное, сложновато…

Да, когда имеешь дело с такой огромной толпой, контролировать ее полностью невозможно. Все равно случится какая-нибудь дрянь. Вот прямо на меня стенкой прут какие-то парни. А я знаю, что в этом месте их быть не должно. Мне сейчас надо швырнуть туда, где они бегут, вот этого парня, понимаете? Я начинаю соображать: «Швырять парня? Или не швырять? Ладно, швырну прямо в них, как-нибудь разберемся…» Потом я прошел по площадке и поговорил со всеми, и все были в полном порядке. Здорово, когда такие происшествия заканчиваются хорошо, потому что сделать ничего было нельзя – парень пролетел по воздуху и сбил их всех с ног!

Как вам игралось в сценах драк?

Замечательно. На экране все выглядит не так, как в процессе съемок. Очень странно потом все это смотреть… У меня бывало так, что мы снимаем драку – и меня бьют на самом деле, по ошибке, и на экране этот удар выглядит ненатурально, просто полное дерьмо. Мы снимаем еще один дубль, медленный, длинный, у всех ощущение, что мы точно сняли дерьмо, а потом я вижу эту сцену в кино и вздрагиваю: «Черт, это же больно!» Это очень интересно – никогда не знаешь, как выглядишь с той стороны камеры. Я иногда иду к Крису, чтобы сказать: «Это жуткий дубль!» – а он такой: «Дубль просто класс!» И наоборот, ты думаешь: «Мы попали в яблочко!», а все вокруг чешут голову: как бы помягче сказать, что сцену-то запороли…

Кажется, в этом фильме физическая сила применяется куда чаще, чем в прошлых двух? Героев то и дело бьют по сопатке – такова натура Бэйна…

Натура Бэйна, именно. Да, мы с ним меряемся силой. И это правильно – впервые в фильмах Криса у меня появляется соперник, который физически превосходит героя. Раньше это всегда была битва интеллектов. Все знали, что случится, если Бэтмен и его враг встретятся и дойдет до драки.

Вы с Томом Харди, который играет Бэйна, обмениваетесь буквально парой ударов. Как вам с ним работалось?

Том феноменален. Он сногсшибательный актер. Если бы я был режиссером, Том играл бы в моих фильмах. Он знает, как добиться своего. Забавно, но на такого рода съемках между актерами всегда есть дистанция, каждый ходит буквально в своем коконе, в своей маске. У меня нет ощущения, что я на самом деле работал с Гэри Олдманом, хотя мы с ним играли бок о бок в трех фильмах. Я не чувствую, что работал с Гэри, потому что вечно хожу в этой черной штуке. То же самое и с Томом – мы скрыты каждый за своей маской. Как и я, он чувствует изоляцию. Это странное ощущение. Мы с Томом договорились как-нибудь в будущем снова встретиться на съемочной площадке…

Как вы среагировали, узнав, что главным злодеем в фильме будет Бэйн?

Я подумал, что это прекрасная идея. Я читал графические романы по Бэтмена один раз в жизни, когда готовился к съемкам в фильме «Бэтмен: Начало» – для вдохновения и чтобы понимать, что задумал Крис. После этого я к комиксам не прикасался – мы создали наш собственный мир, и я интересовался в основном им. Так что, в общем, я понятия не имел, кто такой этот Бэйн. Мне смутно вспоминался какой-то похожий на робота чувак в маске. Но я доверяю Крису и верю ему. Вы же понимаете, что он не просто так решил, мол, пусть злодеем будет Бэйн. Я всегда подозревал, что без третьего фильма не обойдется. Никто точно не знал, будет третий фильм или нет. Но я надеялся на то, что для Криса это будет своего рода вызов, потому что чаще всего, когда дело доходит до третьей картины, получается полная фигня. Так что я понимал, что он не позволит себе ошибиться с выбором этого чертова злодея… Помню, я пришел домой к Крису и удивил его тем, как медленно читаю сценарий. Я сидел и читал, читал, а он ходил кругами и говорил: «Ты что, издеваешься? До сих пор не прочел?» А я отвечал: «Ну да. Еще не прочел». Прошел обед… ужин… (смеется) Крис подходит ко мне и говорит: «Ты читаешь сценарий уже восьмой час». (смеется) К тому моменту я все понял про злодея.

Успех «Темного рыцаря» был ошеломляющим…

Я знаю, да. Я об этом что-то слышал. Народ на него валом валил…

Слышали? Хорошо, что от вас это не утаили! Никто не ожидал, что фильм заработает целый миллиард. Наверняка это наложило отпечаток на съемки «Возрождения легенды»…

Да, но вы так говорите, будто это что-то плохое. На деле все мы должны выкладываться на все сто. Вот если бы мы в итоге думали только о деньгах – тогда да. Я всегда честно говорю, что понятия не имею, чего хочет зритель. Ни малейшего понятия. Такой вот я идиот. Про «Титаник» я думал: «Это безумие, не могут же они снять об этом кино! Все же знают, чем оно кончится, никто не пойдет его смотреть!» Так что сколько фильм собрал в прокате – это меня не интересует абсолютно. Больше того, я удивляюсь, что вообще снимаюсь в фильмах, которые становятся коммерчески успешны…

Вас не смущало, что в новом фильме вы в костюме Бэтмена действуете в основном при свете дня?

Смущало – это мягко сказано. Мы же привыкли думать, что страхи и загадки связаны с темнотой. Так что разгуливать в костюме днем – это было очень странно. Но, конечно, я с этим свыкся. На съемках «Начала…» мы с Крисом договорились никогда не показывать Бэтмена полуодетым. Мы решили, что это не лучшая в мире идея. Бэтмен должен оставаться Бэтменом, точка. Он всегда такой, какой есть, в полном облачении, и мы не будем разрушать его темный образ.

Никто не видит вас в костюме без маски, верно?

Да, и никогда не увидит. Знаете, в сцене боя на Уолл-стрит вышло очень смешно: было холодно, а маска вообще очень плотно прилегает к коже, и когда я разогреваюсь, она становится эластичнее. После пары дублей я попытался сделать глубокий вдох – и понял, что воздух в организм толком не поступает. У меня перед глазами заплясали звезды, и я сказал: «Мне надо снять эту штуку». И слава богу, я смог это делать – на «Темном рыцаре» в аналогичной ситуации мне это тоже удалось. А на «Начале» нет – и мне надо было бежать в фургон, потому что, понимаете, никто не должен видеть Бэтмена без маски…

Вам не кажется, что это ужасно, когда любые секреты раскрываются почти сразу, потому что вас фотографируют на мобильный телефон и тут же выкладывают фото в Интернет?

Да, это кошмар какой-то, до чего дошел прогресс – повсюду шныряют люди с фотоаппаратами и мобилами, и попросту невозможно – особенно когда съемки проходят по большей части днем – предотвратить утечку информации. Как-то раз мы репетировали сцену боя, и вдруг кто-то говорит: «Я не могу бить этого парня, это папарацци. Он не из массовки». Они умудрялись пробраться на съемочную площадку. Мы с Крисом разговариваем, а папарацци тут как тут! Но если говорить о Сети, фишка в том, что никто не знает, что там правда, а что нет. Помню, на съемках «Темного рыцаря» мы тихо матерились, потому что кто-то что-то куда-то выложил – и никто, кроме нас, не знал, что это чистая правда. В Интернете можно прочесть об идеях, от которых мы давно отказались, и вряд ли хоть кто-то поймет, что вот эту конкретную идею мы все-таки использовали. Слишком много дряни, среди которой запаришься искать правду.