Рецензия на фильм «Пастух своих коров»

Фильм длится два с половиной часа и, в основном, состоит из продолжительных планов сельских пейзажей, по которым ходит и в которых живет Колька, а в финале погибает, раздавленный бревном.Фильм "Пастух своих коров" можно назвать скучным, дилетантским и схематичным. Такие определения не будут неправомерными, ибо фильм обладает атмосферой, свободой и той степенью приближения к реальности, которую, не включившись в настроение этого кино, несложно принять за любительскую работу. Скука же - не просчет и не самоцель, а условие, создающее эффект присутствия и соучастия, эстетический прием, используемый в европейском так называемом "хорошем скучном кино". Американец Джармуш сделал эту манеру визитной карточкой: план в его фильме длится столько, что бы заставить зрителя устать и отключиться от того, что ему скучно. Именно в этот момент зритель испытывает искомую эмоцию персонажа, чего и добивается режиссер. В фильме "Пастух своих коров" зритель сначала вместе с Колькой очарован красотой природы. Он чувствует умиление и нежелание возвращаться в пыльный загазованный мегаполис, когда герой с крыши дачи оглядывает весенние солнечные просторы. Гудок идущего в город парохода звучит, как трубный зов, приглашающий к смерти. Потом приходят разочарование и грусть, позже - тупость и опустошение. На фестивале "Кинотавр" "Пастух своих коров" шел в конкурсе "Дебют" и был, пожалуй, единственным фильмом этой программы, который сумел передать эмоциональное самочувствие своего героя.

Мир шире, чем наши понятия о нем. Фильм Гордона нарушает, ломает или сомневается в некоторых устоявшихся стереотипах. Свобода - не панацеей от бед. Природа может быть не только матерью, но и мачехой. Деревенский естественный образ жизни и здоровый физический труд на воздухе вовсе не являются достаточными условиями, при которых освобождается тело, очищается сердце, прояснивается дух, крепнет вера и познается свобода. Колька попадается на удочку прекраснодушия и собственных эмоций, деятельность его мысли направлена на достижение цели, поставленных чувством, а для обретения действительной свободы надо бы наоборот: прежде осознать необходимость, сквозь которую позднее прорастет любовь.

Манера, в которой режиссер "транслирует" природу, как прекрасную и ужасную, похожа на передачу "Гордон". В сфере медиа ее автор - оппортунист и в то же время хранитель ценностей. Передача предъявляет интеллектуальный золотой запас России и в самом выгодном, и в непрезентабельном ракурсе. Зрителю напоминают о людях, делающих мир значительней и совершенней. В то же время многие из вызванных в эфир являются кабинетными учеными, а не публичными деятелями, сильно теряют перед телекамерой и, выглядя на экране не лучшим образом, заставляют подозревать ведущего в предумышленном уничижении российской интеллигенции. Что некстати в настоящее время, когда "интеллигент" - ругательство и вызывает чувство, похожее на ненависть. То же с деревней и природой: они больше, чем представление Кольки о них и на кого-то, действительно, действуют благоприятно.

Когда в прямом эфире "Хмурого утра" или "Гордона" звучит вопрос, кажущийся Гордону глупым и неуместным, он ставит наивного на место. Это касается людей, знания и интеллект которых не соответствуют уровню обсуждаемой проблемы и влезших, грубо говоря, куда не звали. "Пастух своих коров" как бы продолжает сюжет дозвонившегося телезрителя.

Правда делает вне рамок "привычного Гордона" - раздраженного, утомленного мизантропа, а выражается более спокойным языком и в достойном манере. Колька забрался не туда, поэтому терпит фиаско. Он - обычный, рядовой человек, хороший, добрый и заслуживающий лучшей доли, но не обладающий ни независимостью, ни смелостью, ни талантом, ни выдающимся умом. У Кольки нет того душевного, интеллектуального и эстетического потенциала, который бы, во-первых, подвигнул бы его к новой этике, делающей его ответственным за свой свободный выбор, во-вторых, подогнал и активизировал его мысли.

Раз нет ума и денег, из героя не получается Тургенев и граф Толстой, имевших средства жить в деревне и развивать дарования. Не выходит из Кольки и Генри Торо, который был настолько разумен, что ограничил себя хижиной и грядкой бобов, а также отказался от всех человеческих привязанностей, жил "как кипарис" и писал замечательные книги. Колькино "все", от чего он отказывается, - сторублевая ставка инженера (действие начинается в середине 70-х и длится до наших дней), мелочность и суета городского быта. Маловато будет, чтобы обрести цельность и свободу. К тому же при нем родные. Их и себя он ставит в условия, от которых они мрут или сматывают удочки. Сам же герой, обзаведясь неподъемным имуществом, раздавленный сначала хозяйством, а потом бревном, опускается до уровня животного. Он как "глупый матрос", о котором писал Торо, "проводит время за рассучиванием канатов", вместо того, чтобы "почаще выглядывать за гакборт своего корабля". Местные мужики не считают Кольку за человека, бабы - за мужика, коровы - за хозяина. Природа аннигилирует героя, потому что ему нечего ей противопоставить.

"Лучше выслеживать самую благородную дичь - себя самого", - пишет Торо. Хотя Гордон утверждает, что "этого он не читал", но "Пастух своих коров" явно имеет сходное происхождение. Каждый человек когда-нибудь задумывается, что значит для него свобода. Особенно, если человек - мужчина, тем более телеведущий, квинтэссенция зависимости. "Лучше быть нужным, чем свободным", - цитирует Гордон, говоря о задаче своего фильма. На данный момент он, видимо, сделал выбор. Однако его кино не только разрешает личные проблемы авторов - Александра и его отца, Гарри Гордона, по повести которого поставлен фильм, - не только показывает, какой ответственностью и уверенностью в себе должен обладать поборник свободы. Фильм предъявляет субъекта, который существует в нашем социуме давно, но никогда еще не был показан на большом экране: лицо полусельской-полугородской "национальности", промежуточный тип с неопределяемой ментальностью и непредсказуемыми реакциями.