Памяти Вадима Абдрашитова, режиссера, запечатлевшего остановку поезда, в котором ехала вся страна

Вадим Абдрашитов был из поколения тех, кто искал «социализм с человеческим лицом». И в поисках утраченной правды и гуманности режиссер порой заходил так далеко, что нетрудно сегодня назвать его провидцем — так много, в сущности, было угадано в его фильмах.

Социальные драмы Абдрашитова часто называли фильмами «морального беспокойства». В них почти не было идеологии, потому что не было ее уже в головах людей на закате СССР. Вместе с прежними ценностями умирал и образ будущего, построение утопии социализма. Этот опустошенный мир на грани катастрофы запечатлел режиссер вместе со своим постоянным соратником и соавтором Александром Миндадзе.

Кино Абдрашитова было очень несоветским, и в этом, пожалуй, причина его витальности и популярности сегодня. Он не обращался к прошлому, чтобы выразить через него образ современности. Наоборот, его взгляд был устремлен на человека, разочарованного собственной пустотой и бесплодностью.

Вадим Абдрашитов и Александр Миндадзе

Поломка системы

Обреченность исходила даже не от людей и их поступков, а от системы, которая на глазах погибала. Ощущение, что что-то происходит неправильно в самой природе вещей, выражено во всех фильмах дуэта. Что-то не работает, несмотря на внешнее благополучие. Это хорошо чувствует герой Олега Янковского в «Повороте». Его спокойная жизнь рушится, когда он случайно сбивает старушку на дороге. Сознание вины борется внутри него с желанием «замять» дело, ведь его ждала безупречная карьера ученого. И от этой жажды избежать наказания, от обыденности преступления его больше всего тошнит. 

Жанр судебной драмы в советском кино не приживался. Понимание закона и вины в СССР было специфичным, и Абдрашитов с Миндадзе хорошо это передали. Сомнение героев в справедливости приговоров, вынесенных судом и обществом, выражало в фильмах «Слово для защиты», «Поворот» и «Охота на лис» ощущение сломанного механизма. Страна начинает ломаться, когда в ней разочаровываются, когда она теряет какую-то сакральную силу в глазах людей. 

Олег Янковский в роли Виктора на кадре из фильма «Поворот»

Поломка человека

В дебютном коротком метре «Остановите Потапова» Абдрашитов призывал «остановить» лгунов и безразличных конформистов, которые могут подстроиться под любые обстоятельства. Но остановился в итоге поезд, пассажирами которого были советские люди, — больше некуда ехать, машинист исчез. «Остановился поезд» — образцовый социальный детектив о постправде, наглядно демонстрирующий, как создавались мифы о советских героях. А главный герой, следователь Ермаков (его сыграл любимый актер Абдрашитова Олег Борисов), нравственный стержень картины и борец за правду, оказывается изгоем в обществе, живущем и питающимся иллюзиями и пропагандой.

Трагическим героем оказывается и мальчик Руслан по кличке Плюмбум, маленький супергерой, жаждущий творить добро и помогать милиции. Его пионерский идеализм оказывается не только не нужным в перестроечном СССР, но и попросту опасным. Ценности прошлого, времен Павликов Морозовых, уже несостоятельны: мальчик теряет себя в рвении «очистить» мир от преступников. Абдрашитов и Миндадзе и здесь призывают к человечности и эмпатии, к поиску правды в себе самом, а не в выдуманных, спущенных сверху нормах и ценностях. В «Остановился поезд» и «Плюмбум, или Опасная игра» они запечатлели и отмирание целой системы советских ценностей, приоткрыли ширму идеологии, воспевающей бравых героев и романтичных пионеров. А за ней не оказалось ничего.

Антон Андроносов в роли Руслан на кадре из фильма «Плюмбум, или Опасная игра»

Поломанный мир

Что получается, когда человек живет в выдуманной кем-то (или самим собой) реальности, Абдрашитов показывает в «Слуге», фаустианском фильме о том, как легко раб становится господином и наоборот. А в своей самой загадочной картине «Парад планет» режиссер помещает группу мужчин средних лет в некое потустороннее, сновидческое пространство. Фильм, вдохновленный сюрреализмом Бунюэля, вскрывает внутреннюю пустоту и растерянность советского человека перед иррациональным, чем-то, что гораздо больше его понимания, то есть перед смертью. 

Абдрашитов был чуть ли не первым, кто снимал кино о разоблачении маскулинности: в «Параде планет» военные, привыкшие к «мужским играм» в танки, оказываются просто-напросто недееспособны в обстоятельствах, которые требуют от них эмпатии и живой эмоции. Продолжится эта тема в «Армавире», где буквально запечатлен фрейдистский страх кастрации и вообще силен мотив зыбкости границы между мужским и женским началами. 

Вместе с идеалом мужественности в «Армавире» гибнет и образ патриархальной страны — фильм снят в 1991 году. Выброшенные после катастрофы герои мечутся в поисках дома, но не узнают окружающий мир, своих родных и теряют память. Человек не слышит человека, и в финале они кричат из окон гигантского колеса обозрения названия разных городов: кричат, а дозваться не могут, потому что страна разрушилась, утонула в безвременье.

Вадим Абдрашитов на съемках фильма «Парад планет»

**

Последним фильмом Абдрашитова стали «Магнитные бури», снятые в 2003 году, когда ощущение грядущих катаклизмов лишь начинало витать в воздухе. Кажется, он один из немногих режиссеров, ушедший вовремя, оставив за собой безупречную фильмографию. Но, уйдя, он в то же время не обрел последователей и даже подражателей. Поэтому его смерть так удивляет сегодня — ему так и не нашлось замены за эти 20 лет. 

Продолжил снимать кино его соратник Миндадзе, в чем-то схожее по мотивам, по «моральному беспокойству» и предчувствию катастрофы, как в «Милом Хансе, дорогом Петре». Но уже без былой легкости и свежести. С Абдрашитовым они создали феномен социального кино — в стране, где говорить об общественных проблемах не принято. Ровно поэтому их картины удивляют смелостью и решительностью даже сегодня. Абдрашитов запечатлел зияющую пропасть в людях, переживших распад СССР. А чем в итоге заполнилась эта пропасть — мы уже знаем. 

Вадим Абдрашитов