Плоть от плоти — как снимают дети Дэвида Кроненберга

Брэндон Кроненберг — многообещающий (до сих пор) наследник

Брэндон Кроненберг дебютировал в 2012 году с «Антивирусом» — боди-хоррором о людях, которые хотят болеть теми же болезнями, что и их кумиры. Начинается фильм с пересадки безобидного герпеса, а заканчивается искусственно выведенными патогенами.

Калеб Лэндри Джонс в роли Сид Марча на кадре из фильма «Антивирусный»

И тематически, и образно «Антивирус» перекликается с классическими работами Кроненберга-старшего — присутствует и страх перед корпорациями из «Видеодрома», и одержимость из «Автокатастрофы», и безумные учёные, которые не потерялись бы в «Судорогах» или «Мухе». Ну а когда в центре сюжета оказывается мутантская вагина, то Джереми Айронс улыбается дважды. 

Тело в «Антивирусе» — переносчик болезней и физический объект, который можно изменить в угоду моде. Бактерии вируса трактуются как связующие звенья между людьми. Можно легко представить, как Дэвид Кроненберг снимает фильм по этому сценарию.

В своём следующем фильме, «В чужой шкуре», Брэндон Кроненберг развивает идею отца из фильма «Экзистенция». Правда, место виртуального мира занимает реальность — просто чужая. Главная героиня проникает в сознание другого человека, чтобы совершить убийство от его имени. Помогают ей технологии и Дженнифер Джейсон Ли.

Андреа Райсборо в роли Таси Вос на кадре из фильма «В чужой шкуре»

В этом фильме Брэндон Кроненберг трактует тело как механизм, которым кто-то должен управлять — либо тот, кто родился в этом теле, либо кто-то сторонний. Это сосуд, не более, сознание главной героини оказывается намного важнее. Следовательно, и сама телесность не играет большой роли — Брэндон Кроненберг отходит от дотошности боди-хоррора и делает шаг к психологическому триллеру.

«Бескрайний бассейн» отходит от идей Дэвида Кроненберга ещё дальше. Молодая пара приезжает на курорт в страну третьего мира, где совершает преступление, за которое положена смертная казнь. Правда, умирает тело двойника, так что туристы могут продолжить отдых с пониманием, что их никто по-настоящему не накажет.

Миа Гот в роли Габи Бауэр на кадре из фильма «Бескрайний бассейн»

«Бескрайний бассейн» можно назвать анти-боди-хоррором. Сам сюжет диктует, что тело не имеет значения — с ним не происходит ничего важного. Психологическое насилие оказывает на главного героя куда большее воздействие, чем опыт наблюдения за смертью своего тела. «Бескрайний бассейн» имеет больше общего с фильмами Ари Астера, чем с работами Дэвида Кроненберга. Если на него навешивать ярлык, то это постхоррор.

Кажется, что к третьему фильму Брэндон Кроненберг максимально отошёл от наследия отца. Если дебют был настоящим боди-хоррором, то третий фильм отказывается от тела как интересного объекта для изучения и концентрируется на других вещах.

Кейтлин Кроненберг против отца

Но если Брэндон Кроненберг сделал первый шаг по дорожке, проторенной отцом, а затем свернул, то Кейтлин Кроненберг дебютом заявила о самостоятельности. Её первый фильм, «Гуманный», вышел весной 2024 года. И если бы не фамилия режиссёрки, то этот триллер никто не стал бы сравнивать с работами отца — а «Гуманный» умудрялись даже называть хоррором.

Эмили Хэмпшир в роли Рейчел Йорк на кадре из фильма «Гуманный»

По сюжету в ближайшем будущем климатические катаклизмы приводят к необходимости сокращать население — государства готовы платить тем, кто отправится в утиль добровольно. Знаменитый журналист, отец семейства, собирает детей и заявляет, что он и его возлюбленная станут добровольцами. Неожиданно возлюбленная сбегает, и служба, забирающая людей на смерть, требует второе тело. Дети вынуждены разбираться, кто из них умрёт во благо борьбы с перенаселением.

Замкнутое пространство и нежелание умирать вынуждают героев заходить на территорию триллера с драками в ограниченном пространстве и ограниченным временем. Простота сюжета позволяет режиссёрке спокойно отвешивать социальные комментарии. Затрагивается с десяток тем: глобальное потепление, капитализм, социальное неравенство, государственный контроль популяции, фашизм, биополитика и так далее. На человеке как таковом она ни разу не останавливается, каждый персонаж — это социальный статус, а не личность.

Джей Барушель в роли Джареда Йорка на кадре из фильма «Гуманный»

Интересно, что Кейтлин даже изображает насилие не так, как это делают её родственники. Дэвид Кроненберг, как и его сын в своём дебюте, придумывает подробную рану и смакует физическое увечье — от процесса нанесения до результата. Кейтлин Кроненберг предпочитает без подробностей показывать удар или выстрел и окровавленную рубашку в качестве результата.

В рецензиях можно найти разные трактовки «Гуманного», вплоть до «метафора на карантин во время ковида». Представить коронавирус в фильме Дэвида Кроненберга невозможно — для него это слишком скучно, пришлось бы придумывать пятнадцать новых симптомов, чтобы бабушки, увидевшие фильм, вообще перестали выходить из дома из-за страха.

Социальное против индивидуального

Если сопоставлять фильмы детей Кроненберга с фильмографией отца, то прослеживается несколько ключевых отличий. Главное — ориентация на социальную критику. У Дэвида не так много фильмов, которые являются социальным высказыванием, — их можно так трактовать, но не обязательно.

Кроненберги-младшие регулярно затрагивают тему социального неравенства. «Бескрайний бассейн» показывает представителей первого мира, которые едут на курорт в страну третьего мира и считают, что если они платят деньги, то имеют право на всё. Здесь больше от «Белого лотоса», чем от фильмографии Кроненберга-старшего. «Гуманный» и вовсе имеет много общего с «Треугольником печали» Рубена Эстлунда, поскольку самоуничтожение привилегированных людей предстаёт как главный комедийный твист.

При этом классические фильмы Кроненберга вообще игнорируют неравенство. Его стандартный герой — представитель высшего среднего класса. Элитные врачи, телепродюсеры, психологи, учёные — люди, которые не нуждаются в деньгах и даже не думают, какое место занимают в социальной иерархии. По мере развития сюжета эти герои проявляют себя как нетипичные представители общества, поэтому они не могут воплощать в себе целую группу людей.

Миа Гот в роли Габи Бауэр на кадре из фильма «Бескрайний бассейн»

В фильмах Брэндона и Кейтлин очень много сатиры, не свойственной отцу (Брэндон и вовсе называл свой дебют карикатурой на культ знаменитостей). Если почитать интервью Брэндона и Кейтлин, то становится ясно, что именно социальные подтексты их работ порождают наибольшее число вопросов интервьюеров, так что в некотором смысле ставка оправдывается. 

Ориентированность на социальность в фильмах Брэндона и Кейтлин проявляется и в мелочах. Например, главный учёный в «Гуманном» — антрополог, а не биолог или химик. В трёх из четырёх фильмов, снятыми детьми Кроненберга, общий контекст объясняется через выпуски новостей. Возможно, это случайное совпадение, но можно видеть в этом и навязчивое желание как можно сильнее вплести сюжет фильма в социальную ткань. Дэвид Кроненберг к такому приему прибегает очень редко — чаще события его фильмов оказываются камерными и проникают во внешний мир только после развязки. Как бы ни вёл себя герой «Мухи», он не попадает в новости даже несмотря на то, что его окружают журналисты.

Миа Гот в роли Габи Бауэр на кадре из фильма «Бескрайний бассейн»

Можно предположить, что хорроры и триллеры становятся более социальными — это цена за отказ от шокирования и испуга как главной цели. Слоубёрнеры в лучшем случае создают дискомфорт, но вряд ли сильно ускоряют сердцебиение. То есть дети Кроненберга идут по тому же пути, что и Джордан Пил, внедряя социальные проблемы в ткань хоррора. В таком случае очевидно, что они вынуждены отходить от наследия отца (боди-хоррора) подальше. Жюлия Дюкурно показывает, что боди-хоррор требует индивидуальности главных героев — персонажи картин «Сырое» и «Титан» игнорируют общество и сосредотачиваются на себе. И их тела достаточно, чтобы увлечь зрителя.

Возвращение боди-хорроров в моду парадоксальным образом затрагивает детей Кроненберга, которые не снимают боди-хорроры. И Брэндон, и Кейтлин находятся в положении, когда весь мир донашивает за их отцом, а им, детям, как будто нельзя так делать — их в числе первых обвинят во вторичности. Возможно, в будущем они смогут отбиться от ассоциаций, вызываемых фамилией, но для сепарации нужен настоящий прорыв — «Гуманный» и «Бескрайний бассейн» вряд ли в этом помогут.