Прощание с принцессой Дианой: рецензия на первую часть финала «Короны»

Действие первой части финала разворачивается летом 1997 года. Принц Чарльз (Доминик Уэст) пытается поднять имидж Камиллы (Оливия Уильямс), но пока что даже собственная мать едва поддерживает сына. Упоминания Паркер-Боулз в прессе затмевает другая особа — принцесса Диана (Элизабет Дебики). Букингемский дворец обеспокоен поведением бывшей супруги Чарльза: леди Ди проводит жаркие будни в компании кинопродюсера Доди Аль-Файеда (Халид Абдалла) и то и дело оказывается на первых полосах СМИ. 

Элизабет Дебики в роли Дианы на кадре из сериала «Корона»

Первый эпизод начинается с фрагментов ночного Парижа: незнакомец, блуждая по улицам вместе с собакой, оказывается у моста Альма. Звуки в туннеле свидетельствуют, что случилось страшное. Время, как и движение неугомонных папарацци, словно остановилось. Питер Морган тоже нажимает на паузу и переносит действие на восемь недель назад: принцесса вместе с сыном подпевает в машине Chumbawamba и решительно настроена принимать участие в общественной жизни страны. Чаще всего «Корона» построена следующим образом: каждая серия повествует об одной личности, историческом событии или драматическом моменте внутри семьи Виндзор. На этот раз целых четыре эпизода посвящены одному человеку. Политика осталась за кадром, а Букингемский дворец мелькает на экране реже обычного. Сердцем сезона выступает Диана. Разве можно было попрощаться с принцессой иначе? 

Влияние леди Ди на мир сложно переоценить. Новые серии разворачиваются вокруг событий, которые знакомы практически каждому. Одни застали происшествия на экране, другие выросли на документалках о принцессе Уэльской, третьи слышали о трагедии из уст родителей. Питер Морган отлично это понимает, не спешит с хронометражем, дает как следует посмотреть на последние шаги иконы. «Корона» всегда представляла собой смесь художественного вымысла с реальными событиями. Грань между фикшеном и исторической хроникой становится все более размытой. Мы никогда не узнаем, о чем Диана и Доди разговаривали в номере отеля, успел ли мужчина преподнести обручальное кольцо, схватила ли молодая женщина партнера за руку перед лицом смерти. Но фантазии сценаристов нисколько не портят цельную картинку, а, напротив, помогают чуть лучше прочувствовать масштаб трагедии.

Доминик Уэст в роли Чарльза на кадре из сериала «Корона»

Режиссер деликатно воссоздает день гибели Дианы. Сериал выигрывает в те моменты, когда авторы предпочитают пробирающее до дрожи безмолвие рыданиям и напряженным диалогам. Вместо сцены аварии — пугающий звук и взгляд постороннего в сторону туннеля. Мы не слышим, что говорят врачи или личный секретарь королевы: абсолютная тишина, проникающая под кожу. Камера смотрит на скорбящих: в сцене, когда Чарльз стоит в морге, ракурс направлен на лицо экс-супруга, а не на погибшую. В подобных мельчайших деталях кроется нежность и почтительность. Питер Морган не превращает роковую аварию в драматическое зрелище, а отдает дань уважения Диане и ее близким. 

В четырех эпизодах помимо прощального мотива органично сплетаются и другие вопросы. Извечная тема поколенческой пропасти красной нитью проходит через всю «Корону». На этот раз яркой иллюстрацией родительской тирании выступает Мохаммед Аль-Файед. Действительно ли отношения родственников были настолько напряженными, как и многое в сериале, остается тайной. Но герой Салима Дау мог бы дать мастер-класс по тому, как ежедневно травмировать ребенка. Молодой мужчина постоянно ощущает давление и желает доказать, что он чего-то стоит. В сериале решение Доди сделать Диане предложение продиктовано попыткой угодить отцу. В разговорах героев Элизабет Дебики и Халида Абдалла скрывается глубокая печаль и обида на семьи: принцесса всю жизнь пыталась привлечь внимание папы, а кинопродюсер, напротив, мечтал избавиться от родительского контроля. 

Элизабет Дебики в роли Дианы на кадре из сериала «Корона»

Конфликт отцов и детей — не единственный пример противостояния в сюжете. Еще одна конфронтация идет между Западом и Востоком. Опять-таки сценаристы подчеркивают холодность британского истеблишмента на примере семейства Аль-Файед. Мохаммед из года в год стремился пробиться в высшее английское общество, но снова и снова натыкался на стену равнодушия. Даже общее горе не способно объединить семьи. Питер Морган подчеркивает, что в день аварии погиб не один человек — о смерти молодого Доди закономерно говорят намного реже, — и посвящает достаточно экранного времени сыну египетского предпринимателя, который смиренно страдает в тени отца. 

Как только состоялась премьера «Короны», зрители с нетерпением и со страхом ждали, когда на экране воссоздадут одну из печальных глав в истории Букингемского дворца. Угодить всем у Питера Моргана едва ли получилось: споры о том, насколько автор очернил королевскую семью, не утихнут как минимум до финальной серии. Впрочем, режиссер с первого эпизода балансировал между едкой критикой и неподдельной любовью к фамилии Виндзор. Можно на нескольких страницах рассуждать о том, как молодая девушка изменила траекторию британской монархии и сколь многое не успела сделать. Все резюмируется словами самой Дианы: она хотела быть королевой людских сердец и продолжает ею быть даже после смерти.