Просторы Средиземья

Иногда он видит съемки во сне. Или лежит в постели и думает, как улучшить сцены, которые ему вскоре предстоит снять. Все это не от волнения – после четырех фильмов о Средиземье он может снять пятый с закрытыми глазами. Но именно поэтому он не хочет расслабляться. Чтобы его взгляд не замылился, он должен постоянно испытывать себя.

Каждый день он без будильника просыпается в пять утра и, обдумав дневные съемки, смотрит на iPad новые серии «Доктора Кто» или «Шерлока». Ему не нужно каждую секунду посвящать Средиземью – все серии «Хоббита» были заранее придуманы, проработаны, раскадрованы и прорисованы. Художники Weta Digital под его началом тщательнее спланировали будущие картины, чем генералы XX века свои самые славные операции. Если муза вдруг покинет режиссера, ему будет на что опереться. Но когда он приходит на съемочную площадку, он старается забыть об этом и представить, что он вновь снимает свою дебютную полнометражку «В дурном вкусе» – без денег, без правил и без ограничений. Питер Джексон оглядывает огромную декорацию, которая простирается на весь павильон. «Кое-что из того, что вы сегодня увидели, – смеется он, – мы сняли буквально с колес, без подготовки».

Сегодня 3 июня 2013 года, и небо над новозеландским городом Веллингтон заволокли тучи. Это верный знак надвигающейся зимы, которую надувают холодные антарктические ветры. Идет третья неделя дополнительных съемок («досъемок») «Пустоши Смауга» и «Туда и обратно», второго и третьего фильмов трилогии «Хоббит». Когда было решено, что двухсерийная экранизация отрастит третью конечность, продюсеры немедленно организовали десятинедельные досъемки новых эпизодов, так как контракты с актерами должны были истечь в конце 2013 года.

Джексона это не смутило. Он считает съемки после завершения основного съемочного периода необходимыми и практичными. «Во время монтажа часто обнаруживаются ошибки, которые иначе не исправить, – объясняет режиссер, рассказывая, почему всегда включает досъемки в расписание работы над фильмом. – Я не понимаю, почему большинство продюсеров, даже когда вкладывают в картины сотни миллионов долларов, организуют досъемки лишь в самом крайнем случае».

Джексон славится тем, что не пытается казаться идеальным и не пресекает нелестные для него слухи. Он ведет на сайте «Хоббита» видеоблог, где живо и увлекательно рассказывает о работе над картинами, и эта открытость приносит плоды. Когда было объявлено о начале досъемок, публика поверила Джексону, заявившему, что это органичная часть его творческого процесса, а не лихорадочная попытка спасти разваливающуюся постановку. Окончательно фанатов убедило признание, что Джексон в течение основного съемочного периода не снял ни единого кадра Битвы пяти армий, грандиозной кульминации трехсерийной эпопеи. Он был настолько уверен в том, что съемки Битвы пройдут как по маслу, что приберег их для досъемок – чтобы сражение вобрало в себя все изменения, внесенные по ходу работы над фильмом в образы персонажей и сюжетные линии.

У него есть план, но это не скрижаль Завета. «Я обожаю вместе с коллегами дорабатывать нашу постановку».

Мы с Джексоном восседаем на табуретках посреди декорации, которая похожа на восточный базар, украшенный свисающими с балок драпировками дынного цвета. С двух сторон этот прибрежный рынок окружают тесно прилепленные друг к другу деревянные хибары Озерного города. Джексон предлагает нам зайти в лавку. Мы уже видели трактиры и рынок Хоббитона – неужели в сиквелах будет магазин? Будет – потрясающе красивый и продуманный до мелочей, до каждого гвоздика. Неподалеку на столике лежит шахматная доска, и мы на мгновение задумываемся о том, как называют в Средиземье фигурки слонов (мумаки, олифанты?). Не всем понравившаяся съемка со скоростью 48 кадров в секунду, оплаченная Джексоном из собственного кармана, не даст ни одной детали ускользнуть от зрительского взгляда.

Режиссер любит воображать, что он и его команда снимают в настоящем Средиземье, поражая местных жителей своими камерами и тележками с кофе. Легко понять, почему. Основательные, сооруженные из прочного дерева декорации вроде озерного базара или психоделического Лихолесья кого угодно убедят в своей достоверности. Они нашептывают постановщику новые идеи и поощряют спонтанные эксперименты. Но всего в нескольких десятках метров отсюда располагаются самые обычные мастерские, где не гномы и эльфы, а джексоновские декораторы воплощают замыслы дизайнеров, тщательно следуя указаниям из книг Толкиена. Постановщик не смог бы импровизировать без их многомесячного кропотливого труда.

«Это наша четвертая декорация Озерного города, и они все очень разные, – рассказывает Джексон с гордостью за свою команду. – Я так люблю их причудливое, безумное нагромождение домов! Когда я брожу по ним, я вижу миллион углов, под которыми их можно снять». На самом деле это пятая декорация Озерного города, как заверяет нас художник-постановщик Дэн Хенна, чей департамент работает 24 часа в сутки и семь дней в неделю, чтобы предоставить старому другу художника «творческую свободу». Хенна посчитал «колоссальную» декорацию входа (вплыва?) в город, куда гномы прибывают по реке, в пустых бочках. Джексон забыл о ней, потому что она была построена не в павильоне, а на улице.

Также были сооружены «городская площадь, дом Барда, городская ратуша и рынок, – Хенна, который тихо говорит и часто улыбается, по памяти перечисляет свои творения. – И еще первый этаж ратуши, внутри и снаружи. У нас было несколько улочек и рынков. На некоторых из этих декораций был дом Барда… Как видите, это большой город», – заключает он свой рассказ. Когда Хенна на прошлое Рождество приезжал в Британию на премьеру «Нежданного приключения», он был дома у Йена Маккеллена в лондонском районе Лаймхаус, по соседству с изящным диккенсианским пабом. Он был впечатлен тем, как похож его Озерный город на старый Лондон.

Пока каскадеры в орочьем гриме отрабатывают смертельные приемы, рыночная площадь Озерного города пустеет, и Джексон, неожиданно выбравший ее для интервью, решается заговорить о, как он выражается, «режиссерских делах». Мы наблюдаем за ним весь день – как журналисты, а не как папарацци – и чувствуем, какая это привилегия – увидеть Джексона, когда он кует кино, опаляя метафорическими искрами свои знаменитые встрепанные волосы, и узнать, каких трудов стоит каждый кадр приключений в Средиземье.

«Когда я принял бразды правления “Хоббитом”, я подумал: “Боже, что я буду делать?” – признает режиссер, все еще впитывающий красоты творения Хенны. – У меня был план, разработанный Гильермо дель Торо. Но я не мог снять его фильм. Я не могу быть другими людьми – тем более им. Он ведь гениальный визионер. Так что я решил: “Я снял «Властелина Колец», мне нужно лишь переместиться на десять лет в прошлое”. Когда только я начал снимать картину, я вернулся в свое Средиземье и снял его так, как я его вижу».

Много месяцев назад в этом самом павильоне декораторы соорудили реку, которая могла нестись со скоростью 40 километров в час. Как подтвердит вам Мартин Фримен, когда ваши волосатые ступни едва касаются дна, это очень быстрое течение. Тем, кому не нужно было мочить ноги, этот канал казался милой, безобидной постройкой – 40 метров в длину, с островом посредине и вдающимся в «реку» каменным утесом. Декораторы могли добавлять и заменять отдельные детали, преображая ландшафт. Те же, кому предстояло плыть по каналу, смотрели на него с содроганием. Он был 1,8 метра в глубину и три метра в ширину, и три восьмицилиндровых двигателя могли в любом направлении прогнать по нему 300 тонн воды со стволами деревьев, сором и, разумеется, гномами и хоббитом.

«Вода доходила до подбородка, – рассказывает Фримен, который до сих пор не отошел от этого приключения. – Вода несла меня на скалы и на чужие бочки. Мой каскадер Бретт (Ширин), настоящий герой, сильно повредил ногу». В отличие от гномов, Бильбо плыл по каналу без собственной бочки.

Изначально задуманная как финал первого фильма и снятая за 12 недель, сцена с бочками при монтаже будет соединена со съемками грохочущего водопада на Северном острове Новой Зеландии, куда создатели картины бросили бочки без пассажиров, и со съемками реки Пелорус на Южном острове, где актеры плавали в медленной воде. По словам Ричарда Армитажа, у них также были бочки с колесиками, «почти как у Флинтстоунов», чтобы в них можно было ехать по дну. Как обычно у Джексона, это исключительно сложная и изощренная сцена, снятая на природе и в павильоне и украшенная компьютерными эффектами. Гномы в ней не просто сплавляются по реке, а еще и пытаются сбежать от эльфов и орков, которые перестреливаются у них над головами, пока героев сносит вниз по течению. Режиссер применил все приемы, которые были в его распоряжении, чтобы создать захватывающую, забавную и немного безумную сцену, которая не следует рабски тексту Толкиена.

«Мы слегка приукрасили то, что было в книге, – кокетничает режиссер, рассказывая о своем любимом фрагменте второго фильма. – Эта сцена многих удивит». Армитажа она уже шокировала. «Я снова чуть не утонул», – вздыхает незадачливый Торин, который во время съемок «Первого мстителя» застрял в рубке подводной лодки. Когда Пелорус затянула его под воду, тяжелые доспехи едва его не утопили. «Я тону везде, где бы я ни снимался». Сильнее ли вдохновляют режиссера подобные рискованные съемки, чем работа на фоне зеленого экрана?

«Я не защищаю и не презираю ни тот, ни другой вариант, – Джексон пожимает плечами. – В последние годы часто спорят о том, что лучше – цифровые декорации или реальные. Я же просто снимаю так, как нужно для фильма. Декорацию построить намного дешевле, чем нарисовать десяток компьютерных фрагментов, которые понадобятся, чтобы ее заменить. С другой стороны, внутри горы Эребор гномы вырыли необъятные пещеры. У нас нет павильонов, где такие пещеры можно было бы построить». Вместо того чтобы ограничивать свою фантазию, Джексон снял подземелье на фоне зеленого экрана, и нарисованные пещеры Эребора протянулись на 250 метров во все стороны, вместив тронный зал, шахту и сокровищницу, вырезанные из зеленого мрамора.

Джексон отлично знает, что нет ничего лучше «реальных» съемок, но у него и Толкиена слишком богатое воображение, чтобы запихнуть его в студийный павильон. «Мы берем лучшее из двух миров», – объясняет он, как работает над картиной. Подобно безотказным орлам Гэндальфа, компьютерная графика часто приходит на помощь. А это значит, что режиссер еще на первых производственных собраниях должен определить, как будет снимать ту или иную сцену.

«Питер говорит нам – “частично цифровая декорация” или “полностью цифровая декорация”, – объясняет Хенна. – А дальше мы знаем, что делать. Мы годами работали над этими технологиями с компьютерным департаментом». Основные правила просты и понятны. Если актеры взаимодействуют с окружением, его придется строить. Если планируемая декорация помещается в павильон, ее можно построить. В противном случае – готовьте пикселы. «Нас сковывает размер наших студий». Джексон грезит о студии, в сотни раз большей, чем та, что у него в Веллингтоне.

Но грезы грезами, а новозеландская практичность всегда одерживает верх. Ведь даже бюджет «Хоббита» не бесконечен. Когда Джексон снимал кульминацию первого фильма, в которой Бильбо и гномы спасаются от варгов и Азога, он хотел, чтобы экран заливало оранжевое закатное сияние, предвосхищающее огонь оркских костров. Он мог вывезти группу в один из чудесных местных лесов и дождаться заката. Но подходящей погоды наверняка пришлось бы ждать несколько дней. Поэтому фрагмент был снят в павильоне, на фоне огромного зеленого занавеса, и создатели фильма уложились в полтора дня.

Даже если декораторы работают не мышью, а молотком и кистью, без компьютеров они не обходятся. Как только художники Алан Ли и Джон Хоу создают очередную концепт-иллюстрацию, ее тут же переводят в цифру, чтобы быстро распространить ее по студии и начать работать над компьютерными моделями, на основе которых потом создаются реальные или рисованные декорации. Именно поэтому EMPIRE встречает на съемочной площадке главного дизайнера Weta Digital Джо Леттери. Без него и его команды тут ничего не делается.

Когда Джексон не снимает, он удаляется в свое студийное гнездышко с уютными креслами, мониторами, связывающими режиссера со всеми подразделениями группы, и микрофоном, по которому постановщик отдает команды. Если им что-то нужно, главы департаментов вроде Леттери толпятся у входа, как просители при дворе средневекового короля. Постоянно прихлебывая освежающий чай, Джексон работает не покладая рук.

Во время работы над «Властелином Колец» ему порой нужно было надзирать сразу за семью параллельно снимающими группами. Сегодня он отвечает лишь за съемки в Озерном городе и за работающую в соседнем здании группу его давнего сотрудника Кристиана Риверса. Вы, возможно, помните его по роли медлительного стража на маяке Минас-Тирита. Вторая группа трудится над прологом второй картины, в котором гномы и орки (пока что орки – это каскадеры в серых трико и с большими трубами на голове, которые отмечают линию глаз. Все остальное будет добавлено позже) выясняют отношения. По ходу съемок Риверс спрашивает у Джексона, как должен упасть Трор (Джеффри Томас). «По направлению к камере», – быстро отвечает режиссер.

Можно ли назвать «Хоббита» «авторским кино»? Пожалуй. Подобно всем большим режиссерам, Питер Джексон не может уйти от своего авторского стиля. Даже когда он сгибается под тяжестью Толкиена, он снимает фильм Джексона, чередуя эпический размах с эксцентричной комедией и физиологическим хоррором. Он умеет делать невероятное приземленным, но он также с детским восторгом наслаждается изобилием возможностей, которое дает ему блокбастерное кино. Неудивительно, что он с готовностью демонстрирует нам гномов в бочках, кошмарных пауков или дракона с длинной змеиной шеей, подарившего второй картине ее заглавие. Весь павильон затихает, когда из динамиков доносится реплика Смога, озвученного Бенедиктом Камбербэтчем. Звукооператоры транслируют ее, чтобы дать режиссеру послушать, что у них получилось. Как звучит голос дракона? Представьте себе смесь дыма, грома и меда навроде голоса Шерхана из диснеевской «Книги джунглей», Повелителя Тьмы из «Легенды» или генерала Зода из «Супермена 2».

«Каждый мой фильм – это мое личное кино, – утверждает Джексон. – Я отвечаю за каждое свое решение. Правда, я считаю, что режиссер должен быть губкой. Составь план, но будь открыт для чужих идей и отбирай те, которые тебе нравятся. Чтобы каждое решение в конечном счете было твоим».

Действительно, Джексон всегда открыт для сотрудничества. Он впитывает чужие идеи во время подготовки к съемкам, на съемочной площадке, на студии Weta Digital, во время монтажа. Его главные сотрудники, которых он понимает с полуслова, – это соавторы сценария Фрэн Уолш и Филиппа Бойенс, мозговой трест, не дающий режиссеру с его буйной фантазией далеко улетать от текста Толкиена. Трогательно наблюдать, как Джексон безоговорочно предоставляет слово напарницам, когда речь заходит о тонкостях толкиенизма. Например, когда EMPIRE, обсуждая введение в сюжет эльфийской воительницы Тауриэль, пытается вспомнить, есть ли в «Хоббите» хоть одна героиня…

Бойенс: Нет, ни одной.

Уолш: Там упоминаются Галадриэль и Дол Гулдур.

Бойенс: Нет, ее имени там нет.

Уолш: А как же Лобелия?

Бойенс: Да, Лобелия.

Уолш: Воплощение женственности.

Бойенс: Она не оттуда.

Уолш: Нет, оттуда, серебряные ложечки.

Бойенс: Это из «Властелина Колец».

Джексон (с надеждой): Разве не Саквилль-Бэггинс купила всю его мебель, когда он решили, что он погиб?

Бойенс: Он вечно путает первую главу «Властелина Колец» с финалом «Хоббита». Поэтому он думает, что в «Хоббите» есть то, чего в нем нет. Там даже пауки бесполые. Правда, у них довольно жуткая прародительница.

Режиссер не зря уже давно повторяет, что если он обеспечивает фильмам энергию, озорство и речные каналы с бочками, то Бойенс и Уолш – сердце его картин.

Джексон, сидя на табуретке, внимательно оглядывает корреспондентов EMPIRE. Он делает вежливую паузу, затем обрушивает на нас нелицеприятную правду. «Когда ищешь актеров на роли эльфов, – начинает он, сочувственно хмурясь, – приходится сразу отбрасывать 85% человеческого рода. Я точно не смог бы претендовать на роль эльфа. Вы могли бы сходить на пробы… Но вряд ли получили бы работу». Вот так – корреспонденты EMPIRE не смогли бы сыграть эльфов. Мы для этого слишком уродливы. «Приходится искать людей с определенной внешностью, – продолжает разрушитель наших грез. – И из этих 15% лишь немногие умеют играть». Да, с этим у нас тоже плохо.

Когда речь идет о кастинге, с Джексоном не поспоришь. Весь мир обсуждал звезд, которых режиссер нанял для «Властелина Колец», и весь мир согласился с решениями постановщика. Кто лучше Маккеллена сыграл бы Гэндальфа? А как насчет актеров, приглашение которых некогда считалось спорным? Вигго Мортенсен и Шон Остин – разве они не идеальные Арагорн и Сэм? Теперь к этому перечню можно добавить Фримена в роли Бильбо. Британского актера, под расписание которого режиссеру пришлось подстраивать съемки (вот откуда у Джексона свежие серии «Шерлока»!), все хвалили за игру в «Нежданном путешествии». Гордится ли этим Джексон?

«Нам нужен был отличный актер», – признает режиссер. Эффекты эффектами, а человеческий (или хоббитский) фактор никто не отменял. «Это история Бильбо. Читатели любят “Хоббита”, потому что они любят Бильбо Бэггинса. “Хоббит” и Бильбо неразделимы. Поэтому нам нужен был блестящий актер, и мы его нашли».

Кажется, что из всех толкиеновских персонажей Бильбо – любимый персонаж Джексона. Они очень похожи. Один отправился в нежданное путешествие и изменил судьбу Средиземья. Другой, прежде не казавшийся мастером большого кино, вот уже больше десяти лет блестяще переносит Средиземье на экран. Если Джексон не эльф, то он хоббит. Это и в самом деле очень личное кино.

Когда знаешь, с каким жаром Джексон работает на площадке, странно слышать, что он с нетерпением ждет последнего дня съемок. «Последние четыре-пять месяцев работы над фильмом – самое интересное время, – радостно объясняет режиссер. – Монтаж картины, запись музыки, доведение до ума визуальных эффектов. Весь наш тяжкий труд – написание сценария, поиск актеров, создание костюмов и декораций, собственно съемки – наконец-то обретает законченный вид. Я обожаю смотреть, как фильм расцветает у меня на глазах».

Не стоит забывать, что золото в его фильмах не только в гномьих шахтах. «Нежданное путешествие» собрало в мировом прокате чуть больше миллиарда долларов. «Мы бы проводили досъемки с совсем другим настроением, если бы первый фильм провалился, – признает Джексон. – Я бы думал: “Кому все это надо?” Но первый фильм не провалился, и продолжения многие ждут. Так что я напряженно работаю, а не валяю дурака. Я не думаю: “Кто-то, наверно, этот фильм увидит, а кто-то на него не пойдет”. Я знаю, что в кино придут толпы зрителей. И меня это мотивирует».

Тем не менее он не волнуется. Он спокойно спит по ночам. Он уже был в Средиземье и вернулся назад. Теперь это мир не только Толкиена, но и Джексона.

Орки заканчивают репетицию, и ассистент режиссера пробегает по декорации, чтобы вернуть режиссера в руководящее кресло. Когда мы пробираемся по улочкам и мосткам, Джексон проводит пальцем по деревянной балюстраде. «Случись пожар – все сгорит», – произносит он и смотрит ввысь, будто ищет в небе дракона. Корреспонденты EMPIRE, однако, замечают лишь потолок и софиты. Кажется, постановку фэнтези-блокбастеров нам тоже никто не доверит.