Против течения: Интеллектуальная кинофантастика

5. Кино слишком требовательно к зрителю.

«Кино должно учить…», «Фильмы должны заставлять думать…», «Картина призвана воспитать чувства…» – от радетелей за чистоту и святость кинематографа чего только не услышишь. Очень удобно перевалить ответственность за промахи государства, системы образования, родителей на кино: насмотрелись боевиков и расстреляли одноклассников, посмотрели «Губку Боба» и стали наркоманами, увидели наготу и устроили эпидемию ВИЧ. Глупости такие распространены среди далеких от искусства чиновников, от режиссеров такого не услышишь, но кинодеятели тоже хороши, они впадают в другую крайность. Чтобы снимать кино, нужно как минимум быть образованным, насмотренным и действенным, но одно дело быть таким самому, и другое – требовать того же от зрителей. Современные режиссеры интеллектуальной фантастики слишком требовательны к своим зрителям. Фантастика литературная в период своего расцвета изъяснялась простым языком, точнее, позволяла читателю расти вместе с ней – от простого к сложному. В кино никто не задумывается о росте: если Кристофер Нолан говорит о космосе, то сразу хватается за сложные теории Торна, укладывает сюжет в прокрустово ложе научных теорий. И несмотря на то, что «Интерстеллар» – фильм не о «кротовых дырах» и не о мире с иным понятием измерений, а о любви и доверии, зрителя «контузит» обилием научных терминов, заумных диалогов, последующие дискуссии и вовсе могут свести с ума – все вокруг умные такие, один ты не понимаешь, как сжимается «пространство-время». То же сделал и Вильнев. «Прибытие» рассказывает не о контакте с пришельцами, а об общении людей и принятии своей судьбы, но говорит фильм таким языком, что выпускники филологических факультетов бледнеют, что уж говорить о тех, кто лингвистику не изучал и владеет всего двумя языками – русским и матерным? Режиссер усложняет и без того непростую тему в дополнение к тому, что обманывает ожидание – кому же понравится, что его считают дураком? Вот и начинают зрители перешептываться уже на сороковой минуте картины, начинают ерзать в креслах, уходят с сеанса. Автор хотел нас поучить? Не выйдет, мы такого не любим.

4. Идеи одного фильма не получают развития.

Впрочем, даже если вы заинтересовались строением семантики языка гептоподов, вас ждет жестокое разочарование. Все дело в том, что развития ваш интерес получить не может. Современный зритель и читатель подвешен на крючок сиквелов, продолжений, новых сезонов и книг. Зацикленность на франшизах – не бич современной массовой культуры, а ее сильная сторона: однажды вброшенные идеи можно развивать, учить мыслить, показывать пример целому поколению зрителей и читателей через развитие героев и сюжета сквозь годы и события. Интеллектуальная фантастика высокомерно отвергает протянутую ей руку – подобные фильмы никогда не получают продолжений, обрывая мысль на полуслове, оставляя даже самого заинтересованного своего фаната в вакууме теорий и идей. Нолан не станет снимать «Интерстеллар 2», Вильнев не вернется к сиквелу «Прибытия», не появится продолжений у «Из машины», «Контакта» или «Соляриса» – режиссеры сказали все, что хотели, одним фильмом, и диалога у вас не получится. Грустная ситуация, которую все остальные жанры стараются избегать. Кто-то может заявить, что диалог здесь и не нужен, все, что автор хотел сказать, он выразил одним фильмом – ваше дело лишь усвоить его мысль, принять ее или отвергнуть, но общение так не строится, и сам Вильнев это подтверждает. Герои «Прибытия» обучаются языку пришельцев и знакомят инопланетян со своим языком – какой-никакой, а диалог. Но режиссер этого фильма не идет этим путем, он вываливает на зрителя груду информации и, развернувшись, исчезает в небесах. Такое вот несоответствие слов и дела. И этот конфликт раздражает зрителя – если его не слышат, то зачем ему в будущем участвовать в подобных «диспутах», он лучше третью часть «Бриджет Джонс» посмотрит или очередных «Мстителей».

3. Блокбастеры «запачкали» актеров.

Кстати, о «Мстителях». Масштабы этой трагедии нам еще только предстоит оценить, но уже сегодня видно, что многочисленные комикс-экранизации вкупе с другими большими франшизами навсегда изменили не только статус кинозвезд, но и их восприятие зрителями. Проще говоря, слишком большое число актеров стало ассоциироваться с кино развлекательным и откровенно не особо притязательным, Marvel и DC добрались до многих, а до кого не добрались, тех подмяли или захомутали на будущее «Звездные войны» и прочие «поттерианы». Подобное случалось и раньше, правда, не в столь интенсивной форме – Харрисон Форд долгое время работал с «клеймом» Индианы Джонса, но выбрался из-под гнета, а вот Кэрри Фишер и Марк Хэмилл так и остались Леей и Люком. Сегодня рекламный пресс еще более напорист, даже средней руки картины не в силах перебить «шквальный огонь» рекламных кампаний мейджоров, расхваливающих очередных «Людей Икс» и «Лигу справедливости». Этот «паштет» из образов плотно опутал многих хороших актеров: Роберт Дауни превратился в Железного человека, а Скарлетт Йоханссон – в Черную вдову, и с этим трудно будет что-то поделать в ближайшем будущем. В «Прибытии» в кадре сошлись Соколиный глаз и Лоис Лэйн (Форесту Уитакеру еще только предстоит взвалить эту ношу после «Изгоя-Один»), и от этого впечатления трудно отделаться, тем более что и актеры для этого мало что делают. И это настоящая беда не только фильма Вильнева, этот шлейф будет тянуться долго – горе грядущим «Пассажирам», где встречаются Питер Куилл и Китнисс Эвердин, не позавидуешь бессоновским фильмам, у него то Наташа Романофф в кадре, то Колдунья. Актеры, которые подписаны на долгосрочные высокооплачиваемые проекты, не особо стараются в лентах поменьше, чем огорчают своих поклонников – вроде и из предыдущего образа не вышли, и в новый не вошли. Но и на новые лица делать ставку страшно – экспериментальным и даже просто оригинальным картинам нужны «локомотивы». Так что с этой проблемой миру еще только предстоит разобраться, а пока наличие добротных актеров в проекте не делает его автоматически серьезным.

2. Студии не заинтересованы в непредсказуемых картинах.

Новые лица и свежих актеров могло бы «раскрутить» энергичное промо, но пока студии-мейджоры не торопятся вкладываться в интеллектуальный сай-фай. Точнее, они готовы финансировать фантастические проекты, но на своих условиях, с требованием вернуть вложенные средства и преумножить капитал. А значит, долой измышления, переживания, диалоги – даешь взрывы, погони, предательства и финальный поцелуй. Ничего подобного в «Прибытии» нет (есть, но в гомеопатических дозах), и кто же рискнет тянуть на себе проект, финансирование которого равно стоимости трех, а то и четырех дурацких комедий, на которых можно заработать в разы больше, чем на сай-фае? Есть исключения и из этого положения – IMAX, например, так любит Нолана, а WB ему так доверяет, что этот режиссер имеет карт-бланш на любые капризы, и фильмы его приносят прибыль, даже когда для массового зрителя остаются причудливым набором фантастически красивых, но непонятных сцен. Или можно взять для примера Люка Бессона – он свои капризы финансирует из организованной своими силами компании EuropaCorp, почему бы ему не снимать регулярно клоны «Пятого элемента»? Но это примеры-исключения. В более общем приближении деньги на научно-фантастические проекты у крупных инвесторов либо не найдутся вообще, либо будет предложена сумма, которой не хватит даже на наброски. Сай-фай сегодня маргинализировался, ушел в тень независимых студий, спрятался в списках жанровых фестивалей, живет тихой жизнью в Интернете. Любви зрителя это тоже не добавляет – если чего-то нет на рекламных плакатах, то этого нет и в реальной жизни. «Прибытие» сделало попытку переломить сознание и студий, и зрителя, но «не в коня корм», когда содержание не соответствует форме, а результат не подходит под запросы.

1. Фантастика исчерпала идеи.

Но главная беда кинофантастики сегодня, разумеется, глобальна: мир стоит на пороге очередной революции – общественной, технической, культурной, интеллектуальной. Забуксовали все основные движители прогресса, нет «квантового скачка» в космонавтике, энергетика топчется между нефтью и атомом, капитализм потерял доверие, толерантность себя не оправдала. И ужас современных фантастов кроется в том, что они не знают, что предсказывать, куда увлекать человека, какие просторы ему демонстрировать. Вся сегодняшняя космическая фантастика – парафраз «Космической одиссеи», роботы так и живут понятиями Чапека и Азимова, пришельцы различаются только внешним видом, но не внутренним стержнем. Затормозило человечество и топчется на пороге чего-то нового, не изведанного даже прозорливыми футурологами. В этой ситуации не только интеллектуальная, но фантастика вообще будет испытывать кризис, и она испытывает – можно представить полет на Марс и дальше, но нельзя предугадать развитие разума человека и новые горизонты его общения с окружающими. Даже многократно упомянутые мной Нолан и Вильнев в сомнении разводят руками: «Интерстеллар» лишь конкретизирует идеи пространства и измерений, а «Прибытие» скромно предполагает, возможно ли объединение человечества перед общей угрозой. Идеи, неоднократно «обсосанные», от них устали и авторы, и зрители. Потому и сложно сойтись вместе режиссерам и поклонникам интеллектуального научно-фантастического жанра – они замерли в определенном статус-кво, в замкнутом пространстве идей и сюжетов, и прорыва нет ни с одной, ни с другой стороны. И неизвестно, когда такой прорыв случится. Да и случится ли? Может быть, все это фантастика, волны трагического будущего, отраженные в прошлое гигантскими кораблями, прибывшими на Землю?