Рецензия на фильм «Без медведей» — драму Джафара Панахи с Венецианского кинофестиваля

Иранский режиссёр Джафар Панахи приезжает в деревню неподалёку от турецкой границы. Автору запрещено снимать кино, но по видеосвязи он руководит группой, которая работает над фильмом в ближайшем к границе турецком городе. По сюжету Бахтияр (Бахтияр Панджеи) и Зара (Мина Кавани) пытаются по поддельным паспортам уехать в Париж. Актёры играют сами себя. А в иранской деревне, где остановился Панахи, разворачивается другая история любви. Юные Солдуз (Амир Давари) и Гозаль (Дария Алеи) любят друг друга и хотят пожениться, но старейшины против, поскольку ещё при рождении девушка была обещана Якубу (Джавад Сияхи). Режиссёр пытается хотя бы не навредить двум парам.

Джафар Панахи на кадре из фильма «Без медведей»

Говоря о фильмах Джафара Панахи, невозможно обойти стороной личность автора. Постановщик является одним из самых титулованных кинематографистов в мире авторского кино. Панахи побеждал на фестивалях в Венеции, Берлине и Локарно, удостаивался «Золотой камеры» Канн за лучший дебют. Иранский режиссёр ещё в 2010 году был арестован за съёмки документального фильма о фальсификациях на выборах президента страны. Панахи запретили заниматься кино и посадили под домашний арест. Но в итоге режиссёр не перестал снимать фильмы, а начал тонко лавировать между запретами. В 2011-м у себя дома он создал картину «Это не фильм», которая по легенде доехала до Каннского фестиваля на флешке, спрятанной в торте. Спустя пару лет Панахи чуть осмелел и снял фильм «Закрытый занавес» на даче на берегу Каспийского моря. В 2015-м режиссёр сел за руль и колесил по улицам Тегерана в картине «Такси», которая победила на Берлинале. Спустя три года в «Трёх лицах» Панахи снова ведёт машину, но уже спокойно путешествует по стране.

«Без медведей» продолжает череду фильмов, которые режиссёр делает после запрета. Как только Панахи входит в кадр, он становится героем сюжета, частично придуманного, а частично опирающегося на фактуру. Например, непрофессиональные актёры могут играть сами себя и повторять ранее произошедшие с ними эпизоды.

Реэнактмент — вообще важная составляющая иранского кино. Один из самых известных фильмов национальной кинематографии, «Крупным планом» Аббаса Киаростами, рассказывает о мошеннике, который втёрся в доверие к богатому семейству и представлялся прославленным режиссёром Мохсеном Махмальбафом. В первой половине картины Киаростами просит афериста и обманутую семью повторить реальные события и даже снимает суд над обвиняемым, а во второй знакомит представлявшегося Махмальбафом с настоящим режиссёром. То есть Панахи не является первопроходцем гибридного кино на стыке документального и игрового даже в Иране, но автор добился потрясающих результатов в условиях крошечного бюджета и многочисленных ограничений.

Мина Кавани в роли Зары на кадре из фильма «Без медведей»

Формально «Без медведей» состоит из двух историй любви. Одна развивается в иранской деревне, другая — в турецком городе. Два сюжета противопоставляются, но дополняют друг друга. В обоих случаях влюблённые не свободны и не могут быть вместе. В случае Солдуза и Гозаль мешают консервативные устои, которые никак не сочетаются с современностью. А Бахтияр и Зара не могут получить документы, чтобы вместе поехать в Париж. У женщины поддельный паспорт с французским именем готов, а у мужчины заветного удостоверения личности нет. Бахтияр и Зара бегут от иранского режима, поэтому даже в Турции паре находиться небезопасно. Панахи связывает две истории, переходя от наблюдателя к непосредственному участнику событий. Режиссёр из Тегерана в мягкой форме пытается вразумить деревенских старейшин, но к гостю никто не прислушивается. Традиции побеждают здравый смысл. Появление автора в кадре вносит ироничную интонацию и снижает градус трагедии, потому что иначе картина казалась бы и вовсе невыносимой и беспросветной. И конечно, это кино о кино, о влиянии камеры на окружающую действительность, о способности автора вмешиваться в реальность и последующей ответственности.

Панахи давно живёт в несвободе и с сочувствием относится к злоключениям влюблённых. В двух романтических историях просматриваются общие черты с судьбой режиссёра. Буквально на днях автор получил разрешение на пересечение границы, 14 лет Панахи не мог выезжать из Ирана. И все эти годы постановщик мягкой силой пытался бороться со средневековыми законами и едва ли понятными в европейском мире устоями.

Откуда в названии взялись медведи? Местных жителей пугают опасные дикие звери, которые якобы бродят в округе по ночам. Но один из деревенских стариков уверенно заявляет Панахи, что никаких медведей нет, это уловка властей и контрабандистов, чтобы никто лишний не совался на границу. Животное становится метафорой несвободы, надуманным ограничением, которое вселяет страх. 

Мина Кавани в роли Зары на кадре из фильма «Без медведей»

Премьера фильма состоялась в конкурсе Венецианского фестиваля. Картина удостоилась спецприза жюри. Режиссёра на показе не было, летом Панахи участвовал в протестах и оказался в тюрьме. Автор после обвинения не посещал европейские киносмотры уже больше 10 лет, но впервые премьеру своей картины постановщик встретил за решёткой. Панахи провёл за решёткой полгода и вышел на волю, только когда объявил голодовку. За свободу постановщика боролось всё киносообщество, а на показе фильма в Венеции кресло, на котором должен был бы сидеть автор, символично оставили пустым.

«Нет медведей» — минималистичное и разговорное кино о невозможности быть собой в недемократической стране. Власть вмешивается в личную жизнь иранцев, но немаловажную роль играет и население. Панахи не может понять, почему старейшины потворствуют первобытным законам и не пытаются осчастливить молодых. Режиссёр взывает к милосердию и наглядно показывает, к каким трагичным последствиям могут привести ограничительные меры как со стороны государства, так и на местном уровне. «Нет медведей» отталкивается от иранских реалий, но прекрасно будет понятно любым зрителям, кто не понаслышке знает, что такое репрессии и запреты.