Рецензия на фильм «Не слышу зла» — триллер о сталкере в большом городе

Задача каждого хоррора, триллера, слэшера или любого другого жанра, который стремится зрителя напугать, — на старте выбрать болевую точку и затем давить изо всех сил. Слабость обернется преимуществом только в третьем акте, а пока протагонисту (а чаще протагонистке) придется изо всех сил бояться и бороться — с обстоятельствами и с собой. Неудивительно, что кинематографисты выбирают на роль жертв персонажей заведомо уязвимых. «Не слышу зла» выталкивает на тропу выживания слабослышащую девушку Кён-ми (Ги-джу Чин), но, в отличие от большого мастера страшных дел Майка Флэнегана в «Тишине», дебютант в режиссуре Квон О-сын гиперболизирует кошмар: крики о помощи никто не услышит не только в лесу на отшибе или в космосе (как заповедовал Ридли Скотт), но и посреди людного города.

Ги-джу Чин в роли Кён-ми на кадре из фильма «Не слышу зла»

У Кен-ми день был и так неудачный: клиентка колл-центра наорала на сотрудницу службы поддержки, а на ужине с партнерами инвалидность стала поводом для скабрезных разговоров в полный голос. Ближе к ночи выясняется, что злоключения только начались: девушка подвозит маму (тоже слабослышащую женщину сыграла Хэ-ён Киль) до дома, а сама отправляется на поиски парковки, но находит большие неприятности.

Ви Ха-джун на кадре из фильма «Не слышу зла»

«Не слышу зла» не пытается кокетничать и прятать маньяка от зрителя, как принято в остросюжетном промысле, — монстра (будь то человек или зверь) сначала публике предлагают нафантазировать, а уже потом предоставляют шанс взглянуть страху прямо в глаза. Нескрытая угроза обозначена в прологе: молодой человек (Ви Ха-джун) безжалостно расправляется с девушкой, которая возвращается одна ночью домой, и как ни в чем не бывало вызывает полицию — случилось страшное, приезжайте. Отсутствие стеснения и призрачные границы безнаказанности пугают не меньше (а то и больше), чем топор в руках преследователя. Маньяк не страшится ни быть пойманным, ни быть наказанным, а значит, не боится вообще ничего: любые помощники и спасители оборачиваются побочным квестом в догонялках на крови и упущенными шансами на выживание для Кен-ми.

Ким Хе-юн в роли Со-джонг на кадре из фильма «Не слышу зла»

Квон О-сын ставит на мультижанровость, смешивая голливудские наработки с нежеланием подчиняться шаблонам (но периодически все-таки идет на поводу у проверенных трафаретов). Динамичные эпизоды погонь со сверкающими пятками последней девушки то и дело прерываются актерскими этюдами убийцы, которому снова и снова удается уйти от обвинений. Цепочка преступлений без наказаний превращается в, может, и не изящную, но абсолютно обескураживающую сатиру: шансов быть услышанной и получить помощь у Кён-ми становится все меньше. Немощность сильных спасателей в последнее время все чаще артикулируется в хоррорах, и речь уже идет не о полицейских, которые частенько бесславно погибают, приехав на разборки, а о тотальном равнодушии блюстителей порядка (да и случайных прохожих). И в нашумевшем инди-хите «Варвар», и в менее удачной стриминговой поделке «Беги, детка, беги» выбившиеся из сил протагонистки вместо необходимой защиты получают лавину наводящих вопросов и обвинений в невменяемости. При том что обе девушки могут последовательно изъясняться, в отличие от Кен-ми, — для героини попытки найти защиту извне раз за разом обречены.

«Не слышу зла» подкупает в главном, хоть порой и слишком полагается на силу жанровых допущений. Квон О-сын очень точно нашел злодейский ген и вывернул трафарет непобедимого маньяка наизнанку: вместо мистического бессмертия — хорошо подвешенный язык и гибкий ум, место действия — не облюбованная нежитью глушь, а город, который слишком крепко спит даже наяву. Лента бойко несется к финалу наперегонки с Кён-ми, вечно оборачиваясь на преследователя: слабость в третьем акте, конечно, превратится в козырь, а непобедимость плохого парня — в уязвимость. Квон О-сын в дебютном фильме ладно скрестил тропы слэшера с безнаказанностью насилия и тотальным неучастием: пока где-то там скупые платят дважды, слабых вновь и вновь бьют больнее совсем рядом.