Рецензия на фильм «Ника» — нежную эпитафию поэтессе Турбиной

Хорошая девочка Ника на улице южной живет: самое начало нулевых, лотки с сигаретами, развалы с фруктами, компакт-диски, записанные другом, подругой, случайным соседом, весна у моря, а на сердце тоска. Короче говоря, сплошная проза и никакой поэзии. Все стихи и «Золотые львы» остались в советском детстве: тогда писалось, рифмовалось, выступалось в Союзе и в мире, и каждый в доме литераторов жал руку юной поэтессе Турбиной. Сегодня нелюдимая и брошенная Ника (Лиза Янковская) тратит будни на бесконечную ругань с мамой (Анна Михалкова), шатание по набережной Ялты в обнимку с плеером и большие надежды стать артисткой — для этого стоит обязательно научиться жонглировать и поступить в театральный ВУЗ в Москве.

Виталия Корниенко в роли Ники на кадре из фильма «Ника»

Дебютную картину Василисы Кузьминой ошибочнее всего считать дидактическим байопиком юного дарования, «Ника» — нечто вроде слепка нескольких лет в одном месяце и сумма представлений о когда-то хорошей девочке. В стране Послеславии каждый год и каждый день пропадает множество детей, Турбина из тех, кого коснулась холодная рука потерянного поколения — не Хемингуэя, а взрослеющих во время распада. Талант поэтессы умер в 1988 году, Союз — в 1991-м, сама Ника — в 2002-м, прожив 27 лет: может, выбросилась, может, выпала, может, взлетела. Отпечаток фатума преследует героиню Янковской еще до титров на черно-белых кадрах хроники выступлений и душевных слияний с мамой — Ники больше не будет.

Лиза Янковская в роли Ники Турбиной на кадре из фильма «Ника»

Отмеренный хронологией остаток междупленочной масти, неоновой страсти, соленой воды всплесков, девушка бьется в конвульсиях — настоящий живой мертвец. Генетику обреченности героиня наследует у старших преемников перестроечного кино — будь то мальчик Бананан из «Ассы» (Ялта и здесь поражает кинематографичностью) или курьер Иван Мирошников, который отдал пальто и погиб на войне (или нет, сложно верно истолковать сигналы). Поколенческие герои меняют ландшафт вокруг и веру внутри, Ника Турбина рифмовалась с волшебством наяву: просто чудо какое-то, а не ребенок. Кузьмина пытается заглянуть за пыльную кулису, что же остается после, когда магии есть место только на страницах первого издания «Гарри Поттера и философского камня»?

Лиза Янковская в роли Ники Турбиной на кадре из фильма «Ника»

Дебютный альбом Децла ознаменовал начало нулевых, но ни одной строчки в сумбурно насыщенный саундтрек фильма не попало. Ника прекрасно понимает, что сделала «для хип-хопа в свои годы», но кто она теперь и что от вундеркинда осталось — загадка, шифр, выбитое стекло. Всплески витальности гудят в разрушении: чтецкий талант — неподдельный, но погашенный, целебная и губительная влюбленность, сдавленный протест и надменное послушание. Ника, которая стремится разобраться в отношениях с собой — токсичных, неравных, снабженных зависимостями от никотина и алкоголя, — бесконечно спотыкается о коммуникацию с другими. Если чрезмерно драматичный роман с парнем (Иван Фоминов) — симптом, то связь с матерью — причина заболевания. Не так важно, речь о родной или Родине (или обеих): Михалкова и Янковская ведут дуэль, где обе заведомо проиграли. Как бы ни хотелось гладить по голове и жалеть Нику, но идентичности лишилась не только она одна — новой взамен старой никому не дали в подарок.

Лиза Янковская в роли Ники Турбиной на кадре из фильма «Ника»

Парадоксально и больно ощущать, что Турбину спасти не получается: финал закономерен, непреложен, в будущее возьмут не всех. Совсем недавно изо всех сил хотелось растереть до румянца черно-белую щеку каждого дятловца в сериале Федоровича и Никишова — согреть, укрыть пледом и напоить чаем. С Никой же режиссерка Василиса Кузьмина и сценаристка Юлия Гулян прощаются, глотая слезы и пытаясь починить наше с вами зрительское свойство памяти: не подменять понятия, не закрывать глаза, подумать о чем-то кроме некролога, воспевающего таланты и сетующего на горечь утраты. Турбина в оптике кинематографисток равномерно делит фигуру символическую и раненую девочку, которая то ли повзрослела слишком рано, то ли так и не выросла.

«Ника» — кино дебютное во всех изнанках платья и изгибах тела, в манерной недоговоренности и кричащей проговоренности, а потому близкое для воспетой героини: та и сама осталась вечной дебютанткой. Турбина любима авторками и артисткой, так же как леди Берд близка Грете Гервиг и Сирше Ронан — вид отношений, редкий в наших краях. Правда, еще реже встречаются ленты о матерях и дочерях, все чаще об отцах и детях. Янковская ловит тембральность, не стремясь к вербатиму записей, Кузьмина в вымысле лечит травму — свою, ее, нашу. Все это подчиняется и законам кино, и искренности, но все еще непонятно, как снова начать сочинять стихи.