Рецензия на фильм «Присяжный № 2»: анатомия падения от Клинта Иствуда

Как бы Голливуд ни молодился, ветераны киноиндустрии остаются на слуху, пусть и не всегда в авангарде. В этом году студийные боссы Warner Bros. попытались задвинуть новую картину Клинта Иствуда после премьеры на фестивале AFI Fest сразу на стриминги, лишив домашнего проката. Волнения в медиа вокруг релиза принесли 94-летнему мастеру всего 50 экранов в Штатах, а вместе с тем благосклонную критику и всеобщее почтение: пока некоторые заслуженные деятели Нового Голливуда строят воздушные замки, Иствуд сосредоточился на болезненной, пусть и выдуманной, истории в попытках то ли оправдать концепцию правды, то ли же ее похоронить.

Тони Коллетт в роли на кадре из фильма «Присяжный №2»

Присяжным в США может стать любой гражданин старше 18 лет, не имевший серьезной судимости. Кто-то возвращается в залы заседаний вновь и вновь, а некоторым хочется избежать и единственного приглашения. Джастин Кемп (Николас Холт) вот-вот станет отцом, а его жене Элисон (Зои Дойч) все тяжелее самостоятельно передвигаться — обстоятельства вроде бы уважительные, но судья (Эми Акино) не дает отвод. Джастин становится присяжным #2 в резонансном деле о жестоком убийстве молодой женщины (Франческа Иствуд). Тело найдено в канаве, главный подозреваемый — не внушающий доверия бойфренд погибшей (Гэбриел Бассо), обвинительница от штата Фэйт Килбрю (Тони Коллетт) вот-вот пойдет на повышение, осталось только выиграть дело. В приговоре сомневается лишь государственный защитник Эрик Резник (Крис Мессина), а Кемп же и вовсе знает наверняка, что подозреваемый невиновен. Девушка стала жертвой убийства по неосторожности — во время дождя на мосту ее сбила машина, а водитель скрылся с места происшествия, подумав, что на дорогу выбежал олень. 

Николас Холт в роли на кадре из фильма «Присяжный №2»

Иствуд не гремит размашистыми кинематографическими завещаниями, а то и дело вторгается в институт судебной системы с разных сторон: то препарирует процессы над героями нации, которые вынуждены оправдываться, как в основанных на реальных событиях фильмах «Чудо на Гудзоне» или «Дело Ричарда Джуэлла». То пытается нащупать границы чувства долга в ироничном «Наркокурьере» (тоже, впрочем, не обошедшемся без документальной подоплеки). «Присяжный № 2» помещает категорию справедливости в до ужаса неуютный и неудобный контекст и озвучивает простую, но печальную мысль о том, что с хорошими людьми порой происходят очень плохие вещи, а что еще непредсказуемее — плохие люди могут однажды поменяться.

Николас Холт и Клинта Иствуд на съемках фильмам «Присяжный №2»

Можно заподозрить, что Иствуд, как и когда-то Вуди Аллен («Иррациональный человек»), решил устремиться в пучины человеческой души, чтобы взвесить преступление и наказание на весах Фемиды в декорациях одноэтажной Америки. Но Иствуд в большей степени патриот, чем гуманист (и совсем не мизантроп), а потому продолжает рассуждения о справедливости через поиски изъянов судебной системы, которая все чаще хочет скорее закрыть дело, а не найти виновного. Несмотря на то что Холт был и остается протагонистом, он скорее еще один винтик, симптом общего несовершенства, чем злодей, задумавший попрать нерушимые идеалы и уйти от наказания. 

Клинт Иствуд и каст фильма «Присяжный №2»

В сценарии Джонатана Абрамса мастерски придуманный и точно прописанный драматургический конфликт позволяет процедуралу не сбавлять жанрового напряжения: в по большей степени разговорной драме не обходится без стойкой интриги и калибровки зрительской эмпатии. И за пределами морально-этических дилемм «Присяжный № 2» предстает мастерской лентой, которая вполне может считаться образцом судебного жанра. Удивительным образом фильм Иствуда рифмуется с эпилогом карьеры Уильяма Фридкина «Военный трибунал по делу о мятеже на «Кейне»» — режиссер также сделал на ставку на процедурал с размытыми границами истины и пригласил на одну из ролей Кифера Сазерленда. Впрочем, «Присяжный № 2» совсем не походит на некролог, вопреки датам в паспорте господина Иствуда.

Концепция справедливости незыблема и воспета в литературе и кино, но все чаще неуловима за пределами кинозала: кинематограф годами воспитывает в нас веру, что карма и правосудие всегда оставляют последнее слово за собой. Почти 94-летний Иствуд пытается решить, идеалист он или реалист, и, кажется, даже колеблется, но, несомненно, понимает одно: ложь и слепоту спонсирует только лень и халтура на местах. Поиски справедливости и в «Чуде на Гудзоне», и в «Деле Ричарда Джуэлла» оборачиваются сагой о самоотверженном профессионализме. Тщательная работа и мастерство неминуемо приближают человека к истине, и карьера Клинта Иствуда лучшее тому доказательство.