Рецензия на мини-сериал «Голливуд» — фантазию о том, как эпоха социальной справедливости началась в 50-х

Джек Кастелло (Дэвид Коренсвет) — начинающий актёр, вернувшийся со Второй мировой войны и теперь мечтающий о голливудской славе. Правда, пока его не замечают, и ему приходится содержать семью, обслуживая похотливых женщин на заправке (мораль моралью, но сто баксов есть сто баксов). Арчи (Джереми Поуп) — темнокожий гей-сценарист, написавший классный текст для фильма, но из-за своей расы не способный получить полноценный контракт на студии. Камилла (Лора Хэрриер) — актриса-афроамериканка, очень способная, но получающая лишь карикатурные роли служанок.

Её парень Рэймонд (Даррен Крисс) — амбициозный начинающий режиссёр, которому наконец дали снять первый фильм. Причём по тому самому сценарию Арчи, рассказывающему о Пег Энтуисл — реальной актрисе, в 1932 году из-за творческих неудач спрыгнувшей с надписи Hollywoodland. Вскоре все герои волею судьбы объединятся в едином желании попрать голливудскую мораль: они решают снять первый в истории фильм с афроамериканкой в главной роли.

«Райан Мёрфи, пожалуйста, остановись» — эту фразу сейчас как мантру повторяют примерно во всех пользовательских (да и профессиональных) зарубежных рецензиях на «Голливуд». Шоураннер «Американской истории ужасов» давно всех пугает своей плодовитостью — в среднем у него выходит по одному оригинальному проекту в год, — а теперь, кажется, начинает откровенно раздражать. В общем, не без причины: его стиль уж очень узнаваем и монолитен, все истории — вне зависимости от темы, сеттинга или хронотопа — он рассказывает с одинаковой глянцевой оптикой и квир- интонациями. Иногда это очень в тему («Политик»), иногда, как в случае с «Голливудом», не совсем.

Вообще этот сериал можно использовать как карательный инструмент для всех радикальных правоборцев, которых невыносимо обижает засилье «СЖВ» в Голливуде — и то, что киношники, видите ли, осмеливаются снимать фильмы про темнокожих, геев и прочие слои населения, которые не репрезентативны и непонятны простому барнаульскому пареньку. У Райана Мёрфи почти все герои — представители разнообразных меньшинств, а весь сюжет — одна большая ревизионистская фантазия на тему того, как хорошо было бы жить, если б эта «СЖВ-революция» случилась на пятьдесят лет пораньше.

Он, как Тарантино, переписывает историю индустрии, но если Квентина интересовали коллизии, скажем, искусствоведческие — уход «классического Голливуда» и эпохи открытых дверей, — то фокус Мёрфи целиком на социальном. Он даёт слово вынужденным аутсайдерам, которым в реальности бы никто тогда слова не дал, — и делает это с не свойственной себе наивностью. Как ребёнок, возмущённый несправедливостью истории, Мёрфи фантазирует счастливую жизнь для всех: здесь героев принимают, даже если они творят совсем невообразимые по тем годам вещи, злые люди исправляются силой искусства, оно же заставляет общество отвергнуть консервативные ценности.

«Голливуд» в его понимании — действительно страна грёз, сказочный мир, где всё обязательно будет хорошо, несмотря на злых волков, разбойников, кощеев и агентов- извращенцев, которые поджидают бедных героев за каждым углом. Тему переписывания истории он ловко оборачивает в метавысказывание: его персонажи, решившие снять кино о Пег Энтуисл, в итоге меняют и её судьбу, решив, что реальность слишком печальна и ничему хорошему людей, в общем, не учит. Вот только тут встаёт интересный вопрос, который эхом раздаётся и в самом мини- сериале: а чему, собственно, тогда учит «Голливуд»? Понятно, морализаторство современной критике ни к чему, но Мёрфи сам располагает к нему, выбирая для высказывания форму сказки — в которой, как известно, хоть и ложь, да намёк, гендерно нейтральным молодцам урок. С одной стороны, он вроде как говорит о героях, которые, несмотря на препятствия, идут к светлой мечте и достигают её. С другой — преуспевают они не слишком честными путями: половина персонажей тут буквально попадают в кино через постель, и Мёрфи это не осуждает (возможно, это даже что-то говорит о его авторских методах, ну да оставим это).

Так шоураннер, видимо, хочет разоблачить лицемерный классический Голливуд, который при живом кодексе Хейса и видимой чистоплотности на поверку оказывается миром похоти и разврата. До него это, правда, куда интереснее делали те же братья Коэн, да и такая моральная амбивалентность не очень идёт сентиментальному тону сериала, всем его плаксивым монологам и возвышенным речам. Впрочем, ругать его все равно не сильно хочется: «Голливуд» Мёрфи настолько прост, поверхностен и наивен, что пинать его за простоту и наивность — это как-то пошло. До такой пошлости не опускался даже сам Райан Мёрфи.