Рецензия на сериал «Сияющие» — мрачный фантастический триллер с Элизабет Мосс

Казалось бы, при чем здесь Леонардо ДиКаприо? В это сложно поверить, но «Сияющие» вряд ли добрались бы до малых экранов, если бы не звезда «Титаника». В свое время именно Лео обратил внимание на роман южноафриканской писательницы Лорен Бьюкес, получивший в 2013 году премию имени Августа Дерлета как лучший фантастический хоррор. И несмотря на то, что права на экранизацию «Сияющих» были выкуплены почти сразу после релиза книги, выхода сериала пришлось ждать в течение долгих девяти лет. С чем связана такая задержка, доподлинно не известно, однако прошедшие годы, как ни странно, только прибавили сюжету актуальности.

Элизабет Мосс в роли Кирби на кадре из сериала «Сияющие»

Чикаго, 90-е годы. Сотрудница газеты The Sun Times Кирби Мазрахи (Элизабет Мосс) скрывает свое настоящее имя, делает странные пометки в блокноте и страдает от тяжелого посттравматического стресса, вызванного нападением маньяка, который вот уже несколько лет орудует на территории города. Жертвами убийцы становятся молодые женщины, на первый взгляд совершенно не связанные между собой. После обнаружения очередного тела Кирби и ее предприимчивый коллега — страдающий от алкоголизма журналист Дэн (Вагнер Моура) — решают взять расследование в собственные руки. Тем временем где-то в 30-х годах бродяга Харпер Кертис (Джейми Белл) находит портал, позволяющий путешествовать в прошлое и будущее. Проблема лишь в том, что каждое такое перемещение стоит жизни одной «сияющей» девушке…

Элизабет Мосс в роли Кирби на кадре из сериала «Сияющие»

Вероятно, главное достоинство «Сияющих» кроется в том, что сериал работает сразу на двух уровнях: во-первых, это образцовый нуарный триллер, который придется по вкусу всем любителям финчеровского «Зодиака» или «Охотника за разумом»; во-вторых, это острая психологическая драма, реалистично иллюстрирующая внутренний мир человека, пережившего акт чудовищного насилия. Реальность Кирби Мазрахи расколота на множество разных «что, если…» — параллельных жизненных сценариев, ни один из которых, увы, не избавляет от чувства удушающей внутренней пустоты. В «Сияющих» перемещения героини Элизабет Мосс хоть и имеют фантастическое обоснование, несут в себе явный психологический подтекст: насилие оставляет в душе гигантскую выжженную рану, которую не залечит ни время, ни счастливый брак, ни любимая работа. Возможно, именно по этой причине Кирби так отчаянно захвачена поисками маньяка, ведь его поимка, как ей кажется, подарит долгожданное освобождение из тюрьмы страдающего разума.

Элизабет Мосс в роли Кирби на кадре из сериала «Сияющие»

Темы ментальных проблем, алкоголизма и депрессии в декорациях мистицизма неизбежно отсылают к творчеству Стивена Кинга, который, как мы все знаем, также является неофициальным рекордсменом по самым провальным экранизациям. И все же «кинговский» нарратив в данном случае сложно считать «черной меткой», поскольку «Сияющие», в отличие от большинства киношных переосмыслений короля ужасов, захватывают и не отпускают до последних секунд. Несмотря на определенную сюжетную вторичность, сериал не кажется предсказуемым или банальным: привычный сеттинг поиска неуловимого маньяка здесь играет скорее вторую скрипку, в то время как на первый план выдвинуто противоборство двух радикально противоположных друг другу личностей, которые невольно оказываются в «треугольнике Карпмана»: Кирби постепенно меняет роль жертвы на преследователя, и теперь уже Харперу приходится пугливо оглядываться по сторонам.

Где-то на задворках «Сияющих» прячется множество феминистских контекстов, ни один из которых, впрочем, явно не проговаривается авторами: путешествующий сквозь время и пространство убийца, подпитывающийся энергией «сияющих» — ярких и талантливых девушек, — кажется очевидной метафорой к многовековой мужской монополии на жизнь, когда представительницы женского пола в лучшем случае выполняли функцию удобного аксессуара, но никак не равноценного партнера. При таком раскладе фигура главной героини — подавленной, но не сломленной Кирби, идущей по следам своего обидчика, — не что иное, как олицетворение возрожденной женской эмансипации.