К выходу новой адаптации японского «Проклятия» выясняем, что же не так со многими американскими ремейками и какие из них смогли приблизиться к оригиналам.
В 2001 году Киёси Куросава снял жуткое и умное кино о разрушительном влиянии технологий на общество. В 2006-м Джим Сонзеро превратил этот фильм в набор джампскейров и скримеров, который лишь отдалённо напоминает мастерски снятый оригинал. Вместо восточной самобытности — студийный конвейер, вместо первобытного ужаса — ужас физиологический. Если часто ремейки хотя бы пытаются продолжить исходные идеи, то здесь налицо нежелание эти идеи даже повторять.
Переснимать кино безумного гения Такаси Миике — дело не из простых. Особенно учитывая любовь мастера к отовсюду сквозящей иронии и совершенно нетипичным жанровым приёмам. Поэтому неудивительно, что его хоррор «Один пропущенный звонок», в котором, как и в «Пульсе», тоже можно найти элементы технофобии, стал приглаженной голливудской безделушкой, к тому же бесстыдно перенимающей оригинальные идеи других ужасов: например, «Крика» и даже ремейка «Проклятия» 2004 года.
Давид Моро и Ксавьер Палю, известные по жуткому триллеру «Они», в 2008 году сняли одноимённый ремейк хоррора братьев Пан. И хотя оригинал не считается эталонным азиатским ужастиком (многие критики, например, ругали его за неоправданную медлительность), в сравнении с адаптацией он определённо может считаться настоящей классикой. Фильм оказался настолько невзрачным — даже по голливудским меркам — и так часто наступал на одни и те же жанровые грабли, которые и в 2008-м казались нонсенсом, что желание Моро снять своё имя с титров абсолютно понятно. Кажется, это тот случай, когда перформанс Джессики Альбы, номинированной за роль на «Золотую малину», — худшая из бед.
Корейский оригинал «История двух сестёр» был мрачной сюрреалистичной сказкой, постепенно заводящей зрителя в лабиринты безумия. Чарли Гард и Томас Гард, напротив, решили все эти странные элементы убрать и сделать каноничный штампованный ужастик о двух сёстрах, которые расследуют смерть матери. Ещё одна ошибка тех, кто адаптирует восточные хорроры, — избавляясь от всех самобытных решений оригинала, создатели забывают внести собственные инновации.
Забавно, что режиссёром американской версии тайского «Затвора» стал японский хоррормейкер Масаюки Отиай. Думается, студия посчитала, что если заправлять всем будет постановщик с чувством восточного вайба, то фильм не окажется ещё одним безликим ремейком. Отчасти это сработало (ещё и потому, что картина держится сюжета оригинала и использует похожие приёмы), однако в этом случае оказался сглажен образ главного героя, внутренние противоречия которого и были центральной линией тайской версии. Из-за такой, казалось бы, незначительной трансформации «Фантомы» ближе к финалу превращаются в безжизненную попытку по сценам воспроизвести эффектный мрачный оригинал.
Даже талантливый хоррормейкер Николас Песке не смог укротить буйную натуру оригинального японского ужастика и, к сожалению, снял типичный ремейк азиатской классики. Впрочем, не без успехов: хотя фильм пытается пугать зрителя глупыми джампскейрами, в целом режиссёру удаётся перенести историю о страшном проклятии «нехорошего дома» на почву одноэтажной Америки. Особенно примечательна цветовая гамма фильма — тёплые жёлтые цвета, которые создают парадоксальную для такого сюжета атмосферу уюта.
Это точно не лучшая адаптация на свете, но как минимум любопытный хоррор о семейных проблемах, который, повторяя наработки оригинала, иногда демонстрирует пугающие визуальные образы. А роль Дженнифер Коннелли, возможно, до сих пор является лучшей среди всей плеяды перформансов в адаптированных хоррорах.
Это тот случай, когда автор оригинала взялся и за ремейк. Вышло, конечно, не так внушительно (порой даже слишком аккуратно, сглажено для западного зрителя), однако определённо лучше, чем у европейских и американских коллег. «Проклятие» идёт по стопам оригинального фильма и часто повторяет его приёмы. Это можно было бы назвать читерством, но даже самоповторы Такаси Симидзу воспроизводят нужный эффект и способны напугать до сих пор.
Фильм, который и запустил волну популярности адаптаций азиатских хорроров, снял визионер Гор Вербински. Даже несмотря на смену локаций (теперь действие, само собой, происходит в США), он сохранил зловещую атмосферу оригинала и смог рассказать напряжённую историю о противостоянии журналистки Рэйчел и злого духа, который хочет забрать её сына после того, как тот посмотрел знаменитую запретную кассету. Как и любая американская адаптация, фильм Вербински слишком много объясняет и слишком мало умалчивает, уходит в занудный западный рационализм, но «Звонок» хотя бы с лихвой восполняет этот недостаток перманентным гнетущим ощущением незащищённости.