Роберт Родригес представляет...

Приемная Troublemaker Studios не похожа на обычные приемные киностудий. Во-первых, стены здесь украшены куда более стильно: здесь висит супер-редкий постер к «От заката до рассвета» художника Фрэнка Фразетты (тираж 5 экземпляров), мрачная картина Джорджа Йепеса «Вестник с обрезом» и фото Джорджа Клуни в сепии. Во-вторых, куча игрушек. Увидев этот завал киношных сувениров и гиковских штуковин, обрыдался бы и кинокритик Гарри Ноулз (что он, возможно, и делает, так как живет неподалеку). Справа, под резным столом, лежат два гитарных футляра из «Отчаянного» (нам так и не удалось заглянуть в них и проверить, набиты ли они оружием).

Слева грозит пистолетом полноразмерная статуя Марва из «Города грехов». Вот разноцветные супер-костюмы из «Детей шпионов», а вон одинокий скелет, брошенный на стуле. Но, пожалуй, самая заметная вещь – настоящая деревянная исповедальня, привезенная сюда из мексиканской церкви. Что же за страшные признания звучали в ее недрах? «Благословите меня, святой отец, ибо я создал для Квентина Тарантино искусственный тающий пенис». Или: «Господь, я драпировал бюст Сальмы Хайек питоном, неоднократно. Аве Мария». Или просто: «”Приключения Шаркбоя и Лавы” в 3D. Прости, господи». Если не считать редкие неудачи, Troublemaker остается крутейшей студией в мире. Настоящий рассадник креатива, где, вдали от загребущей голливудской бюрократии, придумывают и изготавливают отличное жанровое кино – семейное и не очень. Студия расположена на севере города Остина в штате Техас.

Именно здесь появились на свет «Грайндхаус», «Город грехов», трилогия «Дети шпионов», «От заката до рассвета» (со змеиным бюстгальтером), а сейчас в разработке следующая партия увлекательных проектов. Свое название (troublemaker – смутьян) студия вполне заслужила: на ее фоне большие боссы Голливуда выглядят бледновато. Не только в плане оформления приемных, но и в плане создания суперсовременного кино за деньги, которых едва хватило бы на оплату буфета в каком-нибудь павильоне в Бербэнке.

«Я снимаю такие же кустарные фильмы, какие делал в свои 12 лет, – говорит владелец Роберт Родригес. – Только теперь они еще выходят в прокат!» Родригес пригласил EMPIRE провести на студии два дня (точнее, от заката среды до рассвета субботы) и сам выступил гидом. Это было очень мило с его стороны, ведь когда мы встретились, он только вернулся с совещания в Лос-Анджелесе и спал всего два часа. «Я стараюсь придерживаться обычного расписания, но съемки “Хищников” скоро перейдут в ночной режим, так что это и нас ожидает, – улыбается он. – К тому же мне нравится рабо тать по ночам. Никаких соблазнов, звонить некому, пойти некуда. И ты такой – ну, до утра можно повозиться с монтажом или взять гитару и музыку посочинять…»

Кроме опухших глаз, ничто больше не выдает усталость режиссера. По пятам за ним ходит ассистент со списком дел, больше напоминающим своими размерами телефонный справочник. Снаружи, на съемочной площадке (как раз через дорогу от Austin Studios Ричарда Линклейтера) идет кровавый бой – в самом разгаре работа над «Хищниками», которых Родригес продюсирует. Большую часть первого дня мы наблюдали за этой мясорубкой и увлеченно изучали монстров и пушки. В отделе цифровых эффектов Troublemaker Digital доводят до ума «Мачете» (сейчас художники рисуют вымышленную игру для Nintendo Wii, в которую будет играть тусовщица Эйприл в исполнении Линдси Лохан). Также в проекте еще несколько фильмов, например, «Дети шпионов-4» и фантастический эпик “Nerveracker” (который Родригес описывает как «мой “Бегущий по лезвию бритвы”, действие которого происходит в Мексике в 2085 году»). Режиссер справляется с кучей дел сразу.

«Кажется, что вокруг бардак, но мне удается всем этим жонглировать, – говорит он. – Кстати, жонглировать по-настоящему я тоже умею! Ненавижу, когда ты уходишь с головой в проект, и вдруг оказывается, что нужного актера сейчас не получить, и все надо начинать по новой. А так я пожму плечами и займусь чем-нибудь другим. Для съемок “Nerveracker” было все готово, даже костюмы – я вот сейчас в куртке героя как раз, – но актер, которого я хотел, оказался занят, и мы его ждем. А пока ждем, у меня появляются идеи, как фильм можно доработать. Мы стараемся каждому проекту уделять по чуть-чуть времени ежедневно».

Таковы фильмы Роберта Родригеса: он не только сценарист и режиссер, он продюсер и монтажер, часто – оператор и композитор. Даже логотип студии – это усмехающийся персонаж комикса “Los Hooligans”, который Родригес нарисовал еще в университете Техаса. Именно эта непоколебимая целеустремленность и жизненная философия «сделай сам» заставили Родригеса в 20 лет продать собственное тело науке и стать подопытным в лаборатории Pharmaco, чтобы заработать денег на свой первый фильм «Музыкант» (шрамы на руке остались до сих пор), а также превратить часть своего дома в монтажную. Это значит, что его рабочий день начинается, когда он еще в пижаме. «Больше всего я люблю писать, лежа в постели с ноутбуком. А то когда встаешь, начинаешь играть с собаками, разбираться в ящике с носками… Что угодно, лишь бы не работать. А так просто лежишь – уютно, удобно – и заставляешь себя писать, запугивая еще более жуткой перспективой вставания». Когда он не работает над собственными фильмами, он пишет музыку для других (например, для «Типа крутых легавых») или ведет дневник, который, возможно, когда-нибудь опубликует. Такое безоглядное отношение к работе не упрощает жизнь его коллегам.

«Тут надо учиться ловить волну и устравать перерывы, когда это возможно, – говорит Родни Брунет из Troublemaker Digital. – Роберт может позвонить в три ночи и озадачить каким-нибудь поручением. А я ему: “Роберт, я от студии в получасе езды. Это срочно?” Он сперва побухтит, потом позвонит еще кому-нибудь. Тут дело в том, что надо привыкнуть к его манере работы. Для него главное – сделать кадр во что бы то ни стало».

По легенде, Родригес – это такой человек-оркестр, одинокий волк, как одетый в черное герой его Мексиканской трилогии. Но судя по тому, что мы увидели на студии, у него тут, скорее, семейное предприятие. На слуху имена по крайней мере некоторых из пятерых детей режиссера – Рейсера, Роуга, Рокета, Ребела и Рианнон, – потому что он часто работает с ними (это голову Ребела взрывают в «Планете страха», а Роуг числится соавтором истории Шаркбоя). Но вряд ли кому-то известно имя их матери Элизабет Авеллан, хотя ее роль в работе студии трудно переоценить. Она – жена Родригеса (хотя пара объявила о полюбовном расставании в апреле 2006-го) и его постоянный бизнес-партнер.

«Роберт нанимает актеров, а я занимаюсь ими, пока они здесь, – рассказывает улыбчивая уроженка Венесуэлы, деловое инь к творческому ян Родригеса. – Я не просто продюсирую фильмы – у меня на руках компания по визуальным эффектам, мастерские и постоянный студийный штат в 16 человек. К тому же я еще мама… и это, пожалуй, самое трудное. Хотя вся моя деятельность здесь в каком-то смысле материнская!»

Приезжающие сюда звезды должны отказаться от своей обычной свиты и забыть о привычных капризах. «Разница между нами и большими студиями в том, что мы никому не платим по 20 миллионов долларов, – говорит Авеллан. – Но зато мы снимаем быстро и без проволочек. С актерами у нас ни разу не возникало проблем, хотя о некоторых ходили устрашающие слухи». Даже своенравный каратист Стивен Сигал, и тот был паинькой, когда прошлым летом приезжал на съемки «Мачете». Правда, он все же потребовал, чтобы его обдувал огромный вентилятор, который теперь приходится удалять из кадра с помощью компьютера. Награда за хорошее поведение? Веселье. Звезд селят в фешенебельные апартаменты в лучшем районе города. По вторникам в одном из павильонов студии – банкет и барбекю. Есть художественные мастер-классы (и похоже, у Джоша Бролина особый художественный талант).

По вечерам во время съемок «Мачете» Роберта Де Ниро, Джессику Альбу и Дэнни Трехо можно было найти в обшарпанном баре “Lustre Pearl” за партией в пингпонг или верчением обруча. Еще одно популярное местечко – мексиканский ресторан “Fonda San Miguel”. Кроме того, Квентин Тарантино, побратим Родригеса, каждый год проводит здесь свой кинофестиваль, на котором, например, можно увидеть ретроспективу фильмов с Бертом Рейнольдсом.

«Все, кто сюда приезжают, остаются в восторге, – говорит Родригес. – В Остине такая уютная атмосфера маленького городка. Я как-то предложил Брюсу Уиллису привезти его группу и устроить благотворительный рок-концерт. Все тогда пришли прямо с площадки “Города грехов” и отлично повеселились. Я заснял все и записал на DVD. Брюс говорит, что постоянно его пересматривает. Антонио Бандерас даже грозился сюда переехать, говорил: “Роберт, я поселюсь поблизости и буду все время заходить к тебе за стаканом сахара!”»

Менее гламурная часть работы по управлению студией – общение с политиками и сопутствующая скучища. Родригес притворно зевает, когда речь заходит об этом. «Элизабет приходится заниматься этим занудством! Это необходимое зло. Просто стараешься к этому проще относиться». Возможность ублажить власть имущих случайно подвернулась на съемках «Факультета».

«Мы снимали сцену в классе, когда на площадке появились жена Джорджа Буша Лора и ее телохранитель, – рассказывает Авеллан. – Оказалось, что их дочь, Барбара, была среди статистов. Я пригласила ее остаться, но она прошептала: “Господи, нет! Она обидится, если узнает, что я здесь была!” Кстати, наш павильон с зеленым экраном находится в ангаре, в котором раньше, когда Буш был губернатором, стоял его самолет».

От двухмиллионного сбора «Музыканта» в 1992 до тех $159 миллионов, что принес «Город грехов» в 2005, конечно, пройден большой путь – хотя Родригес по прежнему страдает из-за провала «Грайндхауса». Что дальше? Ходят слухи, что долгожданные съемки «Города грехов 2» начнутся в конце 2010 года (бар “Club Pecos” – единственная настоящая декорация в фильме – до сих пор не разобран), хотя режиссер бросает лишь уклончивое «может быть». Но затратный мейнстрим точно не входит в планы.

«Наш девиз: “Даешь странность”, – смеется Авеллан. – Я бы, может, и хотела сделать романтическую комедию, но мы специализируемся на другом кино, и оно у нас лучше всего получается. Одно время в проекте были “Джетсоны”. Это была бы наша самая крупная работа, пришлось бы создавать новый мир с нуля. Но сейчас проект не у нас. Мы хорошо работаем с ограниченным бюджетом, избегаем бумажных проволочек и делаем спецэффекты на месте. “300 спартанцев” и “Мститель” стоили 70-90 миллионов каждый. “Город грехов” обошелся нам в два раза дешевле».

Родригес того же мнения: «Зачем раскармливать собаку до слоновьих размеров? Мне не нравится, что на больших проектах впустую тратится куча денег. Ограниченный бюджет стимулирует фантазию и работоспособность. После ночных съемок я люблю пойти на кухню и приготовить всем тако на завтрак. Мы тут снимаем такое большое партизанское кино, гигантское домашнее видео. Мы не раздуваем бюджеты, и мне нравится, что “Дети шпионов”, наверное, единственный сериал в мире, который обходился дешевле с каждой серией». И наконец, возвращаясь к названию студии: когда режиссер в последний раз пользовался исповедальней, что стоит в приемной?

«Не скажу, – ухмыляется он. – Да не такой уж я и бедовый. Cтудия названа так в честь фасона шляпы, которую я ношу. Каждый раз, когда я бывал в Европе, мне говорили: “Ты же из Техаса, где твоя шляпа?” Я пошел к парню, который делал шляпы для Стиви Рея Вона (легендарный техасский гитарист – EMPIRE), и говорю: “Мне срочно нужна ковбойская шляпа…” А когда узнал, что она называется Troublemaker, подумал, что это крутое название для студии. Шляпу тоже так и ношу с тех пор»