Научная фантастика в кино стала популярной относительно недавно. Еще в 70-х крупные студии не воспринимали подобные фильмы всерьез, считая сай-фай уделом низкобюджетной халтуры и драйв-ин-кинотеатров, славящихся дешевыми сдвоенными сеансами, где сюжеты про пришельцев соседствовали с сомнительной эротикой. В третьей четверти XX века ситуация начала стремительно меняться. Собрали великие сцены, благодаря которым научно-фантастическое кино из заштатного развлечения превратилось в полноценные блокбастеры.
Я вернусь
Играя робота-убийцу из будущего в фильме Джеймса Кэмерона «Терминатор», Арнольд Шварценеггер произнес ровно 17 фраз. Одна из них навсегда вписала имя актера в историю кино.
Когда T-800 (Шварценеггер) заявляется в полицейский участок, где прячется Сара Коннор (Линда Хэмилтон), офицер на стойке регистрации остужает пыл любопытного робота и предлагает подождать на скамейке у входа. T-800 сканирует окрестности, произносит: «Я вернусь», — и покидает участок. Но лишь затем, чтобы несколько секунд спустя припарковать машину прямо его холле.
Существует легенда, что в сценарии фраза выглядела как «I’ll come back». Но якобы Шварценеггер, который на момент съемок даже не был гражданином Америки и по-английски изъяснялся с некоторыми трудностями, на автомате упростил реплику до «I’ll be back», ведь изначально произнести даже сокращение «I’ll» актеру было сложно. Результат так понравился Кэмерону, что переснимать ничего не стали. В итоге фраза вошла в топ-100 самых известных цитат из американского кино по версии Американского института киноискусства.
Проверка машины времени
«Как только эта крошка разгонится до 88 миль в час, ты такое увидишь…» — говорит доктор Эммет Браун (Кристофер Ллойд) Марти МакФлаю (Майкл Джей Фокс), настраивая пульт дистанционного управления. На почтительном расстоянии от героев стоит DeLorean Дока, оборудованный потоковым конденсатором — важнейшим девайсом для путешествий во времени по версии бессмертного хита Роберта Земекиса «Назад в будущее». В качестве испытуемого, которому предстояло совершить первое в истории перемещение во времени на целую минуту вперед, Док Браун, следуя заветам первопроходцев космоса, выбрал собственного пса Эйнштейна.
К счастью животного и Марти с Доком, эксперимент проходит удачно. Достигнув 88 миль в час, машина в снопах искр испаряется, оставляя лишь знаменитые горящие следы на асфальте. И ровно через минуту материализуется из ниоткуда в целости и сохранности.
Синяя или красная?
Две пары обуви в недавнем хите Греты Гервиг «Барби», две машины в «Невероятной жизни Уолтера Митти», два препарата в видеоигре Cyberpunk 2077 — знаменитую сцену выбора между суровой реальностью и сладкой иллюзией из «Матрицы» повторили множество кинематографистов. Пусть идеи, постулируемые фильмом Вачовски с 1999 года, слегка истрепались, но все еще сложно спорить с изящностью их подачи.
В знаковой сцене Томас Андерсон (Киану Ривз), скромный программист днем и хакер по имени Нео ночью, встречается с Морфеусом (Лоренс Фишберн) — загадочным и элегантным борцом человеческого сопротивления владычеству машин. Герой предлагает Нео «узнать, насколько глубока кроличья нора» и рекомендует две таблетки: после синей тот забудет все как сон и продолжит жить в мире иллюзий, а красная продемонстрирует Нео ужасную истину. Судьбоносный выбор героя Киану Ривза определил не только его дальнейшую участь, но и вектор развития фантастического кино на годы вперед.
Полет на фоне луны
«Инопланетянин» Стивена Спилберга — прекрасное семейное кино, умудрившееся спустя десятилетия после выхода оставаться актуальным. История дружбы маленького Эллиота (Генри Томас) и несуразного пришельца с другой планеты, которому нужно вернуться домой, в год выхода фильма стала хитом, а со временем превратилась в один из столпов поп-культуры.
Самая запоминающаяся сцена, породившая десятки пародий и отсылок, демонстрирует способности инопланетянина к телекинезу. Эллиот везет друга в корзине велосипеда по окутанному туманом лесу, чтобы тот мог «позвонить домой». Внезапно на их пути возникает обрыв, угрожающий оборвать путешествие героев на полпути. Тогда инопланетянин, сверкнув глазами, заставляет велосипед взмыть в воздух. Эллиот кричит от восторга, музыка Джона Уильямса достигает апогея, а на экране возникает знаковый силуэт на фоне лунного диска.
Нападение тираннозавра
«Парк Юрского периода» не только установил новые стандарты в использовании аниматроники и компьютерной графики, но и превратился в один из самых цитируемых фильмов Стивена Спилберга наряду с «Инопланетянином», «Индианой Джонсом» и «Близкими контактами третьей степени». В фильме множество знаковых и запоминающихся сцен, но на первом месте была и остается первая встреча героев с тираннозавром.
Ливень, разразившийся над островом Нублар, застает героев в самодвижущихся экскурсионных машинах прямо у загона доисторического сверххищника. Системы защиты, подающие электричество на заграждения вокруг загонов, отключаются, темнота и дождь снижают видимость до нуля. Внуки архитектора парка профессора Хаммонда (Ричард Аттенборо) — Лекси (Ариана Ричардс) и Тимми (Джозеф Маццелло), — скучая в одной из машин, чувствуют странную вибрацию. Камера медленно наезжает на стакан, вода в котором начинает расходиться кругами. И в этот момент пасть Ти-Рекса возникает над стеклянной крышей автомобиля.
Прибытие корабля пришельцев
Научно-фантастический блокбастер Стивена Спилберга перевернул представление студий о финансовой привлекательности фантастического кино, а зрителей — о его масштабах. «Близкие контакты третьей степени» рассказывают историю взаимодействия человечества с внеземным разумом и о предшествующих ему на первый взгляд не связанных друг с другом событиях.
Невероятное впечатление до сих пор производит сцена, в ходе которой главные герои, явившиеся на базальтовую гору Башня Дьявола в Вайоминге кто по инопланетному зову, кто из научного интереса, наблюдают, как из-за облаков к людям спускаются НЛО. Последним приземляется гигантский материнский корабль, из которого, к изумлению собравшихся ученых, военных и гражданских, появляются носители внеземного разума. Макет летающей тарелки, использованный для съемок, сейчас можно найти в Смитсоновском национальном музее авиации и космонавтики и, возможно, испытать те же чувства, что и герои фильма.
Слезы под дождем
«Бегущий по лезвию» Ридли Скотта предвосхитил появление самого явления киберпанка, обрел культовый статус и задал стандарты не существовавшего ранее поджанра научно-фантастических фильмов. Взяв за основу роман Филипа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?», Скотт добавил в мир «Бегущего» нуар и идеальное воплощение ницшеанского сверхчеловека (по словам самого писателя) в лице Рутгера Хауэра.
Именно актеру и принадлежит один из самых известных монологов злодеев в истории кино: последние слова беглого андроида Роя Бэтти, сказанные им под проливным дождем на крыше безлюдного здания медленно умирающего Лос-Анджелеса будущего. После финальной схватки охотник на андроидов Рик Декард (Харрисон Форд) оказывается на волосок от гибели, но внезапно Бэтти, вместо того чтобы добить соперника, спасает ему жизнь, выдает: «Я видел такое, что вам, людям, и не снилось. Атакующие корабли, пылающие над Орионом, Си-лучи, разрезающие мрак у ворот Тангейзера. Все эти мгновения затеряются во времени, как слезы в дожде. Пришло время умирать», — и склоняет голову, отключаясь. В этот же момент в затянутое смогом и грозовыми тучами небо взмывает белый голубь.
Я твой отец
«Империя наносит ответный удар» — недостижимая величина в медиафраншизе «Звездные войны». А фраза «Я твой отец», прозвучавшая в кульминационный момент фильма из уст Дарта Вейдера (Джеймс Эрл Джонс), повергла в шок не только Люка Скайуокера (Марк Хэмилл), но и миллионы зрителей по всему миру.
Определяющий момент во вселенной «Звездных войн» случился во время первого серьезного столкновения Люка с Вейдером на планете Беспин. Юный джедай, поспешно прервавший обучение у магистра Йоды, прибывает на помощь Хану Соло (Харрисон Форд) и принцессе Лее (Кэрри Фишер) в Облачный город, где тех удерживают имперские штурмовики во главе с Дартом Вейдером. Немного опоздав, Люк все же вступает в бой с Вейдером, применяя все знания, что приобрел в ходе тренировок, коих, впрочем, оказывается недостаточно. Темный лорд без труда побеждает Скайуокера, отсекает ему кисть правой руки и предлагает присоединиться к Империи. Получив отказ, Вейдер интересуется у Люка, знает ли он, что произошло с его отцом, а затем, словно приговор, произносит заветное: «Я твой отец».
Но есть уточнение. При тщательном обдумывании я понял, что вы забыли включить самую главную по величию сцену всей фантастики от начала времен: финал "Планеты обезьян " 1968 года.
Также можно сказать и про драму 70-80-х годов: по нынешним меркам, актёры там переигрывают просто.
Но обратная сторона медали в том, что даже ...несколько устаревшая классика выглядит значительно лучше того, что сейчас снимается, хотя вроде как именно сейчас в кино уже все такие продвинутые, и знают, как сделать всё на 100/100. В теории. На деле же мы видим очень серьёзный кризис мейнстримового кино.