Интервью с режиссером и актерами фильма «Все и сразу»

– Откуда появился этот проект?

Роман Каримов (режиссер): У меня образовался некоторый творческий вакуум между проектами. Большие фильмы запускать не получалось, что-то меня разочаровало, где-то во мне разочаровались, и в определенный момент я понял, что если не начну работу, то останусь совсем без работы. На своем сайте, куда мне присылают сценарии, я нашел работу украинского парня Романа Углеватого – бодрую, смешную, готовую к постановке. Мы буквально прыгнули в машину на следующий день после прочтения поехали к Роме в Харьков и выкупили идею. Что-то пришлось переписать, но почти все самое смешное осталось из оригинального сценария.

– Актеров долго подбирали?

Каримов: У нас был широкий открытый кастинг, приходили все кто мог. Мы просмотрели порядка двух тысяч человек и выбрали лучших методом исключения. В первую очередь искали нужные типажи, внешний облик. После того как находили таких претендентов, которые подходили моему видению, пробовали их вместе, смотрели спектр актерских возможностей.

– Откуда же вы взялись такие парни?

Антон Шурцов (Тима): Меня Каримов увидел. Где? Не знаю. Позвал на пробы. Я, правда, к стыду своему, не знал, кто такой Роман Каримов, не смотрел ни «Неадекватных людей», ни «Вдребезги». Поехал на пробы, не глядя, кто это, и хорошо, что не подготовился. Если бы я знал, к кому иду, у меня и мандраж был бы больше, и желание понравиться. Мы пробовались с Сашей Палем как раз и как-то сразу сцепились по-хорошему. Очень рад, что мы вместе с ним попали в фильм.

Александр Паль (Дэн): Это первая моя роль была, было очень сложно. На каком-то этапе учебы я даже испугался за себя – все вокруг уже где-то снялись, пробовались, а меня никто не звал. Я расспрашивал: «Как там? Какие ощущения?» – и ждал своего первого раза с трепетом. Но при этом все, что случается в первый раз, обычно и запоминается лучше всего. Я помню, что ночь не спал перед первой сменой. Не мог заснуть, бредил, прокручивал роль в голове. В результате приехал невыспавшийся, сонный, первый день, все плохо получается. Даже был момент, когда я начал думать: «А может, я и не актер вовсе? Отказаться от всего». А потом день за днем втянулся.

Артем Костюнев (Жора): Я только сейчас начал понимать, что это судьба. Я ведь влюблен был в «Неадекватных людей», в Ингрид Олеринскую влюбился как в актрису и даже поспорил, что познакомлюсь с ней. В то время я в Москве жил совсем недавно, знакомый мне сказал, что Роман Каримов проводит открытый кастинг, уговорил отправить фото, и на этом я про кино забыл. А потом вдруг получаю приглашение на кастинг. На кастинге я нес что-то несусветное, сбивался с текста, нес какую-то чушь, смеялся невпопад, решил, что ничего из этого не выйдет. Но мне перезвонили, пригласили на пробы. К пробам я даже собирался специально готовиться, но подруга убедила меня, что режиссеру я понравился именно за свою естественность. Мне оставалось только расслабиться и быть собой. У меня получилось, теперь уже мои партнеры смеялись и выпадали из текста. Потом разговорились с ними, очень удивило их то, каких замечательных актеров выпускает наш Ульяновский государственный технический университет.

– Ну и каково было работать с Романом и его командой?

Каримов: А у нас, между прочим, и съемочная группа состояла практически из одних новичков. Это одновременно и сложно, и интересно. Кто-то не справлялся, кто-то не выдерживал, но все были полны энтузиазма, отдавались процессу. В этом коллективе все занимались всем, а уже по ходу работы выяснялось, кто чем владеет лучше. По этому принципу мы и в титрах команду расписали.

Костюнев: С Ромой приятно работать. Он просит жить в кадре, я живу. Мне комфортно работалось. У нас ведь настоящая семья сложилась на площадке, все были равны – от актеров в кадре до буфетчицы и второго помощника осветителя. Мы и сейчас собираемся иногда, и не для того, чтобы повспоминать о съемках. Мы живем дальше, каждый с чем-то новым, но уже своим.

Паль: Команда действительно была – почти сплошь дебютанты. Не только актеры, но и группа были новички. И у каждого в глазах огонек, все хотят, чтобы кино получилось, каждый для этого что-то делает. Кто-то справлялся, кто-то нет, но главное – они и нас заряжали особенной энергией. Мы тоже рвались, готовились к работе, выкладывались.

– Тяжко пришлось на съемках?

Костюнев: Было несколько сцен, которые снимались с 20-го, 25-го, 30-го дубля. Не скажу какие, пусть зритель сам найдет. Это какой-то небольшой ступор, когда его чувствуешь, нужно просто отпустить вожжи, и тебя самого понесет.

Паль: Мы в самом деле с Ромой много дублей делали, много кадров. Мне больше нигде такого видеть не приходилось. Но это тоже интересный опыт, я многое вынес из этого.

Шурцов: Мое ощущение от работы с Романом – это путь в гору. Сначала очень тяжело, я не знал, как Каримов работает, не сталкивался с такими режиссерами. Я не привык к такому количеству дублей, я не привык скрупулезно, детально прорабатывать каждую детальку. Но за 10-15 дней настроился на Ромину волну и понял, что это очень круто. Это крутая система подхода к работе, она заставляет полностью погрузиться в материал. В фильме есть несколько моментов, когда актер на одном-двух дублях не выдержал бы, засмеялся в кадре, но по Роминой системе мы так погружались, что получалось, будто мы не читаем реплики, а действительно говорим и думаем, как наши персонажи. Вот тогда меня и накрыла эта волна. Я начал Рому слышать, видеть и делать то, что надо. Это главное правило работы с Каримовым – ему надо доверять без оглядки.

– Роман, что это – перфекционизм или какой-то особый подход?

Каримов: Я всегда так работаю. Я просто замечаю какие-то детали, которые у нас работают на репетициях, и потом мне непременно нужно повторить в кадре. Для этого действительно иногда приходилось снимать по 25 дублей. Зато результат получился такой, какой я ожидал.

– Есть ли какие-то сцены, которые особенно сложно дались?

Шурцов: У меня есть любимая сцена! Драка на берегу. Мы пережестили там. Андрюха (Андрей Муравьев), прости меня! Это была эйфория от процесса, мы вошли в раж, и я позволил себе лишнего. На тот момент мы уже заигрались, поверили в то, что мы и есть эти персонажи, да и Рома попросил добавить реализма. Я немного перегнул, но мне понравилось.

Костюнев: Для меня самой запоминающейся сценой стала машина, въезжающая в гараж. По задумке тачка должна была въехать, сбить стол, и лапша должна была вылиться мне в ноги, но у нас постоянно что-то не получалось – то еда падает не так, то стол не переворачивается, то машина не доедет. И когда мы все уже устали, едва не потеряли надежду на то, что снимем то, что нам нужно, девушка-водитель вдруг въезжает не в стол, а в ворота. Нам было немного страшно, Рома в ужасе был – машину разбили, однако мы сцену досняли, и она оказалась лучшей из всех тех дублей, что мы сделали.

Каримов: А я бы отметил все, что делала Юля Хлынина. Она их заводила, никогда не уставала, постоянно поддерживала и подбадривала всех вокруг, и в кадре, и за кадром.

– Ощущаете ли вы сходство со своим персонажем?

Костюнев: Конечно, какая-то доля меня есть в персонаже, но это скорее все-таки гиперболизированный характер. У него есть свой план, он себе на уме, его интересуют бабки. В маленьких городках же это гораздо более явно видно – там и суммы поменьше крутятся, и с работой напряженка, и реализоваться негде.

Шурцов: Мой похож, конечно. Тима – это не я, не Шурцов, но он для меня органичен, я какие-то вещи, возможно, так же в жизни делаю. По большому счету я не такой, но раз зрители считают, что у меня получилось, значит, что-то общее у меня с ним есть. Вот и Рома что-то разглядел…

Паль: Есть что-то. Раз зовут на такие роли, значит, видят какое-то совпадение характеров. Драмы пока никто не предлагал, предложат – попробую. Мой герой во «Все и сразу» немного потерян в жизни. Я в свои 16-17 лет тоже просто плыл по течению, не представлял, чем буду заниматься. Вот и Дэн не может найти ориентир, двигается как в темноте, а потом происходит перелом и… Не буду дальше рассказывать.

– Вы ведь все настоящие провинциалы? Именно так назывался проект до того, как стал «Всем и сразу»…

Паль: Челябинск.

Шурцов: Я из маленького подмосковного городка Ликино-Дулево.

Костюнев: А я с родины Ленина, из Ульяновска.

– Ну и как, по-вашему, провинция фильма похожа на провинцию? Не пришлось подсказывать режиссеру что-то?

Костюнев: Вполне. Диалоги в сценарии были хорошие, я лишь в некоторых местах помогал поправить. Я ведь парень уличный, я представляю, как говорят на улице, а как нет.

Шурцов: Хотя мы и придали своим героям несколько непривычных для простых оболтусов фраз. Они у нас все-таки не совсем раздолбаи. Юристы все-таки… Экономисты… Такие пацаны мне знакомы по той среде, где я рос, из них нередко вырастают хорошие люди.

– Роман, фильм получился полностью независимым?

Каримов: Вся независимость определяется тем, кто делает финальный монтаж. Если режиссеру позволяется довести фильм до ума на монтажном столе, то да, считайте, что фильм независимый.

– И насколько вам пришлось порезать свое кино?

Каримов: Минут 25 мы вырезали. Но это не в угоду каким-то чужим прихотям, это только для поддержания динамики и сокращения хронометража.

Костюнев: Если бы мы показывали все, это был бы трехчасовой фильм. Кое-кем пришлось пожертвовать, «вырезали» прямо целыми персонажами.

– Что ждете от проката?

Паль: Хотелось бы, чтобы кино понравилось, чтобы кто-то узнал себя в этом кино.

Шурцов: Я рад, что у нас все получилось понятно зрителю, все доходчиво. Смеются в тех местах, на какие мы рассчитывали, задумываются там, где надо. Мы попали в нужные точки. В обсуждении после премьерного просмотра возникли интересные параллели с классикой, значит, история будет интересна не только подросткам, но и взрослому поколению.

Костюнев: Посыл действительно важен. Как бы банально это ни звучало.

– А что насчет продолжения?

Костюнев: Если Рома позовет, я обеими руками за!

Шурцов: Я хочу, чтобы было продолжение. Это клевые персонажи, клевая история.

Каримов: Давайте подождем результатов проката. Зрители сами дадут нам знать, нужно ли возвращаться к этим героям снова.

– Артем, а с Ингрид-то вы познакомились?

Костюнев: Ха! Был забавный случай, судьба опять же или совпадение. Я на станции метро «ВДНХ» столкнулся с Ингрид почти нос к носу. Я ехал на репетицию к Роме, а Ингрид где-то там жила или училась, и я уже стоял в вагоне, а она бежала, чтобы успеть в мой поезд, но двери захлопнулись прямо перед нашими носами. Она осталась на платформе, а я уехал. Познакомил Рома нас совсем недавно, на одном из премьерных показов. Не «все и сразу», но я своего добился.