Само совершенство

Когда одна и та же студия рассказывает сказочные истории о схожих героинях на протяжении десятилетий, это предоставляет киноведам и критикам отличные возможности для анализа. Как меняются истории с течением времени? Как меняются их главные героини? Какие уроки студия пытается преподать маленьким зрителям и особенно маленьким зрительницам? Если из «мужского» материала много не выжмешь, потому что канон «мужских» героических повествований меняется довольно медленно, то «женский» материал дает обширную почву для размышлений. Ведь отношение к женщинам и девушкам непрерывно эволюционирует на всем протяжении XX и XXI веков, и это неизбежно сказывается на диснеевских сказках.

Когда окидываешь взглядом все диснеевские мультфильмы о принцессах, сразу бросается в глаза их основное направление эволюции – героини становятся более решительными и активными. «Белоснежка», «Золушка», «Спящая красавица» – в диснеевских версиях это истории о девушках, которые являются скорее объектом, чем субъектом повествования. Показательно, что в «Белоснежке» и «Спящей красавице» героини на время засыпают смертным сном, но сюжет не останавливается. Ведь в основном действуют в этих историях другие персонажи.

Конечно, это не придумано диснеевцами, а взято из классических сказок. Но показательно, что студия отобрала именно эти сказки и рассказала их так, как это было сделано. В чем их смысл? Очевидно, в том, что добродетель торжествует, хотя путь к этому торжеству порой оказывается долгим и кружным. Белоснежка, Золушка, Аврора не совершают подвигов и не наказывают злодеев. Но они проявляют доброту, заботу, любовь тогда, когда это возможно, и другие существа встают на их защиту и добиваются их триумфа. В отличие от «мужских» героических историй, в которых центральный персонаж убивает дракона или защищает родную страну, «женские» сказки признают физическую слабость своих героинь и не видят в этом ничего плохого. Ведь далеко не каждый не озлобится и не впадет в отчаяние в ситуации Золушки или Белоснежки. Их душевная сила (вкупе с физической красотой и обаянием) оказывается главным козырем в войне со злом.

Это традиционный взгляд на женский героизм. Судя по популярности соответствующих сказок, он все еще пользуется спросом, потому что далеко не все – как женщины, так и мужчины – узнают себя в богатырях или рыцарях. Когда не чувствуешь, что мог бы обломать дьяволу рога, приятно думать, что ты одерживаешь духовную победу, не сдаваясь под ударами судьбы и оставаясь хорошим человеком. И, конечно, в этом нет ничего плохого. Но все же феминизм, ставший одной из основных современных идеологий, требует более решительных героинь, которые сами устраивают свою судьбу, а не ждут милости от фей-крестных и заезжих принцев. И когда в 1980-х диснеевцы после долгого перерыва вновь начали рисовать мультфильмы о принцессах, это уже были несколько иные героини.

«Несколько иные» – потому что эволюция оказалась постепенной, без резкого поворота на 180 градусов. Ариэль из «Русалочки», Белль из «Красавицы и Чудовища», Жасмин из «Аладдина» – это определенно куда более активные героини, чем их предшественницы, но это все же не юные воительницы в практическом или метафорическом смысле. Война со злом и в этих лентах оказывается мужским делом. Героини лишь вдохновляют своих мужчин. Что, впрочем, тоже дорогого стоит.

Далее шли Покахонас, Мулан, Тиана, Рапунцель – еще более активные девушки, особенно воинственная Мулан. Их цели в жизни не включают страстный роман, но он в их историях все же случается, что всегда было объектом критики со стороны радикальных феминисток. Мол, почему детская картина о юной особе обязательно должна включать романтическую историю? Почему девушка не может быть героиней, ни в кого не влюбляясь?

Ответом на подобную критику стали самые последние диснеевские принцессы. Мерида из «Храброй сердцем» отбивается от навязанного ей брака, чтобы жить в свое удовольствие. Анна из «Холодного сердца» обнаруживает, что любовь с первого взгляда – штука опасная и что любовь к сестре в ее сердце сильнее, чем любовь к «принцам». Ванилопа из «Ральфа» слишком мала, чтобы думать о таких вещах, а у принцессы Елены из новейшего диснеевского мультсериала «Елена Авалорская» слишком много государственных забот, чтобы строить кому-нибудь глазки. И хотя в сериале есть те, с кем Елена могла бы что-нибудь закрутить, создатели шоу обещают, что страстная любовь в «Елене Авалорской» будет только семейная, между героиней и ее родными. И они видят в этом ключевое достоинство сериала: «Мы рассказываем о девушке, которая становится государственным лидером, а не женой и матерью».

Из этого же теста сделана «Моана». Хотя девушку в ее странствиях по океану сопровождает мужчина, полубог Мауи ни в коем случае не романтический интерес Моаны. Мауи слишком влюблен в себя, и он даже не думает о романтике, а Моана полностью поглощена своим ответственным «квестом» по спасению родного острова и всего мира. Девушка должна переплыть океан, преодолеть всяческие испытания и вернуть сердце богине-созидательнице. Иначе в океане умрет рыба, а жизнь на суше вовсе прекратится. Когда тебе 16 лет и Тихий океан выбрал тебя для миссии, к которой тебя не готовили (Моана знает все про жизнь на суше и руководство племенем, но мало что понимает в мореплавании и сражениях с монстрами), времени и эмоциональных сил ни на что другое не остается. Тем более когда ты еще должна «строить» заносчивого и не особенно героически настроенного полубога, который прожил очень длинную жизнь, но не нажил большого ума и взрослого отношения к бытию.

C феминистской точки зрения Моана почти идеальна. «Почти» – потому что она внешне привлекательна, что хотя бы отчасти делает ее сексуальным объектом. Также она слишком уважает семейные традиции и не посещает семинары по сексизму (ну нет у нее на острове университета)… А в остальном все при ней. Не белая девушка, не христианка, решительная умница, которая не хочет жить жизнью, которую прочит ей отец-вождь (он надеется, что она возглавит остров, а Моана мечтает стать мореплавателем). Моана не склонна к насилию, но при случае может врезать веслом. Моана с готовностью берет на себя ответственность и исправляет то, что натворил мужчина (мир умирает по вине Мауи). Моана ведет себя с Мауи и с островитянами как заботливый лидер. Она быстро впитывает новые знания. Она хорошо поет. И ей не нужен возлюбленный, чтобы спасти человечество. Хотя Мауи ей помогает, Моана проделывает основную работу. И, конечно, важно, что Моана спасает не только себя и свой народ, но и великую богиню-прародительницу – тоже существо женского пола.

Однако у всей этой идеальности есть ахиллесова пята – собственно идеальность. Когда диснеевские героини были пассивными страдалицами, они должны были быть идеальными, чтобы другие персонажи хотели им помочь. Но активный герой в XXI веке идеальным быть не должен. Наоборот, современные жанровые стандарты требуют, чтобы героическое приключение и героический подвиг сочетались с внутренним путешествием и внутренним подвигом героя. Герой должен расти, развиваться, преодолевать свои недостатки, становиться сильнее и мужественнее. Вспомним, как мы все 2000-е годы следили за эволюцией Гарри Поттера из ошарашенного мальчишки в целеустремленного взрослого борца с Тьмой.

Для юных героев это особенно важно, потому что юность – это даже без героических подвигов время духовного развития. Поэтому естественно и правильно вставлять такое развитие в подростковую сказку. Конечно, это ни в коем случае не значит, что персонаж должен начинать свой путь злодеем, а заканчивать его героем. Это, как правило, неправдоподобный перегиб (хотя вспомните эволюцию саблезубого тигра Диего в «Ледниковом периоде»). Но какой-то душевный путь он пройти должен.

Правда, чем меньше зрители, на которых создатели фильма ориентируются, тем менее важно это правило. Малышам достаточно показать правильное поведение обаятельного персонажа, чтобы оно стало для них ролевой моделью. А вот ребятам постарше стоит показывать менее идеальных и более человечных героев, с которыми им проще будет себя отождествить и за которыми будет интереснее наблюдать.

Может быть, на диснеевцев это правило не распространяется? Да нет же. «Ральф», «Зверополис», «Рапунцель», «Холодное сердце» – все это истории достойных, но не безупречных персонажей, у которых есть пространство для духовного роста и осознания многого о себе и о жизни. У Моаны же этого пространства почти нет. Хотя она достаточно обаятельна, чтобы ее безукоризненность не вызывала отторжения.

Почему ее сделали такой? Возможно, авторов картины придавил груз политической ответственности. Они ведь придумывали не просто героиню – они придумывали новое лицо Полинезии, символическое отражение истории, культуры, духовности народов Тихого океана. Тогда как принцесса Анна из «Холодного сердца» отнюдь не отражает Скандинавию, и потому она может быть какой угодно, хоть преступницей и убийцей (если бы мультфильм адресовался взрослым зрителям). Равно как Ванилопа из «Ральфа» не представляет компьютерный мир в глазах всего человечества. А вот Елена Авалорская представляет латиноамериканскую культуру, и потому у нее, как и у Моаны, недостатков почти нет. Хотя кое-какие слабости у Елены все же проскакивают. Моана же – почти герой «28 панфиловцев», рыцарь без страха и упрека с мудрой бабушкой в качестве политрука Клочкова.

В оправдание «Моаны» многое можно сказать. Вплоть до того, что суть картины – в увлекательном погружении в экзотическую культуру, а не в исследовании психологии конкретной представительницы этой культуры. Мол, это дело будущего, когда Полинезия станет на экранах столь же привычной, как Европа. Но «Зверополис» как-то справился с изображением поразительного мира и неидеальной героини. Так что восхищение «Моана» вызывает – в первую очередь, благодаря потрясающе красивой картинке, – однако осадок остается. Обидно, что, делая шаг вперед, диснеевцы также делают шаг назад, в уже ушедшую эпоху, когда героини обязаны были быть безупречны.