Всего неделю назад «Ампиру V» отказали в выдаче прокатного удостоверения. Несмотря на то что экранизации всё чаще становятся хитами кинопроката и стримингов («Текст», «Тобол»), в нынешней ситуации выпускать их оказывается опасно: современная отечественная литература, за которую берутся продюсеры, не сглаживает острые углы. Мы решили пофантазировать и подумать, каким книгам стоило бы дать вторую жизнь. А заодно подобрали постановщиков к их гипотетическим адаптациям.
Всего неделю назад «Ампиру V» отказали в выдаче прокатного удостоверения. Несмотря на то что экранизации всё чаще становятся хитами кинопроката и стримингов («Текст», «Тобол»), в нынешней ситуации выпускать их оказывается опасно: современная отечественная литература, за которую берутся продюсеры, не сглаживает острые углы. Мы решили пофантазировать и подумать, каким книгам стоило бы дать вторую жизнь. А заодно подобрали постановщиков к их гипотетическим адаптациям.
Конец 90-х годов, Москва. Виктор Белосельцев, генерал разведки в отставке и коллекционер бабочек, живёт в своей квартире в дремотном одиночестве. Его бесцельное существование прерывает звонок от старого товарища, сообщившего о гибели генерала Авдеева по прозвищу Суахили. На поминках Белосельцев узнает, что перед смертью тот разработал план свержения власти Ельцина и создания новой сверхдержавы на обломках СССР. Будучи преданным патриотом, пожилой разведчик без раздумий соглашается поучаствовать в грандиозном заговоре против первых лиц российского государства.
«Господин Гексоген» — это безумный шпионский триллер и подробная панорама «русской смуты», в подлинно демонических оттенках повествующая о геополитике и закулисных интригах властей. Проханов со свойственной ему мегаломанией и богатейшей образностью описывает трагические события 1999 года. Секретные операции по устранению влиятельных функционеров и закулисные переговоры с чеченскими террористами перемежаются многочисленными и очень кинематографичными флешбэками о прошлых заданиях разведчика Белосельцева.
Россия, пережившая распад Союза и раздираемая на куски олигархами, продажными политиками и предателями из числа военных, стала проклятой землёй — местом, где всё замерло в ожидании апокалипсиса. Эсхатологические мотивы усиливаются во второй половине книги, превращая роман в галлюциногенный блокбастер. Сцена, в которой привязанный к трубе многоэтажки Белосельцев вынужден наблюдать за взрывами домов, своими масштабами близка к мрачным эпизодам из «Тёмного рыцаря» Кристофера Нолана. Хотя сам Проханов — поистине одиозная личность, его работа заслуживает экранизации.
Кто мог бы снять: Клим Шипенко.
Почему: Шипенко, убедительно продемонстрировавший своё умение работать с остросюжетным жанром в «Тексте», наверняка смог бы совладать со сложным и многоактовым сценарием по мотивам «Гексогена». Этот фильм так же непредсказуем, яростен и стремителен, как и роман Проханова. Режиссёр главной протестной картины прошлого десятилетия способен передать на экране дух умирающей и бьющейся в агонии страны, которую спасут лишь чудо или один-единственный праведник.
Роман Ксении Букши — история полуфантастическая и трагичная, почти готовый сценарий фильма Алексея Балабанова: недаром на первом месте в книге оказываются питерский антураж, пронзительная «чернуха» и бытовая мистика.
Главных героев, как нетрудно догадаться, зовут Чуров и Чурбанов. Со школьных времён их судьбы таинственным образом переплетены, несмотря на различия в характерах и образе жизни (или, наоборот, благодаря им). Сначала они учатся в одном классе, потом — в одном вузе, затем теряют связь, впрочем, продолжая непроизвольно влиять на будущее друг друга. Однажды выяснится, что их сердца бьются в абсолютно одинаковом ритме, и это метафизическим образом свяжет героев навсегда.
Букша пишет с оттенком недосказанности, несколько обрывисто, и в данном случае это вредит выразительности романа. Писательница словно прячет некоторые элементы пазла, предлагая читателю самостоятельно их дофантазировать. Если в книге использование такого приема по меньшей мере спорно, то режиссёр сможет на него опереться, заполнив белые пятна собственными авторскими находками. Большое значение в романе имеет социальный подтекст: на страницах подробно описываются невыносимые условия существования мигранток из Средней Азии, а также несчастья молодых людей, вынужденных работать закладчиками.
Кто мог бы снять: Кирилл Серебренников.
Почему: В «Чурове и Чурбанове» есть множество флешбэков и две хитроумно переплетённые сюжетные линии. Умение работать с такой запутанной драматургией уже не раз демонстрировал Кирилл Серебренников, чьи фильмы («Изображая жертву») отличаются нелинейностью нарратива. Также в романе Букши силён дух античной предрешённости, близкий к эстетике «Гоголь-центра». Кстати, «Чуров и Чурбанов», как и «Лето», — абсолютно питерская история, а в её финале город накрывает аномальный снегопад, напоминающий нам о заснеженных пейзажах из «Петровых в гриппе».
Инспектор Пилия отправляется в Среднюю Азию, чтобы вывезти чемодан запрещенных веществ для влиятельного покровителя. В то же время вор в законе Нугзар и его подручный Сатана грабят пожилого доктора и улетают в Ленинград, надеясь замести следы, а журналист Ладо вместе с другом Гугой едут в Кабарду переждать ломку. Всех этих людей объединяет мучительная зависимость от запрещенных веществ, заставляющая их совершать необдуманные и бесчеловечные поступки.
Роман Михаила Гиголашвили — большая история жизни социальных низов из перестроечного Тбилиси (впрочем, запутанные сюжетные линии нередко выходят далеко за пределы Грузии). Протагонисты мечтают о другой судьбе, но вынуждены бесконечно крутиться в чёртовом колесе — приходы, ломки, судорожные попытки достать драгоценное зелье. Вся столица тонет в пучине зависимостей, и эти безрадостные образы родственны «Господину Гексогену»: та же агония огромной страны и безысходность во всех сферах общества.
Кто мог бы снять: Борис Акопов.
Почему: Количество персонажей и переплетённых сюжетных линий в «Чёртовом колесе» лишь немногим уступает первым книгам «Песни льда и пламени», поэтому уместнее, чем фильм, будет снять по книге сериал. В телевизионном или стриминговом производстве себя мог бы попробовать Борис Акопов. Его «Бык» стал одной из самых убедительных картин последних лет, посвящённых «бандитским девяностым». Дебют режиссёра получился камерным, но очень страстным, держащим зрителя в постоянном невротическом напряжении. Адаптация «Чёртового колеса» — это возможность снять более глобальную и многогранную историю, используя опыт работы с криминальным материалом. В книге подробнейшим образом описаны будни зависимых людей, профессиональных уголовников и продажных полицейских — Акопову будет где развернуться.
Сергей Носов — писатель с великолепным чувством юмора и одновременно глубочайшей чуткостью. «Грачи улетели» остаются едва ли не лучшим примером авторского стиля: книга лёгкая и вместе с тем серьезная, уморительно смешная и бесконечно печальная. Иначе говоря, полностью построенная на контрастах.
Рассказывает она о трёх чудаковатых приятелях среднего возраста: Чибиреве, Щукине и дяде Тёпе. Директор школы и краевед Чибирев, главный герой романа, неожиданно для себя узнаёт, что стал современным художником. Всему виной юношеская шалость трёх бестолочей, решивших помочиться с моста в нетрезвом состоянии. По прошествии двадцати лет она совершенно беспричинно становится «актуальным» перформансом. Пока Чибирев гадает, куда деться от запоздалой популярности, возомнивший себя творцом дядя Тёпа придумывает всё новые абсурдные способы пробиться в элиту художественного акционизма.
Носов в первой части «Грачей» вовсю иронизирует над «высоким» искусством и приближенной к нему публикой. Со свойственной ему тонкостью он беззлобно подтрунивает над высокомерными посредственностями, которые любое своё действие стремятся назвать актом истинного творчества. Вторая часть, повествующая о приключениях троицы в Германии, трагикомически обыгрывает удивление советских граждан, впервые оказавшихся в Западной Европе. Чибирев и Щукин, приехавшие к полулегальному эмигранту дяде Тёпе, чувствуют себя пришельцами, попавшими на другую планету… и в итоге умудряются заблудиться, чуть не замёрзнув в окрестностях маленького городка.
Кто мог бы снять: Светлана Баскова.
Почему: Режиссёром «Грачей» должен стать человек, не понаслышке знакомый с русским акционизмом и особенностями национального характера. Светлана Баскова — авторка не только эпатажного «Зеленого слоника», но и концептуального фильма «За Маркса…», производственной драмы про бунт рабочих на сталелитейном заводе. В этой картине пролетарии во время перекуров обсуждают высокое искусство и артхаусный кинематограф. В ролях троих приятелей из «Грачей», очевидно, должны появиться любимые актёры Басковой: Пахомов, Епифанцев и Осмоловский — и тогда у фильма есть все шансы разойтись на цитаты.
Герои романа «Финист – ясный сокол» — три Ивана, которые помогают девушке Марье встретиться с возлюбленным, птицечеловеком из Небесного Града. Эта история разворачивается в дохристианской Руси, земле, полной чудес и сказочной нежити. Рубанов создал очень живой и гармоничный волшебный мир, существующий по собственным законам. Славянское фэнтези у него не теряет в зрелищности: автор не тратит времени на подробное описание второстепенных деталей сказочной Руси, а сразу забрасывает читателя в динамичное повествование.
Первый из Иванов — молодой скоморох, второй — отважный воин и умелый кожевенник, а третий — разбойник, изгнанный из небесной обители птицечеловеков. Протагонисты встречают культовых героев фольклора: они описаны Рубановым с серьезностью, делающей их не похожими на знакомых сказочных персонажей. Осовремененная писателем Яга становится загадочной и мудрой помощницей, а напряжённая битва со Змеем напоминает размашистые экшен-сцены из голливудских фильмов.
Кто мог бы снять: Рустам Мосафир.
Почему: Одна из ранних работ автора — «Скиф», оригинальная и смелая интерпретация древнерусской тематики. Рядом с Тмутараканским княжеством живут потомки некогда легендарного народа, а леса населяют загадочные берендеи. Визионерское мастерство Мосафира идеально бы дополнило художественный мир Рубанова. Как минимум одно о гипотетическом фильме мы уже знаем: саундтрек к нему хотела написать солистка группы «Мельница» Хелависа. Хочется верить, что эта задумка воплотится в жизнь.
Главные героини «Рифа» — три девушки, живущие в разных городах и странах, но связанные общей историей (или, вернее сказать, травмой). Началась она после встречи с неким Юрием Гариным, талантливым антропологом и деспотичным манипулятором, который организовал целый деструктивный культ в американском университете и секту в Подмосковье. Протагонисткам предстоит остановить мужчину, но перед этим разобраться в собственных страхах и комплексах.
Поляринов взялся за исследование психологии жертв тоталитарных сект и путей выхода из ментального рабства. Писатель подробно описал механизмы подчинения, используемые харизматичным лидером. А ещё обрисовал сложный терапевтический путь людей, которым удалось вырваться из лап жестокого эксплуататора. Изначально Гарин представляется эксцентричным учёным, влюблённым в своё дело, но постепенно его личность обрастает зловещими деталями: в какой-то момент место увлечённого исследователя занимает безжалостный тиран. Героиням понадобится провести упорную саморефлексию и продолжительное расследование, чтобы избавиться от пагубного влияния антагониста.
Другая особенность «Рифа» — богатство символов (их функцию, как правило, выполняют тотемные животные). Особенно внушительно со страниц книги звучит легенда о загадочном «оленьем кладбище», с которым связано множество страхов и переживаний героинь родом с Севера. В определенный момент выясняется, что автокатастрофа с участием зверя стала роковой точкой в жизни Гарина, после чего он начал превращаться в чудовище. Таким образом, символика закольцовывается, объединяя истории разных героев в единый нарратив.
Кто мог бы спродюсировать: Евгений Никишов и Валерий Федорович.
Почему: С сериалом по «Рифу» Алексея Поляринова — а структура книги благоволит именно многосерийной форме — наверняка бы справились создатели «Эпидемии» и «Перевала Дятлова». Алексей Поляринов написал роман, охватывающий сразу несколько актуальных тем: феминизм, психотерапия и психологический абьюз. Отчасти эта же рефлексия встречалась, например, в другом продюсерском проекте, «Колл-центр». Умение Никишова и Федоровича работать с жанром — необходимое условие для успешной постановки сериала по «Рифу», не говоря уже про их опыт переосмысления национальных мифов и легенд.