Танцы на шоссе

Мы не можем до российской премьеры раскрыть все тайны этой картины, но мы многое можем рассказать о фильме, который стал триумфатором недавно прошедшей церемонии «Золотой глобус», когда удостоился рекордных семи статуэток. Лента рассказывает о двух голливудских неудачниках, которые, влюбившись, помогают друг другу на пути к долгожданному успеху.

Предыстория

Для Дэмьена Шазелла кино было его первой большой любовью. Однако в старшей школе он увлекался джазом и надеялся стать профессиональным перкуссионистом. Его впечатления от обучения музыке в дальнейшем легли в основу «Одержимости». Но, как Дэмьен ни старался, он чувствовал, что недостаточно талантлив, чтобы стать большим музыкантом. Поэтому после школы он поступил в Гарвард, где вернулся к своему первому большому увлечению – созданию кино.

Какое кино? Очевидно, музыкальное. И дело было не только в любви Шазелла к музыке и в его понимании музыкального искусства. Дэмьен обожал классические киномюзиклы, потому что видел художественную свободу в том, как они рассказывали о человеческих чувствах. В самом деле, разве нельзя называть смелой и раскрепощенной сцену, в которой герой, только что спокойно говоривший как персонаж обычного кино, вдруг начинает петь и танцевать, обнимаясь с фонарными столбами?

Мюзиклы переносят зрителей в артистичный и эмоциональный мир, нарочитая условность и искусственность которого ничуть не мешают публике сопереживать персонажам. Такое кино Шазеллу нравилось куда больше, чем переполненные эффектами и насилием блокбастеры или скучноватые реалистичные драмы. При этом, будучи сыном французского профессора Принстона Бернара Шазелла, Дэмьен отлично знал не только голливудские мюзиклы, но и галльские музыкальные ленты вроде знаменитых картин Жака Деми «Шербурские зонтики» и «Девушки из Рошфора», в которые главные роли сыграла Картин Денев. Так что он черпал вдохновение по обе стороны океана.

О своем пристрастии к жанру Шазелл объявил в первом же своем полнометражном фильме, который назывался «Гай и Мэдлин на скамейке в парке». Это был малобюджетный джазовый романтический мюзикл, снятый на черно-белую пленку, и он одновременно вызывал в памяти критиков классические мюзиклы и современные артхаусные драмы о молодых людях, ищущих свое место в жизни. Картина не выходила в широкий прокат, но в 2009 году она наделала немало шуму на фестивалях и удостоилась очень высоких оценок критиков. Хотя все признавали, что это «кино не для всех».

«Гай и Мэдлин на скамейке в парке» привлекли к Шазеллу внимание, но почти не помогли его карьере. Вместо создания новых картин режиссер вынужден был работать как сценарист по найму. В частности, он приложил руку к хоррору «Последнее изгнание дьявола: Второе пришествие», который был так далек от грез Шазелла о красочных и упоительных мюзиклах, как это только было возможно. Понятно, подобная работа отнюдь его не радовала. Однако она помогала оплачивать счета и давала возможность в свободное время перекидываться идеями с ближайшим единомышленником – композитором и пианистом Джастином Гурвицем.

Шазелл и Гурвиц познакомились в Гарварде, когда жили в одном общежитии и вместе играли джаз. Гурвиц был автором музыки «Гая и Мэдлин», и Шазелл надеялся, что друг сочинит для него музыку, когда они вместе займутся большим голливудским музыкальным проектом. Но тогда, в 2010 году, Шазелл мог лишь мечтать, что ему позволят снять такое кино. Никто не хотел вкладываться в оригинальный киномюзикл без «встроенной» фанатской поддержки, да еще и с джазовым саундтреком.

Тем не менее Шазелл написал несколько версий сценария такого кино. Сперва он хотел снять мюзикл о влюбленных бостонцах, поскольку он хорошо знал Бостон по учебе в Гарварде (университет находится в нескольких километрах от города). Но когда Шазелл перебрался в Лос-Анджелес, он переработал сценарий и превратил его в историю о начинающих голливудцах, чья личная жизнь натыкается на стремление к успеху и славе. Режиссер так влюбился в мегаполис, что решил воспеть его как город разрушающихся и сбывающихся грез и как место, которое привлекает мечтателей со всей страны и со всего мира.

Конечно, это был традиционнейший взгляд на Лос-Анджелес, но Шазелл надеялся, что создаст нестандартное кино, когда вновь, как и в «Гай и Мэдлин», соединит жанровые традиции с мироощущением и отношением друг к другу современных американцев. Режиссер хотел возродить красочную, энергичную, раскованную эстетику мюзиклов 1950-х и 1960-х, а не их персонажей. В качестве главных героев Шазелл выбрал джазового пианиста и актрису-эпизодницу.

Благодаря влюбившимся в замысел Шазелла продюсерам Фреду Бергеру и Джордану Хоровицу («Детки в порядке») сценарий удалось было пристроить на студию Focus Features, снимающую артхаусное кино на деньги Universal. Но студия готова была вложить в фильм всего один миллион долларов, и она требовала множества радикальных изменений. В частности, Focus хотела, чтобы главным героем был не джазовый пианист, мечтающий о собственном клубе, а рок-музыкант, надеющийся стать кумиром миллионов. Также студия была против того оптимистичного, но не хеппи-эндного финала, который придумал режиссер. Эти и другие требуемые изменения так сильно «перекручивали» замысел Шазелла, что постановщик вынужден был отказаться от сотрудничества со студией, и сценарий вновь отправился в стол.

Понимая, что, прежде чем вновь проталкивать свою главную идею, ему нужно заработать больший голливудский авторитет, Шазелл сочинил более простой и дешевый в реализации сценарий «Одержимости» – музыкальной драмы о перспективном джазовом перкуссионисте и его деспотичном наставнике. Как мы уже отмечали, сюжет картины был вдохновлен подростковыми переживаниями режиссера.

В 2012 году «Одержимость» попала в так называемый «Черный список» (перечень лучших голливудских оригинальных сценариев, не купленных для постановки), а в 2013 году Шазелл снял на основе сценария 18-минутную короткометражку со знаменитым характерным актером Дж. К. Симмонсом в роли ментора. Лента была с успехом показана на фестивале «Сандэнс», и независимая студия Bold Films согласилась вложить 3,3 миллиона долларов в полнометражную экранизацию сценария.

В 2014 году новая «Одержимость» с участием Дж. К. Симмонса и Майлза Теллера вышла на экраны. Несмотря на, казалось бы, весьма специфическое содержание фильма (скольким людям интересны мучения джазовых музыкантов, пытающихся пробиться в «высшую лигу»?), картина собрала в прокате почти 50 миллионов долларов и удостоилась очень высоких похвал. Симмонс был удостоен «Оскара» (также фильм получил статуэтки Киноакадемии за монтаж и звуковой микс), и многие западные критики включили фильм в число лучших картин года.

Пожалуй, самой приятной для Шазелла похвалой было признание критиками того, что он смог сделать специфический материал повсеместно понятной историей о зашкаливающих амбициях и запредельных требованиях. Что бы ни думали в Focus Features, история о джазовом закулисье оказалась вполне способной заворожить зрителей.

Как обычно бывает в Голливуде, коммерческий успех (тем более с нестандартным материалом) открыл для Шазелла многие прежде закрытые двери, и вскоре после триумфа «Одержимости» заняться большим мюзиклом режиссера согласилась студия Summit, принадлежащая компании Lionsgate.

Ранее Summit неплохо заработала на танцевальном цикле «Шаг вперед», и потому ее продюсеры решили не мелочиться и не заставлять Шазелла укладываться в крошечный бюджет. По мнению главы Lionsgate Патрика Ваксбергера, высококлассный мюзикл за пять центов не снять, и потому не стоило даже пытаться. Так что Summit вложила в фильм 30 миллионов долларов, и Шазелл наконец-то смог воплотить свою мечту с подобающим ей размахом. Картина получила название «Ла-Ла Ленд» в честь ироничного прозвища Лос-Анджелеса и американского выражения «жить в ла-ла ленде», которое означает «утратить связь с реальностью и жить несбыточными грезами».

Работа над фильмом

«Ла-Ла Ленд» задумывался как история о молодых ребятах студенческого возраста. Поэтому Шазелл надеялся, что Майлз Теллер из «Одержимости», также известный зрителям «Дивергента» и «Фантастической Четверки», вновь сыграет главную мужскую роль. На главную женскую роль режиссер прочил еще более знаменитую Эмму Уотсон из «Гарри Поттера».

Это было интересное сочетание звезд, но оно не состоялось. Уотсон предпочла съемки в диснеевском киноремейке «Красавицы и Чудовища», где от нее также требовалось петь, а контракт с Теллером не был подписан, поскольку актер, как говорят, требовал слишком большой гонорар, не соответствующий уровню его звездности. Кроме того, Шазеллу в определенный момент стало интереснее рассказать историю о героях постарше, менее наивных и прекраснодушных, а потому балансирующих на грани отказа от мечты, которая привела их в Голливуд. Ведь чем глубже отчаяние героя, тем драматичнее выстроенное вокруг него действие.

Поэтому режиссер начал приглядываться к исполнителям другого круга, нежели Теллер и Уотсон. Некоторые на его месте обратились бы к бродвейским профи, чтобы те показали класс, но Шазелл не хотел, чтобы пение и танцы звезд были идеальными. Ведь его персонажи не были профессиональными танцорами и вокалистами, и он полагал, что будет правдивее, если они будут петь и танцевать «от сердца» – хорошо, но не безупречно. Они ведь не пытаются впечатлить ментора и публику, как исполняющий виртуозное соло герой «Одержимости», и искренне, как умеют, выражают свои чувства в песнях и танцах. В их исполнении должна была быть щепотка неуверенной импровизации тех, кто на ходу подбирает слова и танцевальные па, а не чеканит многократно отрепетированный номер, подавляет своим мастерством и превращает выражение чувств в нечто самодостаточное, вроде музыкального клипа. Так что Шазелл искал своих звезд среди артистов, которые обладают музыкальным даром, но не используют его постоянно, в качестве основного заработка.

Тогда, когда это происходило, звезда «Нового Человека-паука» и «Отличницы легкого поведения» Эмма Стоун дебютировала на Бродвее в главной роли в мюзикле «Кабаре». С музыкальной точки зрения она не была так хороша в этой роли, как Лайза Минелли в знаменитой киноверсии мюзикла, и критики откровенно это признавали. Но все же она смотрелась достаточно профессионально, чтобы играть Салли Боулз на сцене, и она компенсировала свое музыкальное несовершенство (в школьные годы Стоун училась танцевать, а не петь) актерской харизмой.

Таким образом, Стоун была именно тем, что искал Шазелл, – «поющей и танцующей актрисой», а не «играющей музыкальной звездой». Кроме того, ее обаяние было невозможно отрицать, и при этом она не выглядела как сногсшибательная девушка из числа тех, кого берут на значимые роли, как только они попадаются на глаза агентам и режиссерам. В Стоун можно было поверить как в незадачливую актрису Миа, которая уже не первый год живет в Голливуде, но не получает даже эпизодические роли вроде «кушать подано» и зарабатывает как бариста в студийном кафе. Ведь в реальности Стоун в самом деле три года без особого успеха ходила на прослушивания, пока не получила прославившую ее роль в комедии «SuperПерцы». В то время она работала в пекарне, где готовили угощения для собак. Некоторые из реальных происшествий на ее прослушиваниях были вписаны в сценарий фильма.

Договориться со Стоун режиссеру было довольно легко. Правда, актриса решилась взяться за киномюзикл лишь после того, как «Кабаре» оказалось успешной постановкой. Отметим, что ей уже доводилось петь на экране. Например, в концовке «Отличницы легкого поведения». Но там у нее был лишь минутный номер, а в «Ла-Ла Ленде» Стоун предстояло спеть четыре продолжительные песни (три с партнерами и одну сольно).

В отличие от Миа, у главного героя фильма Себа нет проблем с внешностью (по голливудским меркам). Но он не пытается «торговать лицом». Себ – талантливый джазовый пианист, и он так любит классический джаз, что хочет исполнять его без «попсовых» добавок, делающих такую музыку приемлемой для современной массовой аудитории. Однако у Себа нет площадки для исполнения его любимых композиций, и он вынужденно зарабатывает как пианист-тапер и как сессионный клавишник. Подобно Миа, Себ мучается уже не первый год, и с каждым днем он все меньше верит, что сможет открыть свой клуб, где никто не будет приказывать, что ему играть. При этом, однако, он демонстрирует изрядный снобизм в общении с теми, кто не любит и не знает джаз так, как его любит и знает он.

Шазеллу нужен был на роль Себа актер, который был бы одновременно красив и нагловат и в которого можно было бы поверить как в одержимого, одаренного и хорошо образованного музыканта, а не как в «пустого красавчика». Очевидным выбором был Райан Гослинг, который уже снимался со Стоун в «Этой дурацкой любви» и «Охотниках на гангстеров».

Как и Стоун, Гослингу прежде доводилось петь и танцевать на экране. Чаще всего он это делал еще ребенком, в диснеевском телешоу «Клуб Микки-Мауса», где он выступал вместе с будущими поп-звездами Джастином Тимберлейком, Бритни Спирс и Кристиной Агилерой. Также его пение можно услышать, например, в романтическом фильме «Валентинка». Гослинг был столь очевидным выбором, что он получил роль почти сразу после того, как сценарный возраст героев был изменен. Как и Стоун, Гослинг поделился с режиссером своими неприятными историями с неудачных прослушиваний, и кое-что из его рассказов перекочевало в сценарий.

Также роли в картине получили уже не раз упоминавшийся Дж. К. Симмонс, британско-японская танцовщица и модель Соноя Мидзуно, Розмари Деуитт из трагикомедии «Рэйчел выходит замуж» и ремейка «Полтергейста», Джош Пенс из «Охотников на гангстеров» и популярнейший темнокожий певец и музыкант Джон Ледженд, лауреат десяти «Грэмми» и «Оскара» за песню для исторической драмы «Сельма».

Хотя у Стоун и Гослинга была определенная музыкальная подготовка, съемки в «Ла-Ла Ленде» потребовали от них упорной подготовки, которая заняла около четырех месяцев. Прежде всего, звезды осваивали песни, которые для фильма сочинили композитор Джастин Гурвиц и бродвейские поэты-песенники Бендж Пасек и Джастин Пол. Также Гослинг и Стоун учились танцевать и отбивать чечетку под руководством хореографа фильма Мэнди Мур (никакого отношения к известной певице и актрисе с тем же именем), а Гослинг отдельно осваивал джазовую игру на пианино. Режиссер был весьма впечатлен тем, как далеко актер продвинулся всего за несколько месяцев, и он не стал привлекать дублера рук для самых технически сложных сцен, как это было в «Одержимости», где Теллера не раз подменял более профессиональный музыкант.

При всем том, что говорилось выше о допустимости исполнительского несовершенства, подготовка музыкальных сцен была тщательной и утомительной, поскольку Шазелл хотел их снять едиными непрерывными дублями. При этом песни Audition и City of Stars были исполнены вживую, на съемочной площадке, а не на студии звукозаписи, так что в соответствующих сценах актеры не могли просто открывать рот под фонограмму и думать лишь о своих движениях.

Самые технически сложные номера картины располагаются в ее начале и в конце. «Ла-Ла Ленд» открывается масштабным танцем водителей, застрявших в утренней пробке (персонажи выбираются из автомобилей, включают музыку и пускаются в пляс), и завершается феерическим номером-фантазией Миа и Себа с участием большой массовки и несколькими сменами декораций.

Если заключительный номер снимался на студии и у группы было достаточно времени для подготовки, репетиций и неудачных дублей, то для номера на шоссе нужно было перекрыть одну из важных магистралей Лос-Анджелеса, и у группы каждая секунда была на счету. Этот номер был снят в течение двух дней, и в нем было задействовано около сотни танцоров. Шазелл придумал сцену на шоссе задолго до того, как договорился о финансировании ленты, и он был очень рад, что смог снять этот впечатляющий номер, задающий тон постановки.

Поскольку картина задумывалась как гимн Лос-Анджелесу, его духу, его жителям и его достопримечательностям, то снимать кино где-то еще не было смысла. Всего в кадр попало более 60 городских локаций, включая открытую в 1935 году Обсерваторию Гриффита, которая расположена на горе Голливуд. Финансист Гриффит завещал построить обсерваторию и сделать ее бесплатной для популяризации астрономии, но это здание обожают не интересующиеся небом туристы, поскольку с нее открывается отличный вид на Лос-Анджелес. В «Ла-Ла Ленде» в Обсерватории Гриффита разворачивается одна из самых романтических музыкальных сцен картины.

Чтобы подчеркнуть размах городских сцен, режиссер и оператор-постановщик Линус Сандрен использовали сверхширокоэкранный формат изображения 2,52:1 вместо привычного для масштабных голливудских лент формата 2,40:1. 2,52:1 в наше время почти не используется, и съемочной группе пришлось обращаться в знаменитую компанию Panavision, чтобы ее специалисты подготовили камеры и объективы для съемки «Ла-Ла Ленда».

Важной составляющей картины были костюмы героев, которые придумывала часто работающая с братьями Коэн художник-костюмер Мэри Зофрес. Шазелл заказал наряды в стиле «реалистичное ретро» – то есть такие, какие можно встретить и в старом кино, и на нынешних улицах Лос-Анджелеса (точнее, в машинах, поскольку по Лос-Анджелесу мало кто передвигается пешком). Наряды Миа отражали постепенное возмужание героини и эволюционировали от цветастых «девичьих» платьев в начале ленты к более строгим, черно-белым нарядам в кульминации кино. В свою очередь, наряды Себа были элегантными костюмами парня, который живет в мире довоенной музыки и никогда не выйдет на улицу в джинсах и футболке. Впрочем, нотка музыкантской эксцентрики в этих костюмах тоже была предусмотрена.

Съемки картины заняли 41 день. Они завершились в середине сентября 2015 года. После этого Шазелл провел почти год в монтажной студии, шлифуя тон и ритм картины. Когда предварительные просмотры «Ла-Ла Ленда» оказались не слишком удачными, фильм был доработан, чтобы удовлетворить зрительские претензии и прояснить художественную задачу ленты. После этого просмотры стали проходить на ура, и режиссер почувствовал, что картина удалась.

Персонажи «Ла-Ла Ленда»

Миа Долан – главная героиня картины. Миа за несколько лет до начала событий фильма приехала в Лос-Анджелес из Невады. Она хочет стать киноактрисой и часто ходит на прослушивания, но почти не получает даже самых скромных ролей. Она зарабатывает на жизнь как бариста в кафе на крупной студии. Миа впервые знакомится со своим будущим возлюбленным Себом, когда они случайно пересекаются в автомобильной пробке. Миа сыграла Эмма Стоун.

Себ (Себастьян) Уайлдер – главный герой картины. Себ давно и прочно влюблен в классический джаз, и он превосходно его исполняет, играя на пианино. Но поскольку сейчас «чистый» джаз не слишком популярен, Себ зарабатывает как пианист-тапер и сессионный клавишник. Он мечтает открыть в Лос-Анджелесе свой клуб, чтобы приглашать туда лучших современных джазменов и самому играть музыку, которая ему нравится. Себа сыграл Райан Гослинг.

Кит – известный музыкант и старый друг Себа. Кит тоже любит джаз, но он исполняет сравнительно «попсовую» музыку с джазовыми вставками, чтобы и своим вкусам потрафить, и публике угодить. Себ считает такой подход предательством. Тем не менее Кит хочет, чтобы Себ играл на клавишах в его группе и чтобы они вместе с успехом гастролировали по стране. Кита сыграл Джон Ледженд.

Билл – владелец ресторана, где в начале картины подрабатывает Себ. Билл уважает Себа как музыканта, но он терпеть не может, когда парень играет джаз, а не популярные сезонные мелодии вроде новогодних песен. Билла сыграл Дж. К. Симмонс.

Ожидания

В художественном плане «Ла-Ла Ленд» стал одним из главных голливудских событий прошедшего года. Фильм удостоился очень высоких оценок критиков и множества наград, включая семь «Золотых глобусов» (в том числе в категориях «лучший мюзикл или комедия», «лучший режиссер», «лучший сценарий», «лучшая оригинальная музыка», «лучший ведущий актер мюзикла или комедии» и «лучшая ведущая актриса мюзикла или комедии»).

Мы тоже согласны с тем, что кино у Шазелла получилось романтичное, трогательное, смешное и куда более занятное, чем многие современные любовные комедии и мелодрамы. Хотя сюжет ленты достаточно традиционен, его воплощение талантливо и оригинально, на стыке ретро и современных веяний в искусстве.

Студийные финансисты тоже не плачут – картина уже заработала более 80 миллионов долларов, полностью окупив 30-миллионный бюджет. Суперблокбастерам, правда, сборы фильма вряд ли будут угрожать, но это достаточно хороший результат для того, чтобы Шазелл продолжил работать в Голливуде и чтобы подобные постановки продолжили выходить. А это, конечно, главное – чтобы свой шанс на «фабрике грез» получали не только новые Майклы Беи, но и новые Дэмьены Шазеллы.