Вместо сердца -- пламенный мотор

«Робот-полицейский» стал моей реакцией на поздние фильмы Иствуда и Бронсона, – рассказывает Эдвард Ньюмайер. – В какой-то момент все докатилось до того, что Грязный Гарри уже не мог зайти в закусочную за чашкой кофе, не положив между делом пяток трупов. Меня все это приводило в отчаяние, потому что жанр начал мутировать во что-то непотребное. Это был просто смешно«.

В середине 80-х годов будущий сценарист «Звездного десанта», а на тот момент – младший администратор Universal Pictures, прежде подрабатывавший в Голливуде корректурой чужих скриптов, случайно увидел постер «Бегущего по лезвию» и поинтересовался у своего спутника, о чем этот фильм. Ответ: »Кино про копа, который охотился на роботов«, – запал ему в душу. »Как раз в то время я по просьбе одной студии проштудировал целую кучу комиксов, – вспоминает Ньюмайер. – Им хотелось знать мое мнение, а я до того подобным чтивом совсем не увлекался. И тут я выяснил, что комиксы переживают ренессанс, и что это больше не развлечение для детей. А современные герои – Железный человек, Человек-паук, Человек-машина и прочие парни, придуманные Стэном Ли из издательства Marvel, – это такие невротичные личности, для которых их супергеройство – источник неприятностей, вечная головная боль… И я подумал: «Вот про какого героя я бы хотел сделать кино!»

Объединив усилия со сценаристом сай-фая «Таинственное оружие» Майклом Майнером, Ньюмайер набросал черновик сценария о детройтском полицейском из будущего Алексе Мерфи, трагически погибшем от рук преступников при исполнении служебного долга. По сюжету, могущественная корпорация Omni Consumer Products забирает тело Мерфи для опытов, превратив его в киборга со стальным торсом в титановой броне. Неподкупный, неубиваемый, бесстрастный, он становится суперкопом, призванным очистить город от расплодившегося криминалитета. Но хотя память ему стирают, она вскоре прорезается вновь, начав мучить робота картинками из его человеческого прошлого. Вдобавок Мерфи обнаруживает, что его убийцы – банда под предводительством террориста Кларенса Боддикера – напрямую связаны с кем-то в руководстве корпорацией OCR…

Когда сценарий был готов, соавторы сумели заинтересовать им режиссера Джонатана Каплана, а тот подсунул текст знакомому продюсеру Джону Дэвисону, в послужном списке которого среди прочего имелись комедии «Аэроплан» и «Совершенно секретно» и хоррор «Пиранья». «Я купил у них сценарий, – вспоминает Дэвисон. – Но в это самое время студия Fox предложила Каплану снять «Проект Икс», и он ушел, оставив наш фильм без режиссера. После этого я много с кем разговаривал, и никто не хотел за »Робокопа« браться. Года два это все тянулось, пока мне не посоветовали обратиться к голландцу Полу Верхувену. Я фанател от его «Оранжевого солдата» и «Четвертого мужчины», и даже однажды предлагал Полу срежиссировать »Женщин« по книге Чарльза Буковски, но говорить с ним про фантастику мне и в голову не приходило. Так что когда он заинтересовался, я был слегка потрясен».

На деле все оказалось не так просто: по словам самого Верхувена, первые же 20 страниц вызвали у него такое отвращение, что сценарий «Робокопа» полетел в дальний угол. К счастью, жена 47-летнего режиссера, вынувшая скрипт из урны, посчитала, что история Алекса Мерфи глубже, чем кажется на первый взгляд, и что в ней присутствуют не только экшн, но также затрагивается ряд важных тем, начиная от критики капиталистического общества и заканчивая вопросами вечной жизни. Перечитав сценарий более внимательно, Верхувен ударил с Дэвисоном по рукам. Студия Orion Pictures выделила на голливудский дебют европейца довольно скромную сумму в 13 миллионов, но в Голландии ему приходилось работать и с гораздо меньшими деньгами, так что возражений не последовало.

Разработку костюма Робокопа поручили Робу Боттину – мастеру по спецэффектам, постигавшему азы мастерства под началом самого Рика Бэйкера и заработавшему авторитет на фильмах «Нечто», «Вой» и «Внутреннее пространство». Время картонных лат, выкрашенных серебрянкой, давно прошло: создатели фильма хотели, чтобы их робот выглядел по-настоящему внушительно. Боттин согласился не без сомнений. «Честно говоря, название фильма меня совсем не вдохновило, – признавался он позже. – Но сценарий что-то сумел внутри затронуть. Я провел небольшое исследование по истории жанра кинофантастики и заметил, что роботов, по-настоящему вовлеченных в экшн-рубилово, в кино показывать было не принято: в основном они, как C-3PO в »Звездных войнах«, просто находились в гуще событий. И давайте взглянем правде в глаза: практически всегда кинороботы были грубо сколоченными, неповоротливыми тварями. Ситуация меня обеспокоила, я подумал: »Это же все, наверное, неспроста!« Но вызов, тем не менее, решил принять».

Готовый костюм, в основу которого лег дизайн хокейного панциря, стал определяющей вещью во время кастинга: прославившийся ролью киборга Арнольд Шварценеггер и любимец Верхувена Рутгер Хауэр отпали сразу, поскольку от природы обладали внушительными габаритами и в латах выглядели слишком громоздко. Майкл Айронсайд, напротив, оказался слишком худ: костюм на нем просто болтался. В конечном итоге Верхувен сделал выбор в пользу Питера Уэллера: тот был не крупным и не мелким мужчиной, к тому же обладал выразительной нижней челюстью. Последнее обстоятельство, по мнению режиссера, было особенно важно для воплощения пафоса его роли, ведь большую часть экранного времени Робокоп ходил в глухом шлеме, закрывавшем от зрителя верхнюю часть лица, и его мимический арсенал был весьма ограничен. Питера утвердили без кинопроб.

Костюм робота-полицейского (вернее, набор из шести костюмов, три из которых были посечены пулями) стал самым дорогим и трудоемким аттракционом фильма: его производство обошлось в миллион долларов и продлилось 10 месяцев, начавшись еще до найма Верхувена. Включившись в проект, голландец выжал из Боттина семь потов, постоянно внося в дизайн поправки. «Верхувен хотел, чтобы Робокоп был больше похож на человека в костюме, чем на робота, хотя пока мы нащупали это решение, то успели перепробовать полсотни самих разных вариантов, – качает головой Роб. – Я за всю жизнь столько концепт-артов не делал. Все время что-то менял, перерисовывал, правил…» Несмотря на длительный предпродакшн, к началу съемок, стартовавших в августе 1986-го, костюм еще не был готов – он прибыл только через две недели. Целых четыре месяца до этого Уэллер занимался с нью-йоркским мимом Мони Якимом, и вместе они придумали, как должен двигаться Робокоп. Однако в итоге оказалось, что эта хореография совершенно не работает в громоздком костюме, потому после первой же примерки съемки были остановлены на три дня, и Яким в срочном порядке выдумал для Питера новую систему движений, гораздо более медленных и степенных.

Первый день съемок, в которых был задействован робот, оказался провальным: на подгонку костюма и одевание Уэллера ушло более десяти часов, после чего снять успели всего одну сцену – ту, в которой Робокоп ловит брошенные ему ключи от автомобиля. Ключи упорно выскальзывали из резиновых пальцев, на дубли ушел целый час; в конце дня руководство Orion, оценив скорость работы, рвало и метало. В следующие недели актеру пришлось нелегко: облицованный стеклопластиком 12-килограммовый костюм на жаре быстро превращался в печку, поэтому между съемками постоянно мокрого, терявшего за смену по литру жидкости Уэллера обдували мощным вентилятором.

Вдобавок ко всему выяснилось, что латы не позволяют сидеть в автомобиле (для этого Робокопа каждый раз приходилось «раздевать» снизу до пояса), так что в фильме нет кадров, в которых протагонист вылезает из салона, равно как нет и сцен, которые требовали бы подъема по лестнице: у взбиравшегося по ступенькам стального копа так смешно двигались ягодицы, что все подобные сцены по итогу были вымараны из скрипта. Но совсем избежать лестниц Уэллеру не удалось. «В сцене на дискотеке мне надо было спуститься по ступеням в клуб сквозь клубы дыма и толпу из 80-ти статистов, все это под углом в 45 градусов, при том, что визор в шлеме давал всего лишь двухдюймовый обзор, – вспоминал актер. – В жизни не встречал более сложного задания!» К слову, на той же дискотеке мелькнул в одном кадре режисер Пол Верховен – дерганый человек в очках, выглядящий явно старше всей остальной собравшейся там молодежи.

Напарницу Алекса Мерфи Энн Льюис сыграла бывшая жена Брайана де Пальмы Нэнси Аллен, которой по такому случаю пришлось обрезать свои длинные волосы. «Я просто доверилась режиссеру и все, – вспоминала актриса. – Если бы Пол потребовал постричься налысо, я бы и это сделала!» На роли антагонистов Верхувен намеренно взял актеров, не привыкших играть негодяев: записного интеллигента Кертвуда Смита он сделал террористом Боддикером, нацепив на него очки без оправы «как у Гиммлера», а Ронни Коксу, прежде игравшему положительных папаш, досталась роль подлого вице-президента корпорации Omni Consumer Products Дика Джонса. «Я был очень рад сняться в »Робокопе«, – вспоминает Смит. – Хотя гонорар получил копеечный, столько на ТВ платят… Но дело того стоило: это была веселая роль». Интересно, что неприступную секретаршу Дика Джонса, с которой в одной из сцен пытался заигрывать Кертвуд, сыграла его собственная жена. Кокс тоже остался доволен сменой амплуа, придя к выводу, что атипичный злодей, демонстрирующий беспредельный рационализм, должен быть страшен вдвойне.

Ронни Кокс: «Этот фильм делался с упором на технологии, там все требовалось разыгрывать, как по нотам. Мы много репетировали с Верхувеном перед съемками, и когда камера включалась, каждый уже назубок знал, что делать и говорить. Иной раз сцену прогоняли по двадцать раз, чтобы до мелочей разобрать каждое маленькое движение. Верхувен не имеет привычки сделать основной дубль, а потом к нему подснять недостающие планы. У него каждый дубль, каждый новый ракурс всегда отличается от предыдущего. Он крайне редко прибегает к крупным планам. А еще Пол чудесно умеет работать с актерами. В его подаче любая, даже крошечная сцена начинает казаться важной. Он не уставал меня удивлять. Это такая радость, знаете! Я себя ощущал как на семинаре по повышению квалификации».

Участники съемочного процесса признавали, что фильм очень жесток, и делали все возможное, чтобы утопить насилие в юморе. «Если не хочешь переутомить зрителя – используй смех, чтобы снять напряжение, – делится профессиональными наблюдениями Ньюмайер. – Так что мы старались хохмить по полной. С Верхувеном это было легко, у него такое же больное чувство юмора, как и у меня. В этом плане мы с ним два сапога пара!» Специфический юмор, который, по мнению Питера Уэллера, выдавал в режиссере европейца, не всегда находил понимание у членов коллектива. Так, в течение фильма по телевизору неоднократно показывают комика Биксби Снайдера, который завершает все свои шутки дурацкой фразой «Покупаю за доллар!». Скетчи со Снайдером делались за день до того, как стартовали основные съемки. «По сюжету он у нас был совершенно бездарным и несмешным комиком, – рассказывает Верхувен. – А тут как раз приехала из Нью-Йорка Нэнси Аллен, увидела, что мы такое снимаем, и впала в глубокую депрессию. У нее просто на лице было написано: »Боже мой, я в полной заднице! Что за хрень снимает этот режиссер? Это же тупо и ни капли не смешно, он что, не понимает очевидных вещей?«

Хотя действие происходит в Детройте, съемки велись в Далласе: там была более »футуристическая« архитектура. У каждого члена команды был свой участок работы: Пит Куран, прошедший школу »Звездных войн«, снимал сцены от лица Робокопа; мастер покадровой анимации Фил Типпет заставил двигаться противника Алекса Мерфи – грозного робота ED-209 (последнего, к слову, озвучил продюсер Джон Дэвисон); художник Рокко Джоффре, лучший в США спец по созданию фотореалистических задников, рисовал здания будущего. Верхувен вдохновенно дирижировал коллективом, не скрывая, что очень проникся проектом. »Я все сюжетные проблемы и ситуации пропускаю через себя, – комментировал он во время съемок. – Это, думаю, помогает приблизить фантастику к реальной жизни. Самое интересное случается в середине фильма, когда Робо начинает вспоминать, кто он. Вопрос, которым я хотел заразить аудиторию: что же в нем осталось от человека? А еще меня интересовала тема больших корпораций – могущественных королевств нашего времени – хотелось поиграть с ней, довести ее до крайности. Хоть это и попкорн-муви, социальную иронию в него мы тоже закладывали«.

Чтобы подчеркнуть комиксовую природу Робокопа, в кадре несколько раз появляются обложки комиксов »Железный человек« и »ROM«, которыми Ньюмейер вдохновлялся при сочинении сценария. В то же время для Верхувена сюжет о человеке, воскресшем после смерти, был пересказом истории Иисуса Христа на современный лад: неспроста ближе к финалу фильма есть сцена, в которой Робокоп шагает по воде, аки по суху. »Я старался сделать сюжет двухслойным, – говорит режиссер. – Это экшн и одновременно рассказ о странствиях человеческой души. Наш герой – робот, но частица души из прошлой жизни в нем сохранилась, и она будит воспоминания. Я не верю в реинкарнацию, но во сне сам порой вижу некие странные, загадочные картины – то ли из глубокого детства, то ли откуда-то еще. Мне захотелось передать этот опыт в фильме. Наверное, в любой фантастике должна присутствовать нотка поэзии«.

В октябре съемки завершились, премьера была назначена на 17 июля 1987-го. Насчитав в фильме 30 трупов, Американская ассоциация кинокомпаний пришла в ужас и хотела присудить фильму рейтинг »X«, что поставило бы крест на его кассовых перспективах. Верхувену пришлось укоротить ленту на минуту, выбросив из нее наиболее кровавые моменты типа отстреливания конечностей, вылета мозгов и прокалывания глоток штырями, прежде чем цензура сменила гнев на милость, и »Робокоп« получил рейтинг »R«. Кроме того, из финала ленты выпал выпуск новостей, в котором Биксби Снайдер представал перед судом за аморальное поведение, а поймавшая пулю героиня Нэнси Аллен общалась с репортерами на больничной койке – тестовый показ ленты убедил режиссера в том, что титры надо пустить раньше, чтобы концовка стала более ударной. Сцена же с посещением роботизированного Мерфи собственной могилы и вовсе не добралась до съемок: для сай-фая голландец посчитал ее слишком готичной. Тем не менее, купюры, позже частично восстановленные в режиссерской версии, не помешали блокбастеру стать кассовым хитом, получить »Оскар« за монтаж звуковых эффектов и выстрелить двумя сиквелами, мультсериалом и пачкой комиксов. Кроме того, сегодня режиссер Жозе Падилья готовит на студии MGM ребут »Робокопа«, в котором намерен подробно рассмотреть оставленный Верховеном за кадром процесс превращения Мерфи в робота.

»Сейчас, когда фильм стал культовым, мало кто уже вспоминает, насколько тяжело было его снимать, – говорит оскароносный мастер спецэффектов Фил Типпет, научивший ходить имперские шагоходы AT-AT в «Звездных войнах». – Но я очень доволен проделанной работой, как и многие другие члены команды. Это был необычный проект, мы выкладывались по полной. Для большинства голливудцев кино – это просто бизнес, их давно уже не интересует сам кинопроцесс. Но «Робокопа», поверьте, делали люди, которым действительно было не наплевать".