Рецензия на фильм «8 женщин»

8 женщин (2002)

За восемь часов до официального открытия XXIV Московского кинофестиваля на экране кинотеатра "Ударник" один за другим начали появляться цветы. Сочная темно-красная роза, колючий чертополох, скромная ромашка. Так не похожие друг на друга. Рядом с каждым цветком - имя, выведенное каллиграфическим почерком сиреневого цвета. Восемь совершенно разных актрис, каждая из которых по-своему прекрасна. Букет из восьми красочных бутонов - история французского кино. История подзабытых черно-белых фильмов в имени Даниель Даррье. История "новой волны" и сегодняшнего дня - Изабель Юппер, Фанни Ардан, Катрин Денев. Олицетворение слова "завтра" - юные Виржини Ледуайен и Людивин Санье. В новом фильме французского режиссера Франсуа Озона происходит невероятное - прошлое, настоящее и будущее встречаются в одном месте, в одно время и разыгрывают одно не совсем обычное действие…

По такому случаю Франсуа Озон даже отошел от стилистики своих прошлых картин. Постоянный поставщик фильмов для линии "Другое кино" на этот раз не стал исследовать на экране свои комплексы, хотя в некоторых сценах и присутствует тематика, напоминающая о его раннем творчестве. Но в целом, Озон на этот раз снял другое кино по отношению к тому "другому", которое он делал в прошлые годы. Поклонники арт-хаусного периода в творчестве француза, ясное дело, такого резкого разворота своему кумиру не простят - как это так, чтобы режиссер "Криминальных любовников" и "Каплей дождя на раскаленных скалах" снимал так называемое "жанровое" кино? Не стоит спешить с выводами и ругать картину за ее непохожесть на что-то уже привычное - для начала нужно определиться хотя бы с тем, к какому именно жанру принадлежат "8 женщин", раз уж зашел об этом разговор.

И здесь ждет первый сюрприз. Я не большой сторонник имеющего место в критике разделения кино на "мужское" и "женское". Кэтрин Бигелоу, к примеру, давно уже снимает такие серьезные и напряженные триллеры, которые не каждому мужчине-режиссеру под силу. Но в случае с "8 женщинами" приходится признать - кино, как можно было ожидать, получилось женское. Правда, несколько в ином понимании этого термина. Не потому, что оно о женщинах и с женщинами в главных ролях. Просто женственность - в самой сущности этого фильма. Но в этом и заключается вся прелесть. Ловко притворяясь то детективом, то сатирой, то черной комедией, то мелодрамой, то мюзиклом, то притчей на тему "До чего может довести мужчину женщина", картина словно заигрывает со зрителем, как умелая кокетка с объектом своей прихоти. Думаешь, что, наконец, поймал ее такой, какая она есть на самом деле, а это внезапно оказывается всего лишь очередной маской. "8 женщин" - пример мастерского флирта с аудиторией, и в этом их завораживающая сила. Женщина без загадки, понятная и доступная без надобности прилагать какие-либо усилия, обречена на потерю интереса к ней. В случае с фильмом Озона об этом не могло быть и речи - из зала до конца сеанса не вышел никто.

Для начала картина делает вид, что главное в ней - детективная загадка. Фабула, казалось бы, строится по всем законам классического детектива: отдаленный от цивилизации особняк с перерезанными телефонными проводами, запертыми воротами, спрятанными ключами от нужной двери, трупом и строго ограниченным кругом подозреваемых в убийстве. Но в этом преувеличенном следовании канонам чувствуется скорее ироническая насмешка над штампами жанра - одно из основных свойств этого фильма, которое будет проявляться и в других его чертах. И это сразу настораживает, как некий сигнал к тому, что детективный сюжет здесь не вполне серьезен.

Детектив плавно перерастает в исследование характеров основных персонажей, качества которых начинают резко проявляться в сложившейся экстремальной ситуации. Конфликт осложняется еще и тем, что все участники действа так или иначе имеют отношение к одной семье, глава которой лежит на втором этаже с ножом в спине.

После того, как была отвергнута теория о самоубийстве, героини приняли коллегиальное решение - добраться до правды. Правда, как выясняется, ужасна. Она открывает свои тайны постепенно: денежные махинации, адюльтеры, внебрачные дети, ранняя беременность и типичная для Озона тема нетрадиционной любви - все это тщательно скрывалось в течение долгого времени, но теперь всплывает на поверхность и порождает атмосферу злобы, подозрения и недоверия. Восемь женщин поочередно начинают проявлять свою лживость, коварство, притворство, страсть к подслушиванию, подглядыванию и сплетням. После чего занимаются откровенным рукоприкладством с непременным желанием оттаскать соперницу за волосы. И все это - в теплом и уютном кругу семьи. Как там было в том афоризме: двое женщин под одной крышей это спор, а трое - скандал? Так вот, восемь - это катастрофа.

Но и в этом кроется подвох. Для того, чтобы быть острой сатирой, высмеивающей пороки женщин, картина слишком далека от "критического реализма". Она подчеркнуто театральна (снята по пьесе Робера Тома): классическое единство места, времени и действия; двухэтажный особняк, который выглядит не как обжитое место, а как идеальная декорация; аффектированная мимика и жесты актрис. Но в данном случае кино не стесняется своей театральности, используя ее с явной осмысленностью. Поверить в то, что восемь замечательных французских актрис станут показывать весь женский пол в неприглядном свете так же сложно, как усомниться в их очевидной иронической позиции по отношению к самим себе. Уже с первых сцен примы экрана настойчиво показывают, что относятся к происходящему с юмором и вообще от души веселятся, не отождествляя себя со своими героинями. Мы вновь сталкиваемся с намеренным преувеличением, доходящим до гротеска: уровень отрицательного в персонажах настолько повышен, а игра актрис так стремится к выделению исключительно неблаговидных черт, что воспринимать происходящее всерьез просто не получается. Остается одно - смеяться.

На веселый тон зрителя настраивают уже с первых минут. Задорное "Папа, ты больше не сечешь фишку" в исполнении Людивин Санье с Катрин Денев и Виржини Ледуайен на не менее задорной подтанцовке открывает серию из восьми музыкальных номеров. Они то и дело прерывают основное повествование, являя собой своеобразные лирические отступления. Имея довольно опосредованное отношение к фабуле, эти сцены в то же время существенно ее оттеняют. Актрисы во время исполнения смотрят прямо в объектив и за отведенные несколько минут как будто выходят из образа. Взяв первые ноты, каждая становится прекрасной, становится самой собой, словно желая сказать, что сейчас перед вами я, а не моя стервозная героиня. Закончив свою трогательную партию, Изабель Юппер надевает очки в роговой оправе и вновь начинает картинно изображать истеричную старую деву. С последними нотами своих забавных песенок Людивин Санье и Виржини Ледуайен вновь становятся достойными продолжательницами своего несносного рода. Мюзикл здесь - одновременно своего рода извинение режиссера, который как бы позволяет исполнительницам главных ролей показать себя во всей красе, и в то же время еще один ключ к разгадке сущности фильма.

Но не тут-то было - этот ключ подходит не ко всем дверям "8 женщин". Согласно законам женской логики, которые являются основными законами построения этого фильма, кульминация и заключение переставляют основные смысловые акценты. Заключительная песня в исполнении наиболее взрослой из всех актрис Даниель Даррье, пронизанная почти трагическими нотами, неприкрыто противопоставляет себя игривой песенке, с которой Людивин Санье - заметьте, самая молодая на экране - выступала в начале. Поэтому игры играми, а постепенное нагнетание драматического конфликта в итоге довольно неожиданно уводит жанровую окраску фильма в сторону трагикомедии. Если большая часть фильма прошла под девизом "На самом деле мы не такие плохие, как только что вам показали", то в финальном кадре с выстроившимися в ряд женщинами, которые держат друг друга за руки и пристально смотрят в камеру, можно прочесть предостережение. "…Но мы вполне можем такими быть - и тогда вам несдобровать", - вот, пожалуй, та фраза, к которой привели все ключи фильма и с которой восемь женщин в итоге будто бы обращаются к противоположному полу.

Последний в картине представлен настолько незначительным мужским персонажем, что нам не дают услышать от него ни одного слова и упорно не показывают его лица. Не говоря уж о ноже в спину. Глядя на бутон розы, не стоит забывать о ее шипах.

Текст: Георгий Дарахвелидзе