Интервью с Кеннетом Браной

-- Кажется, в своем персонаже вы хотели показать все, что ненавидите в британцах…

-- Я думаю, что идеей Ричарда (режиссер Ричард Кертис) было появление персонажа, который олицетворяет немного экстремальную, не очень реалистичную, но все же не абсолютно вымышленную черту, которую имеет британский истеблишмент.

В 1966 мир действительно перевернулся с ног на голову. И символом этого была музыка, пиратское радио, весь уклад размеренной британской жизни менялся на глазах – длинные волосы, короткие «да» и «нет» вместо положенного «Да, сэр». Думаю, что Ричард просто хотел увеличить эту разницу. Поэтому появился такой вот персонаж, с зализанными волосами, в очках, застегнутый на все пуговицы, агрессивный, но абсолютно ровный, бесцветный. Без пламени, только закон, никаких эмоций. Это именно та глупая черта британского характера, британское высокомерие, боязнь вульгарности.

Думаю, Ричард хотел найти и показать людей, которые вдруг перестали быть частью империи. Мы были империей и вдруг в 20 веке поняли, что это далеко не так, Россия и Америка – империи, а мы нет. Гонка вооружений и развенчание британского истеблишмента произошла как раз в то время при помощи музыки, новой моды, нового поведения, – всего, о чем мы с вами сейчас говорим.

Думаю, что правительство тогда понимало, что принятые до того ценности вдруг исчезли, а на смену им приходит черте что.

-- Так что, Кертиса интересовала политика, а не музыка?

-- У него очень тонкий ум, при этом он эмоционален, расчетлив, искренне верит в любовь и дружбу и готов воспеть их. И музыку, конечно. Если мы говорим с вами о «Рок-волне» /Boat That Rocked, The/ (2009).

И он много лет работает в странах третьего мира. Ричард очень чутко понимает всю тщетность споров с политиками и обсуждения их действий, всю бессмысленность этих действий и их подоплеку, но не боится быть романтиком и не стыдится этого. Для человека, который живет в реальном мире, борется с бедностью и смертью 6 месяцев в году, он имеет совершено несентиментальный и оптимистичный взгляд на смысл человеческого существования, человеческую сущность и возможности человечества.

Мои брат и сестра далеки от кинематографа, но они плачут, смеются, переживают именно на фильмах Ричарда. И я думаю, что именно это важно.

-- Актеры рассказывали, что они замечательно проводили время на корабле, а вы даже не знаете, что это такое…

-- О, нет, я вообще не моряк по жизни. Мне вовсе не обязательно знать, каково это быть в каюте с четырьмя другими парнями.

-- Вам приходится постоянно выбирать между работой актера и написанием книг и сценариев. Это повод для каких-то сожалений?

-- О, нет, никогда не жалей, о том, что ты сделал. Сожалей о том, что ты не сделал. Сейчас, вспоминая свою автобиографическую книжку, мне кажутся забавными вещи, которые я писал тогда. Но я нисколько не жалею. Мне было 28, я был молод, был другим человеком, но все же к тому времени я уже определился.

Наверное, теперь эта книга будет интересна только профессионалам. С другой стороны, сейчас я могу представлять интерес для молодых актеров, которые хотят закрепиться в бизнесе. Потому что вся моя жизнь – результат решений, которые я принял в молодости.