За что мы так сильно любим Ридли Скотта — главного баталиста, феминиста и скандалиста Голливуда?

Ридли Скотт как никто умеет воспевать мужественность и отвагу и при этом не кажется консерватором

Маскулинность в кино давно переживает кризис. Традиционные добродетели героизма и мужества покрыты тенью моральной неоднозначности, а уж выяснение отношений в смертельных поединках мы давно считаем предрассудком. Но только не у Ридли Скотта. Режиссер реабилитирует вселенную воинов, рыцарей и солдат, а своих героев наделяет высшей целью – восстановить попранную справедливость и честь. В «Дуэлянтах» ссора двух офицеров наполеоновской армии переросла в экзистенциальный поединок всей жизни. Прославленный «Гладиатор» напомнил о величии мужской ярости – характер Максимуса раскрывался в бесстрашных боях на арене Колизея. Смертельная схватка в попытке защитить свое имя – единственное решение для героев «Последней дуэли». В фильмах Скотта, до некоторой степени классических и старомодных, мужчины сохраняют свое достоинство – в нередких случаях ценой жизни. Линия храбрости и отваги проходит сквозь тысячелетия, от римских гладиаторов до воюющих пехотинцев в «Черном ястребе». Скотт, большой путешественник по мировой истории, отказывается хоронить истинные мужские добродетели, доказывая, что они еще не ушли со сцены. 

Ридли Скотт, Педро Паскаль и Пол Мескал на съемках фильма «Гладиатор II»

И одновременно Ридли Скотт — феминист!

Действительно, образ Скотта-режиссера в первую очередь связан с масштабными сагами о классическом мужском подвиге, великих свершениях, мечах, кольчугах и прочих атрибутах бойни за попранную честь. Но вместе с бравурной мужественностью Ридли Скотт не раз за карьеру показывал, что он настоящий феминист. При этом режиссер не пытался менять правила индустрии или что-то доказывать, а просто относился к героиням с тем же уважением и почтением, что и к своим героям, как само собой разумеющееся. В сценарии «Чужого» Рипли изначально был мужчиной, но на студии предложили поменять пол протагониста. Ридли моментально согласился и в результате стал автором феминисткой научно-фантастической франшизы, которая жива по сей день. А Рипли (и исполнительница роли Сигурни Уивер) стала иконой жанра и каноничной «последней девушкой». «Тельма и Луиза» тоже появились будто случайно — изначально Скотт должен был выступить лишь продюсером картины, а в результате стал режиссером настоящего гимна борьбы за свободу и независимость. «Солдат Джейн» укрепилась в культовом статусе с годами, а «Последняя дуэль» и вовсе вобрала основные противоречия эпохи #MeToo. Кинематограф Скотта всегда следует не за историей, а за образом, яркой личностью, которая становится проводником по сюжету. Вероятно, поэтому его героини объемные и многогранные — на них хочется равняться и им хочется сопереживать. Сам Скотт отшучивается, что все благодаря маме — актриса Элизабет Скотт держала Ридли и его брата Тони в ежовых рукавицах и не давала мальчишкам спуску.

Ридли Скотт, Сьюзен Сарандон и Джина Дэвис на съемках фильма «Тельма и Луиза» / Ридли Скотт и Сигурни Уивер на съемках фильма «Чужой»

Скотт превращает блокбастеры в живопись батального жанра

Визионер Ридли Скотт, прежде чем попасть в большое кино, прошел длинный творческий путь, обучаясь на дизайнера и снимая рекламные ролики. Чувство формы и масштаба у него в крови – недаром характерной чертой режиссера считают батальные сцены, которые любезно сняты на крупные средства Голливуда. Средневековая Европа, Римская империя, времена Наполеоновских войн или грандиозный исход евреев из Египта – история у Скотта измеряется в больших панорамах и сценах монументальных побоищ. В некоторых, но редких случаях британец усмиряет себя малым форматом (в послужном списке Скотта есть камерные фильмы вроде «Хорошего года» или «Тот, кто меня бережет»). Как и в «Бегущем по лезвию», полном многочисленной метафорики зрения, глаз – главный сенсорный орган и прямой путь к душе Скотта. В его картинах расступается Красное море, на Марс летают корабли, крестоносцы стройно идут на Иерусалим, а кораблекрушения, будь то космические или морские («Белый шквал»), завораживают своей продуманностью и визуальной архитектоникой.

Кадр из фильма «Гладиатор» / «Исход: Цари и Боги» / «Последняя дуэль»

Скрупулезно подходит к деталям, а к исторической достоверности – беззаботно

К каждой ленте Скотт подходит к тщанием археолога. Вселенные его фильмов, развернутые то в бескрайнем космосе, то в безжизненных пустынях, созданы с чрезвычайным вниманием к деталям. Художественный отдел – чуть ли не главный в творческой команде Скотта (он ведь и сам учился на художника!): античные туники и тоги, высокотехнологичные скафандры, колесницы и научные суда будущего – каждый его фильм продуман с вещественной точки зрения, позволяя осязать историю: то, что уже было, и то, чего еще нет. Однако при всей скрупулезности в подходе к деталям Скотт не старается угнаться за достоверностью. В ответ на расспросы историков и журналистов о том, откуда он взял идею об акулах в Колизее или о расстреле египетских пирамид французами из пушек, режиссер отвечает уклончиво и дает себе полное право распоряжаться материалом так, как он хочет. Не говоря уже о самой сюжетной канве «Гладиатора» – она предельно далека от реальных дел в римских дворцах II века нашей эры. История требует не только реализма, но и смелых гипотез, а также может разворачиваться в том наклонении, в каком предпочтет режиссер. Если достоверность соответствует задачам, то Скотт не преминет ею воспользоваться – «Марсианина», к примеру, называют как самым правдоподобным фильмом режиссера, так и наиболее реалистичным примером космической фантастики.

Ридли Скотт и Мэтт Деймон на съемках фильма «Марсианин»

Ридли Скотт и Кэтрин Уотерстон на съемках фильма «Чужой: Завет»

Ридли Скотт — ужасный скандалист (за это мы его любим и немножечко не любим)

Острое словцо режиссера уже вошло в обычай – Скотту то и дело приходится отбиваться от критиков, недовольных историков и журналистов. Зачастую грубым матом, на который он отнюдь не скупится. Скотт отстаивает право на автономность, как может и хочет – даже если для этого нужно послать кинокритика куда подальше: как в случае с авторитетной журналисткой Полин Кейл, написавшей разгромную рецензию на «Бегущего по лезвию», или Антона Долина* (*признан иноагентом) во время интервью. Может Ридли и озадачить собеседника риторическим вопросом, если речь заходит об истории: «Извини, приятель, ты там был? Нет? Тогда будь добр, заткнись». Для Скотта есть только один цензор – это он сам, поэтому постановщик не желает слушать никого. В этом, безусловно, есть доля бунтарской спеси и высокомерия, которая отталкивает, особенно в совокупности с частыми конфликтами с продюсерами и раздутыми бюджетами. Но тем интереснее выглядит портрет 87-летнего режиссера, продолжающего быть резким, неуживчивым, одним словом – интересным для всех нас.

Главный враг Ридли Скотта — капитализм!

Как бы Скот ни ругался с журналистами, но главным его врагом был и остается капитализм. Столь радикальное обобщение может показаться отчасти лицемерным для человека, который сделал себе имя в рекламе, а может, наоборот, закономерным. В любом случае Ридли ненавидит большие корпорации и не упускает возможности в своих картинах обвинить во всех грехах империи зла. Как бы ни кусались ксеноморфы, они не главные монстры «Чужого» — кровь невинных космодальнобойщиков на руках Weyland-Yutani. То, что андроидам снятся не электроовцы, а кошмары, тоже на совести корпорации Tyrell. Жанр Eat the rich! (буквально «ешь богатых») в руках Скотта не раз превращался в саги об обнищании нравов, будь то «Все деньги мира», «Дом Gucci» или «Советник». Скотт с методичным упорством из раза в раз показывает, как великие и стойкие люди ломаются в жерновах системы, заточенной под сильных и богатых мира сего. Не в силах побороть обстоятельства, персонажи продолжают отстаивать себя и свои принципы перед гигантской распахнутой пастью капитализма.

Леди Гага в роли Патриции Реджиани на кадре из фильма «Дом Gucci»

У Ридли нет времени на отпуск

Пока одни называют производство фильмов мучительным трудом, Скотт получает удовольствие от каждого проекта. «Если бы режиссура была похожа на работу, то я бы не стал этого делать», – признается постановщик. Британец пришел в Голливуд, когда ему было 40 лет, и с тех пор не останавливал темп. Скотт параллельно держит три-четыре проекта в разработке, продолжая оставаться на хорошем счету у студии Fox – для нее режиссер поставил аж 13 картин. Похоже, автор «Чужого» и «Бегущего по лезвию» намерен снимать картины из года в год, пока бьется сердце и позволяет здоровье. Невероятная продуктивность вкупе с живым интересом к производству также подарили нам фильмы от мэтра, которые выбиваются из его жанровых пристрастий: авантюрная комедия («Великолепная афера»), макабрическое фэнтези («Легенда»), мелодрама («Хороший год») и разговорный триллер («Советник»).

Ридли Скотт на съемках фильма «Гладиатор II»

Ридли Скотт много раз опережал свое время

Нередко ленты Скотта, как вино, хорошеют с годами. «Бегущему по лезвию» потребовалось почти десятилетие, чтобы выползти из-под гнета финансового провала и стать мерилом для будущих образчиков жанра неонуара — не только в кино, но и в аниме. Культовость картины сегодня не измерить ни галлонами пролитой на съемках воды, ни количеством перепалок с Харрисоном Фордом. «Чужому» была уготована судьба бравурной бэшки, а в итоге фильм стал столпом сразу в двух жанрах — и в научной фантастике с конфликтом человека и андроида, и в слэшере: Элен — «последняя девушка», которая сотворила канон и сама же его впоследствии разрушила. Тельма, Луиза и рядовая Джордан О'Нилл («Солдат Джейн») наряду с Рипли пополнили пантеон великих женщин поп-культуры, а незатихающий рев арены Колизея заставил Ридли вернуться к «Гладиатору» с сиквелом. Большое видится на расстоянии, и многим картинам Скотта нужна дистанция, чтобы расправить плечи и явить кинематографическую мощь, не гаснущую с годами. Вполне вероятно, что следующими в очереди на переосмысление будут финансовые неудачи XXI века «Советник» и «Последняя дуэль» — картины, по-своему уловившие дух времени и поставившие перед зрителем зеркало, в которое не хочется смотреть. Кинематограф Скотта не работает с сиюминутным восприятием, а настаивается, обрастает новыми смыслами и качествами – режиссер этому многократно способствует, часто выпуская авторские версии своих картин. 

Кадр из фильма «Бегущий по лезвию»

Что бы ни случилось, у Ридли всегда будет режиссерская версия

Любовь к батальным композициям запредельных масштабов распространяется и на хронометражи: кто, как не Ридли Скотт, любит картины, которые длятся по два-три часа в кинотеатральной версии? Но и это не предел, у Скотта всегда в запасе есть удаленные сцены и последний контраргумент в очередной схватке с продюсерами: режиссерская версия! Да, Скотт не раз опережал свое время, но прорыв сложно доказать на словах, а перемонтированные фильмы частенько свидетельствуют о том, что Ридли был прав. Фэнтези «Легенда» показалось студийным воротилам слишком приземленным и мрачным — Скотт был вынужден пойти на уступки лишь для того, чтобы потом явить на свет режиссерское видение сказки. Об авторских версиях «Бегущего по лезвию» слагают легенды — один кадр, две сцены, и посыл картины совершенно меняется, а оригами снова и снова снится зрителям по всему миру. Четырехчасового «Наполеона» до сих пор ждут от стриминга Apple TV, и, вероятно, «Гладиатор II» со временем обзаведется расширенной копией. Можно посчитать кинематографическую многословность капризом и неумением идти на компромиссы, но, кажется, именно страсть оставлять последнее слово за собой лучше всего демонстрирует режиссерский метод Скотта — он соглашается на условия продюсеров, но потом делает все по-своему.