Звонят, откройте дверь

Съемочный павильон в Альбукерке, Нью-Мексико. Режиссер Мэтт Ривз занят – действительно, просто по уши занят – съемками ключевой сцены из «Впусти меня», ремейка леденящего хоррора про вампиров, покорившего в 2008 году сердца ценителей независимого кино. Сказать, что на площадке царит напряжение, – значит ничего не сказать.

Во-первых, съемки проходят в маленькой, душной больничной палате, куда набилась съемочная группа и техники. Во-вторых, Ривз снимает один дубль за другим; гримеры колдуют, склонившись над койкой Саши Барреси – актриса хоть и держится молодцом, но видно, что она устала. Сцена тяжелая. Ее героиня, недавно обращенная в вампира, пытается есть мясо с собственной руки, с зубов падают куски плоти и крови, но тут медсестра отдергивает шторы, и вампирша издает душераздирающий – а также явно горлораздирающий – вопль, когда поток света попадает на ее кожу. В-третьих, теперь женщину собираются поджечь. Вид горящего человека на экране стал настолько привычным, что легко недооценить опасность съемок такой сцены: сколько для нее нужно приготовлений и как сохранить всех целыми и невредимыми.

Целый день, пока Ривз снимает и переснимает дубли, каскадер Дана Рид готовится заменять Барреси, тщательно проверяя свой огнеупорный костюм, ведра с антипирином и банки с печным топливом, с помощью которого ее подожгут. Выслушав от ассистента режиссера инструктаж по технике безопасности, Баресси издает последний крик – настолько громкий, что помощник раздает всем бируши, – и ее место на койке занимает Рид. Напряжение нарастает: сестра открывает шторы, комнату заливает свет, и напарник Рид (он же ее муж) Дэн поджигает фитиль. Она превращается в мечущийся огненный шар, в воздух на два метра взлетают языки пламени. Это потрясающее, почти сюрреалистическое зрелище – человек, охваченный огнем, перед толпой людей с огнетушителями.

«Над этим еще нужно поработать, – полгода спустя говорит Ривз в своей монтажной, где он устроил EMPIRE эксклюзивный предпоказ этой сцены и еще доброго получаса отснятого материала. – Когда мы закончим, все будет выглядеть гораздо лучше».

В таком случае, нас ожидает нечто потрясающее. Как на площадке он любит делать все сам, так и здесь ни одна сцена, особенно такая зажигательная, как эта, не ускользает от его придирчивого внимания. Хотя на наш довольно искушенный взгляд, с ней все отлично. «Впусти меня» – важная картина для Ривза по нескольким причинам. После впечатляющего дебюта – вышедший в 2008 году «Монстро» собрал 170 млн долларов – на второй фильм возлагают большие надежды. Снять ремейк одного из самых выдающихся хорроров последних лет, рискуя навлечь гнев как поклонников «Монстро», так и противников голливудских «профанаций», может показаться странным решением. Ривз вполне это осознает.

Тем не менее, «Впусти меня» – это фильм, о котором он страстно мечтал. «После “Монстро”, – объясняет он, – я пытался решить, что мне делать дальше. Я написал сценарий к очень личному фильму под названием “Невидимая женщина” – это хичкоковская драма о женщине, которая фактически невидима для всех окружающих. Но как только я собрался его снимать, индустрия независимых фильмов вошла в крутое пике. Те компании, которые могли бы взяться за прокат такого фильма, вдруг исчезли». Сценарий в итоге оказался на студии Overture Films, которая была не прочь поработать с Ривзом, однако полагала, что для «Невидимой женщины» время еще не пришло. Вместо этого они предложили присмотреться к европейской картине, права на которую они приобретали.

«Это было еще до того, как “Впусти меня” вышел в прокат в Штатах, – говорит Ривз. – Но я взял его домой и был просто поражен; это был прекрасный фильм».

Он тут же позвонил в Overture, продюсировавшую съемки вместе с Hammer Films, и сказал им две вещи. «Я сказал, что не уверен, стоит ли им вообще делать его ремейк, – говорит он. – И затем я сказал, что если они все-таки будут его делать, то я отчаянно хочу написать сценарий и поставить его». Оригинальный «Впусти меня» – действительно прекрасный фильм. Артхаусное полотно на тему агонии и экстаза первой любви, детской боли и любопытства, маскирующееся под историю о школьниках и вампирах, – это как если бы Ингмар Бергман снял «Сумерки».

Сценарий к нему написал Йон Айвиде Линдквист по собственному роману, режиссером выступил Томас Альфредсон. Сюжет рассказывает об Оскаре (в версии Ривза его зовут Оуэн) – странном маленьком мальчике, жизнь которому отравляют хулиганы из школы и голова которого забита мыслями о жестокой мести. Жизнь Оскара меняется, когда в соседнюю квартиру въезжает двенадцатилетняя девочка Эли (у Ривза – Эбби) – странная и одинокая как Оскар, и кажется, родственная душа.

Проблема в том, что Эли – вампир и питается свежей кровью, которую ее «отец» собирает с невезучих местных жителей, перерезая им горло и подвешивая их вниз головой, как телят. Тем не менее, между Оскаром и Эли возникает опасная, но крепкая дружба. Сюжет фильма разворачивается в антураже заснеженных пригородов Стокгольма 80-х годов. История оставляет сильное впечатление, но для Ривза она оказалась особенно близка.

«На студии сказали, что если я захочу снимать фильм, – говорит он, – то детей следует сделать постарше. Я ответил: “Не знаю, я буду его снимать или кто-то другой, но героев нельзя делать старше – это убьет фильм”. В этом вся его суть – как в маленьких детях соседствует невинность и растущие чувства, которые они не до конца понимают. Вот, что меня зацепило, – потому что у самого у меня детство было похожее на детство Оуэна. В школе меня часто принимали за девочку – я использовал это в фильме. Я играл на флейте, чего, пожалуй, не стоило делать; мальчишки меня дразнили, преследовали до дома и всячески пытали. Кроме того, в то время мои родители развелись. Все это было больно и сложно понять».

Сюжет «Впусти меня», ко всему прочему, мистическим образом оказался похож на сценарий «Невидимой женщины», который Ривз изначально принес на студию Overture. Тоже начало 80-х годов, и зритель смотрит на события глазами 11-летнего мальчика, живущего в квартирном комплексе в ЛосАнджелесе. Во дворе он иногда встречает странную девочку из квартиры по соседству. Любой, кто видел «Впусти меня», – или читал книгу Линдквиста – сразу уловит параллели. Здесь, конечно, нет снега и вампиров, но совпадения настораживают – похоже, снимать «Впусти меня» Ривзу было предначертано судьбой.

«Меня поразила идея использовать вампиризм как метафору детской боли и тревоги, как способ исследовать эти чувства под маской отличной жанровой истории. Тем же для меня был “Монстро” – жанровым фильмом, в который я попытался протащить важные для себя вещи».

Но даже после всего этого он не был уверен, что должен браться за ремейк и что ремейк вообще должен существовать.

«В итоге, – рассказывает он, – я написал Линдквисту и объяснил, что меня мучают противоречия. Он ответил: “Мне очень понравился “Монстро”, и потому меня заинтриговал ваш интерес к экранизации “Впусти меня”. Но что меня интригует еще больше, так это ваша личная связь с этой историей – потому что это история моего детства”. Я подумал: “Ну конечно. Разве могло быть иначе?” Тогда-то я и принял решение».

Судя по материалу, который мы посмотрели в монтажной (не говоря уже о пиротехнике на съемочной площадке), ремейку достался куда больший бюджет, чем оригиналу Альфредсона. С такими затратами на производство стоимость отдельных экшн-сцен легко бы покрыла чистую прибыль от проката оригинала. В одной из таких сцен, например, Ричард Дженкинс (отличный выбор на роль Отца) заперт в машине, несущейся под откос. Съемка идет изнутри машины: в кадре все переворачивается, разбиваются стекла – от такого зрелища скручивает живот и возникает чувство клаустрофобии. Эта сцена блестяще снята и исполнена. И все же Ривз с ней еще не закончил.

«Ее нужно доработать», – говорит он, пристально глядя на экран. Вероятно, у пуристов, прочитавших это описание, уже подскочило давление. Сказать по правде, тот материал, который мы видели – автомобильная авария или первая сцена фильма, где карета «скорой помощи» мчится по ночному городу с пациентом, лицо которого уничтожено кислотой, – выглядит полной противоположностью тягучему и спокойному повествованию оригинала. Но даже по этим отрывкам видно, что фильм Ривза – это не та лоснящаяся голливудская переделка, которой все боялись. В нем сохранилась атмосфера заснеженного города 80-х годов. Здесь прекрасное освещение и отличные съемки оператора Грейга Фрейзера. И чувствуется рука режиссера с устоявшимся художественным видением, чутко относящегося к материалу.

«Фильм Томаса Альфредсона весь построен на недосказанности, – говорит Ривз. – Этим он и запоминается… все эти длинные общие планы, они так элегантно сняты. Мне нравятся такие фильмы, и я хотел сохранить этот элемент. Но цель моя в том, чтобы создать осязаемое чувство ужаса, как в “Сиянии”, – чтобы пугали не сами страшные сцены, а их ожидание».

Был еще один важный момент для Ривза, который признавался нам в своей схожести с главным героем, – рассказать историю с точки зрения Оуэна.

«Я хочу, чтобы зрители воспринимали события так, как их видит он, – говорит режиссер. – Именно поэтому я включил в фильм сцену а-ля “Окно во двор”, снятую в квартирном комплексе: чтобы рассказать зрителю о внутреннем мире Оуэна. Я хотел, чтобы вы задумались: “Каково это – быть 12-летним мальчиком, быть одиноким и смотреть на мир взрослых, чувствовать его притяжение, бояться и не понимать его?” Чтобы зритель прочувствовал это во всей полноте».

Эту полноту дают прочувствовать исполнители главных ролей: Коди Смит-Макфи из «Дороги» в роли Оуэна, в роли Эбби – Убивашка собственной персоной, Хлоя Морец. Вне всяких сомнений, это два самых одаренных молодых актера в киноиндустрии на сегодняшний день. Но несмотря на это, найти двух главных героев – учитывая их возраст и жанровую принадлежность фильма – было непростым делом.

«Мы просмотрели множество ребят, – говорит Ривз. – Это было очень тяжело. Тяжело до того момента, когда в дверь вошли Хлоя и Коди. Мы сразу поняли – вот они. Это было первым, что мы сделали, завершив сценарий, – начали искать Оуэна и Эбби. Вот где мы столкнулись с реальной проблемой. Тебе нужно снять фильм для взрослых людей, в центре сюжета которого – двое двенадцатилетних детей. Ты просишь их взвалить на себя весь эмоциональный груз и многоплановость истории. Для такой работы нужны необычные актеры, и Хлоя с Коди оказались именно такими».

Если верить Ривзу, «Впусти меня. Сага», строго говоря, не является ремейком (или, Боже упаси, переосмыслением) шведского «Впусти меня». Это, признается он, «странная смесь» оригинального фильма, романа Линдквиста (в фильме Ривза действительно есть моменты из книги, отсутствующие у Альфредсона), его собственных детских впечатлений и американского места действия. Естественно, кто-то встретит это заявление презрительным «Ну конечно, все так говорят!» Но когда он углубляется в рассказ об этом фильме, видно, с какой страстью он к нему относится. И несмотря на большой бюджет и всевозможные спецэффектные красивости, «Впусти меня» вполне может оказаться даже более личным фильмом, чем вариант Альфредсона.

«Как зрители примут его, так и примут, – говорит Ривз. – Я всегда стремился быть предельно честным и преданным оригинальной истории настолько, насколько это возможно. И как бы там ни было, фильм Томаса остается выдающимся кинематографическим достижением. Кто знает, может, кто-то впервые познакомится с ним после нашего фильма. Я был бы этому очень рад».