На московскую премьеру "Принца Персии" прибыли все самые звездные участники его съемочной группы, и прибыв, рассказали о том, что в Марокко жарко, а до экранизации тетриса -- еще далеко

На московскую премьеру «Принца Персии» прибыли все самые звездные участники его съемочной группы: исполнители главных ролей Джейк Джилленхол и Джемма Артертон, режиссер Майк Ньюэлл, продюсер Джерри Брукхаймер, а также создатель оригинальной видеоигры и соавтор сценария Джордан Мехнер – и в канун, собственно, премьеры дали нескучную пресс-конференцию в отеле «Националь».

Последний напомнил журналистам о том, на что именно была похожа изначальная версия игры, выпущенная 25 лет назад. «Вся игра »весила« как одно электронное письмо без приложений. Герои были 40 пикселов в высоту, лица их занимали по четыре пиксела, и можно было выбирать из черырех вариантов, причем в одном из этих вариантов у принца было оранжевое лицо».

«Именно поэтому меня позвали на роль, только у меня было в достаточной мере оранжевое лицо», – перебил тут Мехнера испонительно роли принца Дастана Джилленхол.

На вопрос о том, играл ли он сам в оригинальную версию игры, актер отвечал, что да играл, когда был маленьким мальчиком. «Но потом сделал перерыв лет на двадцать. И продолжил только теперь, когда меня утвердили на роль. Чтобы как следует подготовиться, войти в образ, играл по три-четыре часа в день».

Джемма Артертон же призналась, что по-настоящему хорошо играет только в тетрис. На предложения об экранизации которого, последовавшие незамедлительно, Брукхаймер отвечал уклончиво, дескать обратитесь к Ньюэллу, что он скажет.

Ньюэлл, в свою очередь, отвечал неразборчиво, а дальше и вовсе вернул разговор к текущей экранизации, которая, как выяснилось, и сама является экранизацией довольно вольной.

«Ну как вам сказать, почему, – разъяснил Мехнер. – Понимаете, когда играешь, и у тебя есть джойстик, на нем есть кнопки только для того, чтобы драться и чтобы убегать. А вот кнопки »поговорить« нет. А мы расширили историю. Вписали диалоги».

Мехнер рассказал также, что, кроме прочего, в изначальной игре не было персонажа Альфреда Молины – так полюбившегося зрителям вольного коммерсанта, рассуждающего в фильме о проблемах малого бизнеса, налогах и способах уклонения от их уплаты. «Почему-то во всем мире всем ужасно нравятся шутки про налоги», – задумчиво прокомментировал эту популярность Майк Ньюэлл.

На вопрос про мужественность образа собственного героя, Джилленхол только вскинул бровь – дескать все дело в длинных волосах. Однако про свое отношение к персонажу отвечал уже более развернуто: ему понравилось, что герой, ровно как и он сам, не принимает себя всерьез. «Поэтому Дастан мне куда ближе, чем все другие мои герои. Но это, конечно, до тех пор пока они не экранизируют тетрис».

Разошедшись, актер также стал говорить, что на самом деле никаких спецэффектов в «Принце» нету, а все события и артефакты в на самом деле реальны, и главное – реален Кинжал с Песками, умеющими поворачивать время вспять.

«Да, и на самом деле эта пресс-конференция уже была, – подключилась к забаве Артертон. – И мы знаем все вопросы, какие вы зададите».

А что же бокс-офис? Его тоже знаете? – последовал вопрос из зала. «Нет, увы, Кинжал работает только на срок 25 минут», – расстроенно отвечал Джилленхол.

Позже Артертон все же раскололась: нет, спецэффекты в фильме, конечно, были. Например, все змеи, появляющиеся в кадре, – компьютерная анимация. И вообще, у них на площадке – съемки проходоли в Марокко – был специальный змееуст, который заранее разгонял всех змей, скорпионов и прочих тварей, населяющих пустыню.

«Но было очень забавно. В сцене, где по мне ползет змея, на самом деле это была кукла, которую дергал за веревочку, специально приставленный человек. А в сцене, где я бросаю змею ему (Джилленхолу) в лицо, – я вообще кидала зеленый носок».

Наконец, Брукхаймеру – Мистеру Блокбастеру, чьи фильм заработали в прокате больше 15 млрд. долларов – был задан и самый главный вопрос о том, как он выбирает проекты: по легенде, продюсер никогда не прибегает к тест-группам и прочим опросам зрительского мнения, поскольку не доверяет им, и вообще, пользуйся он подобным «зондированием» рынка, «Пираты Карибского моря», например, никогда бы были сняты.

Отвечая, Брукхаймер остался легенде верен: «Да просто я решаю, что хотел бы увидеть сам. Я ведь понятия не имею, чего хочет аудитория». А стало быть, ей придется смотреть то, что захочет Брукхаймер.

Фильм выходит в прокат 27 мая.