Алла Ларионова: «Я была нескладная, неотесанная…»

В Театре киноактера шла генеральная репетиция концерта артистов кино. Показывала свою программу и Алла Ларионова. Она вышла на сцену в черном концертном платье, стройная и красивая. Читала стихи Гумилева, а за ее спиной на экране шли кадры из фильмов с ее участием. Особенно хороша была она в "Анне на шее". Роскошная кружевная постель, красивая женщина в белом пеньюаре, рядом кукла – сцена пробуждения после бала…
Мы беседуем в холле театра по окончании концерта.

-- Эта сцена снималась очень забавно, – рассказывает Алла Дмитриевна. – Павильона не было. Пришлось снимать в гараже киностудии. В углу огромного гаража поставили кровать красного дерева, надели на меня пеньюар, положили куклу, конфеты и снимали маленький кадр. Гараж холодный (снимали зимой), вонючий, кругом грузовики, трактора какие-то. И пока ставили свет, я смотрела по сторонам… И вдруг увидела Вертин-ского, который наблюдал за мной. У меня екнуло сердце. В этом фильме, кроме него, снимались замечательные актеры: Грибов, Жаров… Все маститые, популярнейшие. Все были ко мне добры, внимательны… И только Вертинский был со мной очень официален, корректен, не более. Я все думала – чем я провинилась? И вдруг он подошел ко мне, поцеловал руку и, картавя, сказал: "Браво, браво, браво!!!". С тех пор он стал моим лучшим другом. Я шутила: "Увидел женщину в кровати и… Настоящий мужчина".
Он водил меня по ресторанам, учил правильно держать вилку, ложку и вообще опекал, относился как к ребенку. Вертин-ский только что вернулся из эмиграции, был для всех загадкой, легендой… Он был прекрасным рассказчиком, любил молодежь, актеров. Как-то на гастролях он пригласил нас к себе в номер. Мы уселись кружком на ковер, он поставил коньяк, лимоны, маслины. Рассказывал до пяти утра свои замечательные истории.
У меня есть концертная программа, посвященная его памяти. Это мои воспоминания, его стихи. Как-то я была вместе с его дочерью Марианной в Америке. Театр Вахтангова пригласил меня участвовать в пьесе Зощенко "Коварство, деньги, любовь". Мы объездили множество городов, и везде прием был замечательный, с цветами и благодарностями.

-- "Анна на шее" была вашей первой работой в кино?

-- Нет. Первой картиной была сказка "Садко", где я сыграла невесту Садко – Любаву. Птушко, режиссер этого фильма, получил в Аргентине "Золотого льва" за эту работу. Сергей Столяров играл в нем главную роль, он стал моим первым партнером. Я его помнила по фильму "Цирк", где он работал в паре с Любовью Орловой. Девчонкой я бегала смотреть на него вместе с подружками… Он жил в моем районе, был красивым голубоглазым былинным богатырем. Кто мог подумать, что я буду сниматься с ним?

-- Снимаясь в "Садко", вы уже учились во ВГИКе?

-- Да. Но еще раньше я была "отравлена" кино. История банальна… На улице ко мне подошла женщина и спросила: "Девочка, хочешь сниматься в кино?". И я стала сниматься в массовке. А во ВГИК меня Сергей Аполлинариевич Герасимов никак не хотел принимать. Я была крупная, нескладная, как обрубок, курносая, неотесанная, две косы торчали в разные стороны. Тамара Федоровна Макарова уговорила его. "Посмотри, – сказала она, – какая девочка – беленькая, русская…".

-- Но вас считали одной из самых красивых актрис…

-- Это дело вкуса… Видимо, меня записали в красавицы после фильма "Анна на шее". Я была красиво одета, причесана. Украшения, шлейф… Фильм пользовался большим успехом и у нас, и за рубежом. Я представляла картину на многочисленных фестивалях, и тогда пришел грандиозный успех. Всегда, когда фильм повторяют по телевидению, у меня раздается масса звонков. Я каждый раз переживаю это как премьеру… Недавно показали "Весну на Заречной улице", где снимался мой муж Николай Рыбников. Перед фильмом были сказаны нежные слова о нем, обо мне, о нашей семье. Мне звонила вся Москва. Люди плакали, особенно близкие, друзья. Была очень трогательная передача.

-- Вы познакомились во ВГИКе?

-- Да, мы учились на одном курсе. Я в него была влюблена, а он меня не замечал. Ему нравилась другая девушка. Он тогда на курсе играл Жюльена Сореля в постановке "Красное и черное", затем Петра Первого… После его исполнения Петра Герасимов стал мечтать о кинопостановке. И осуществил ее через много лет, правда, с другим актером. Но Коля был неповторим, он был событием. Это было самое точное попадание на роль! Все критики писали о нем.

-- Вы такие разные…

-- Наверное, противоположности и тянутся друг к другу. Мы прожили вместе 34 года, часто расставаясь по работе… И каждая наша встреча была как заново…

-- У вас было много поклонников? И как он это переживал?

-- Да, у него тоже было много поклонниц, особенно после фильмов "Высота", "Девчата", "Весна на Заречной улице". В последнее время он очень изменился внешне, но его все равно узнавали. Я очень тяжело переживаю его утрату, даже квартиру поменяла. Психологически очень трудно находиться в прежней квартире. И мама у меня умерла недавно. Она с нами жила. Ей бы-ло уже 92 года. Она видела царя Николая, хоронила Ленина, служила в бригаде Котовского. Биография легендарная.

-- А ваши дочери не пошли в артистки?

-- Нет. И мы с Колей были очень рады. Они обе снимались еще в детстве. Понюхали кинематогра-фического пороху. У них нормальные, неисковерканные судьбы.

-- Говорят, самые красивые женщины – самые несчастные. Кажется, к вам это неприменимо. Ваша судьба – счастливая?

-- У каждого судьба складывается по-разному… Прошло много лет, а я все думаю: когда был мой звездный час? Когда я ходила в красавицах? Я не хочу разочаровывать людей, которые меня знают, помнят и, надеюсь, еще любят. Стараюсь и сейчас поддерживать свой "имидж". Я получала много писем, в которых меня спрашивали, не дочка ли я Аллы Тарасовой. Я отвечала, что общее у нас только имя. "Но я хочу быть такой же талантливой актрисой, как Алла Константиновна", – отвечала я в письмах. Однажды в Кремле, в Георгиевском зале был прием. Среди приглашенных я увидела Аллу Тарасову. Мы с ней не были знакомы. И вдруг она подошла ко мне и сказала: "Здравствуй, доченька!" Я ответила: "Здравствуй, мамочка". Об этом я рассказала своей маме. Оказывается, моя мама очень любила эту актрису и, когда была беременна мной, ходила на ее спектакли. Кто знает, может быть, в этом что-то есть…

-- Вы снимались с замечательным артистом Эрастом Гариным…

-- Да, в фильме "Ведьма"! Там же снимался и Коля Рыбников. С Гариным сложно было играть… Он был очень смешной. Я не могла сниматься – как только смотрела на него, начинала смеяться. Режиссер выгонял меня со съемочной площадки, говорил: "Ты не артистка". На Гарина невозможно было без смеха смотреть: грязная заплетенная косица, удивленные глаза. Как только он произносил: "Ведьма ты", – никто в группе не выдерживал, все смеялись, смахивая слезы. Я уходила из павильона. Старалась собраться, но только подойду к Гарину, думаю – смогу работать, взгляну на него и опять смеюсь.

-- А он как?

-- Никак. Он сидел с самым серьезным видом. Он вообще не очень общительный был. Не любил разговаривать. Меня потрясало, что он запоминал такие огромные чеховские монологи, ничего не забывал. Судьба подарила мне знакомство с этим удивительным, талантливым человеком.

-- Какие картины вам наиболее дороги?

-- Наверное, все: и "Анна на шее", и "Садко", и "Двенадцатая ночь", и, конечно, самые первые, дипломные работы во ВГИКе.