Футбол в кино: зачем Иньярриту, Соррентино и Бойл делают персонажей-болельщиков?

Футбол, будучи массовым развлечением, оказывается удобным способом рассказать о герое, ситуации, контексте. Некоторые режиссёры пользуются им постоянно.

Иньярриту и приверженность к классу

Мексиканец Алехандро Гонсалес Иньярриту заходит на территорию футбола в двух фильмах. В обоих случаях он использует формулу «Болею за этот клуб, следовательно, придерживаюсь определённого взгляда на мир».

В «Бардо» режиссёр затрагивает самое принципиальное противостояние мексиканского футбола — «Америка» против «Гвадалахары». Вторая команда уникальна тем, что за неё играют только мексиканцы. Главный герой симпатизирует «Америке», что намекает на отсутствие патриотизма — а это одна из ключевых тем картины. Бардо не только променял Мексику на США, но ещё и болеет за немексиканскую команду.

Даниэль Хименес Качо в роли Сильверио Гачо на кадре из фильма «Бардо»

Но намного интереснее футбольные пристрастия используются в фильме «Бьютифул». Действие картины разворачивается в Барселоне. Главный герой селит у себя эмигрантку с маленьким ребёнком — родители назвали мальчика Самуэль в честь нападающего «Барселоны» Самуэля Это’О. Футбольный клуб «Барселона» — мировой бренд, символ успеха и в некотором смысле витрина города. И герои фильма, эмигранты, лишённые крова и еды, очарованы этой иллюзией. Иначе видит мир главный герой. В одной из сцен он достаёт заначку, спрятанную на худшие времена, — и деньги спрятаны в гетры «Эспаньола».

Хавьер Бардем в роли Уксбаля на кадре из фильма «Бьютифул»

Тоже местный клуб, но без интернационального бренда и спортивных успехов. На матч «Эспаньола» не придёт китайский турист, он для своих. Как человек, прекрасно знающий город и лишённый всяческих иллюзий, главный герой ассоциирует себя с ним.

В своих «американских» фильмах («Бёрдман», «21 грамм») Иньярриту игнорирует футбол — он учитывает специфику аудитории в США, которая не имеет ничего общего с испаноязычными странами.

Соррентино и поиск величия в игре

Вряд ли в современном кино есть режиссёр, увлечённый футболом больше, чем Паоло Соррентино. Уроженец Неаполя потерял родителей, будучи подростком, — они задохнулись угарным газом. Сам Паоло в тот день уехал на выездной матч «Наполи». Неудивительно, что футбола в его фильмах очень много. 

Уже в первом же полнометражном фильме «Лишний человек» он сталкивает певца и футболиста. Оба прошли свой пик, оба не знают, что делать после завершения карьеры. Важнее то, что работа обоих подаётся как творчество.

В поздней картине «Рука Бога» Соррентино передаёт эмоциональный фон жителей Неаполя, в том числе и несчастного подростка. У героев множество проблем, но рядом присутствует нечто великое — это Марадона, которому молятся с таким же остервенением, что и Деве Марии. Окружающее величие интересовало Соррентино и ранее — этому посвящена «Великая красота». Однако в Grande Belezza за величие отвечает история и архитектура Рима, в «Руке Бога» — футболист, которого можно даже не видеть.

Кадр из сериала «Молодой папа»

Но настоящий футбольный бенефис Соррентино устроил в «Молодом папе». Один из главных героев, кардинал Войелло, — ярый фанат «Наполи». «Войелло» — производитель пасты и спонсор «Наполи» в начале девяностых, название компании красовалось на форме команды, так что фамилия кардинала не случайна.

Войелло — интриган и хардкорный чиновник, погружённый в закулисные игры, но живым человеком его делают ровно две вещи: уход за больным ребёнком и страсть к «Наполи». Гадости про Марадону он воспринимает как богохульство, а преданность команде сравнивает с верой.

«В детстве я совершал ошибки. Когда «Наполи» переживал тяжелые времена, я чуть-чуть болел за «Авеллино», — утешает Войелло женщину, переживающую из-за измены.

В «Молодости» Соррентино рассуждает о старении, физическом угасании. 

Кадр из фильма «Молодость»

И не находит более яркой метафоры, чем Диего Армандо Марадона. Больной и постаревший, он жонглирует теннисным мячом возле бассейна.

Дэнни Бойл и ностальгия

Несмотря на огромную любовь к футболу на просторах Англии, британские режиссёры работают с футболом скучно — как правило, делая простые отсылки. Например, в «Операции “Фортуна”» Гай Ричи даёт торговцам оружием имена Трент, Александр и Арнольд — в честь защитника «Ливерпуля» Трента Александра-Арнольда, а Мартин МакДона в «Брюгге» сравнивает чистилище и лондонский «Тоттенхэм».

На этом фоне выделяется шотландец Дэнни Бойл и его «На игле». Главные герои болеют за «Хиберниан», не хватающий звёзд с неба. Главное событие в истории клуба — то, что за него играл великий Джордж Бест. 

«Он будет играть за нас», — говорил отец Марку Рентону перед матчем. Марк воспринял слова слишком всерьёз, но из-за высокого мужика, сидевшего на трибунах перед ним, толком ничего не разглядел.

Герои говорят о футболе регулярно — в том числе и перед употреблением наркотиков. К слову, в девяностых шотландский чемпионат считался сильным и почти не уступал английскому. Гордость за страну, которой так не хватало Марку, хотя бы немного воплощалась на газоне.

Юэн МакГрегор в роли Марка Рентона на кадре из фильма «На игле»

А вот к выходу «T2: Трейнспоттинг» мир изменился. Английский чемпионат стал самым богатым и популярным в мире, шотландский — местечковым развлечением. А «Хиберниан» и вовсе вылетел из первой лиги. Положение «Хиберниана» как нельзя кстати переплетается с судьбами героев. Они тоже живут прошлым, весь фильм построен на ностальгии. У Марка и его друзей нет будущего, как и у «Хиберниана» — в Шотландии правят «Селтик» и «Рейнджерс». Остаётся пересматривать лучшие голы в истории клуба и вспоминать молодость. А Джордж Бест с годами стал ещё более великим — он даже успел умереть.

Юэн МакГрегор в роли Марка Рентона на кадре из фильма «На игле»

Паоло Пазолини любил футбол, но в то же время ругал его за то, что он отвлекает пролетариат от политической активности, растрачивает его энергию на трибунах, а не площадях. Однако использовать любимую игру в фильмах режиссёр так и не решился. Уже следующие поколения кинематографистов показали, что футбол может демонстрировать и социальное расслоение, и величие, и становиться предметом ностальгии.