Феллини ещё снимает кино, солнце над Неаполем щадит горожан, лишь озаряя веснушки ласковым светом, нелюдимая тётя вдали от праздничного стола в одиночестве наслаждается страчателлой, а все прочие гости замерли в ожидании приезда Марадоны (ему Соррентино обязан названием ленты) и прихода нового ухажёра папиной сестры: мальчишки-дозорные уставились в бинокли, боясь пропустить пришествие. Юный Фабьетто, которому вот-вот исполнится 18, купается в неге этого семейного обеда — родители насвистывают родную мелодию их глубокой привязанности, ветер гуляет под хлопком рубашки, а на поясе дожидается своего часа волкмен — это 80-е в Италии, будто пропущенные через призму сказки Жан-Пьера Жёне.