Гай Ричи вернулся, но, кажется, опоздал: рецензия на фильм «Джентльмены»

Криминальный авторитет Микки Пирсон (Мэттью МакКонахи) решает «выйти из игры» и продать своё дело американскому бизнесмену Мэттью (Джереми Стронг). Естественно, слухи о его уходе некоторыми конкурентами воспринимаются как признак слабости, и вот уже дерзкий азиатский мафиози (Генри Голдинг) копает под Микки, используя сложные схемы и саботируя одну из его ферм марихуаны. Ни Микки, ни его подручный Рэй (Чарли Ханнем) такому повороту не рады и вовсю пытаются предотвратить полномасштабную войну, а по ходу решить некоторые мелкие насущные проблемы.

Режиссёр Гай Ричи, популярный у нас сверх всякой меры — куда больше, чем в США, и, вероятно, сильнее, чем у себя на родине, — в последние годы своих фанатов не то чтобы баловал. Последний чисто авторский проект, «Рок-н-рольщик», у него случился аж 12 лет назад. С тех пор фильмографию постановщика заселили исключительно студийные проекты, в которые он тем не менее раз за разом успешно инъецировал свой узнаваемый мельтешащий стиль.

Стиль этот, впрочем, в середине 10-х начал давать сбой: что «Агенты А.Н.К.Л.», что «Меч короля Артура» с грохотом провалились, да так, что старине Ричи пришлось экстренно подписываться на халтурку в виде «Аладдина». «Джентльмены», очевидно, — способ режиссёра показать, что он всё ещё тут, что он всё ещё тот же, что его не сломили неудачи и не превратили в скучного индустрийного ремесленника. Что он, если захочет, может вернуться в криминальный Лондон и учинить там беспорядки похлеще «Большого куша» и «Карт, денег, двух стволов».

Но времена изменились, и постмодернистские приколы Гая Ричи уже не выглядят настолько свежими и дерзкими. Хуже того, сам Гай Ричи не выглядит свежим и дерзким — режиссёр разменял шестой десяток, опопсел и обмяк, и в его изменившемся почерке это видно слишком хорошо. «Джентльмены» вернулись в знакомый автору мир идиотских случайностей, безумных харизматиков и хитросплетённых обстоятельств, но из него выжали весь драйв и молодецкий задор, сменили кожаные куртки на пижонские костюмчики, а охеренно здоровенные ножи — на красивенькие пресс-папье с функцией чеховского ружья.

Даже привычный Ричи приём нелинейного повествования, раньше существовавший в его поэтике так органично и не требовавший, в общем, никаких разъяснений, теперь приходится натужно оправдывать. В самом начале фильм вводит «ненадёжного рассказчика», плутоватого журналюгу Хью Гранта, который пересказывает события картины, порой путая факты или специально их коверкая (после чего Чарли Ханнэм его аккуратно поправляет). Это приём, который забавно смотрелся в каком-нибудь «Одиноком рейнджере», но в случае с Ричи выглядит неким шагом назад: раньше у него ведь как-то выходило прикольно путать события и без очевидных подмигиваний зрителю.

Лихие 90-е сменились в душе постановщика комфортными 10-ми, в которых, очевидно, уже не могут происходить настолько отбитые истории про цыган, неубиваемых русских и раритетные ружья. Теперь всё тихо, чинно и местами напоминает чуть ли не Адама МакКея — какие-то бизнес-многоходовочки, проблемы эмиграции и неожиданное моралите на тему героина: ещё чуть-чуть, и нам тут Мэттью МакКонахи начнёт про хэдж-фонды рассказывать. Всё это, разумеется, качественно снято, и иногда сквозь старческое кряхтение Ричи проглядывает былой запал: проблески национального колорита или великолепный герой Колина Фаррелла, напрочь, правда, убитый русским дубляжом. Но всё равно многое должно было пойти не так, чтобы лучшая шутка в фильме Гая Ричи была не о пистолете Desert Eagle, ненависти к цыганам или клубе любителей пощекотать очко, а о Харви, блин, Вайнштейне.