Рецензия на фильм «Тринадцать дней»

Политики поднимаются как таковые, несмотря на национальность. У них в принципе нет национальности, есть только жажда власти. Пусть все сдохнут – все женщины, дети и старики – но именно она, грубая, физическая, чертовски сексуальная власть сильнее всех иных велений…

Впрочем, тринадцать дней в октябре 1962 года памятны в основном старикам, помнящим, какой ложкой дегтя в бочке американского меда была тогда ставшая социалистической Куба. Знаменитый "Карибский кризис" разразился, когда штатовские летчики засекли на Кубе строительство советских ракетных баз. Если по-нашему, для США это было, примерно как если сегодня афганские талибы скупят ближнее Подмосковье и начнут строить там атомную электростанцию. Президент Кеннеди объявил Кубе карантин, но бомбить базы было опасно. Во-первых, для всего Запада "советские" были тогда именно как талибы, то есть пришельцы с иных, очень далеких планет – что до сих пор почти не изменилось, как бы там ни казалось. Во-вторых, эти "советские" на голубом глазу, категорически отрицали, что на Кубе у них есть хоть одна, самая завалящая ракета. Разбомбишь – и получишь атомную войну в масштабах всей Организации объединенных наций. И вот две недели тогда весь мир стоял на ушах в ожидании конца света.

Голливуд в лице Роджера Дональдсена взялся за эту старую дребедень, как за модные нынче языковые игры. Госсекретарь Роберт Макнамара так и заявляет в фильме: "Это не карта Карибского моря, это букварь. Корабли да бомбардировщики… Да просто Кеннеди с Хрущевым учатся разговаривать". И в качестве игры два с половиной часа разговоров об аэрофотосъемке, проблеме Западного Берлина, боевых друзьях Никиты Сергеевича и бомбоубежищах для средних американцев могут показаться действительно захватывающими. То боеголовка оторвется, то советский посол в ООН покажет блестящий образец демагогии. На каждое действие есть противодействие, и за правительственными нотами можно спокойно угадать классический "морской бой".

К сожалению, на игру не тянет Джон Ф.Кеннеди – артист Брюс Гринвуд на него разительно непохож, особенно в сравнении с разительно похожим на брата Роберта артистом Стивеном Калпом. Кроме того, во всех ихних макнамарах нам в принципе не разобраться – не то воспитание. Но и американцам ни в жисть не разобраться в наших "долгих, капитонове, катушеве". То есть говорящими головами трудно заменить бои. Трудней, чем сексом или мистикой, чего Дональдсен не учел.

Это для них Кевин Костнер в роли некого Кенни О'Доннела – национальный герой, а для нас он вообще ноль без палочки. И слишком много тупой голливудской туфты: про семейные ценности на примере верной жены О'Доннела, внимающей ему на кухне в три часа ночи, про христианские ценности с круглосуточной исповедью в период эскалации конфликта, про гуманитарные ценности с похоронами единственного погибшего американского летчика-шпиона. В целом вместо языковых игр у Дональдсена получился социалистический реализм высшей марки – по типу "Великого перелома" или "Третьего удара". Большие дяди делают историю в полной уверенности, что ее делают именно они. Такие картины активно снимались у нас в эпоху культа личности. Вопрос только, культ какой личности ныне растет в США. Но в связи с именно таким вопросом всю эту старую дребедень и следует, как ни парадоксально, смотреть всем нашим женщинам и детям, старшеклассникам и их мамам. "Тринадцать дней" из чужого мира, с чуждой идеологией, про совершенно чужих мужиков очень ясно показывают одну простую вещь. Если будет атомная война – значит, какие-то мужики самоутверждаются. Американские, афганские, советские, индейские – это неважно. Вся политика – лишь самоутверждение закомплексованных и инфантильных существ мужского пола, примерно как анекдот про Вовочку. Так вот, жены и матери, обратите же, наконец, внимание на комплексы ваших вовочек. Не делайте вы из них культа, а то ведь они потом из вас сделают радиоактивную пыль.

Текст: Екатерина Тарханова