Гендерное неравенство на «фабрике грез»

В принципе, конечно, ничего удивительного: если 94% студийных экзекьютивов – белые мужчины, они и кинематографический мир будут обустраивать по своему мужскому разумению. Сделав в последние годы небольшие уступки для маскировки неравенства расового, женское участие в кинопроцессе мужчины по-прежнему «фильтруют» очень тщательно. Возможно, делается это не намеренно, но на деле «неосознанные предпочтения» начальства выливаются в довольно красноречивую статистику. Например, в 2011 году 95% голливудских релизов были подписаны именами режиссеров-мужчин (в 1998 году их было 92%), мужчинами было написано 89% сценариев, 67% лент спродюсировали тоже мужчины, а среди операторов количество представителей «сильного пола» зашкалило за 92%. За последующие годы соотношение сил практически не изменилось. «Это индустрия сексизма, – сказала в одном из интервью актриса Кэрри Маллиган. – Но о дискриминации женщин здесь говорить как-то не принято».

В топе IMDb «250 лучших фильмов» лишь 7% картин сняты женщинами. Говорит ли это, что женщины не способны делать хорошее кино? Скорее это говорит о недостатке женщин в профессии, считают сами женщины-режиссеры. Кэтрин Бигелоу, единственная женщина в мире, получившая «Оскар» за «лучший фильм», считает, что гендерное неравенство бьет по имиджу всей индустрии: «Голливуд – это сообщество прогрессивных людей, но то, что женщин воспринимают здесь предвзято, – это ужасно. Гендерная дискриминация проникла везде. Нужны изменения, нельзя нанимать людей исходя из их половой принадлежности».

Существует стереотип насчет женской эмоциональности: мол, нельзя неуравновешенным персонам доверять серьезные бюджеты. Режиссер Кэтрин Хардуик считает, что это именно стереотип, и отказывается соглашаться с тем, что мужчины – однозначно лучший выбор, когда нужно сделать фильм. «Я работала с двумя десятками режиссеров, большей частью мужчин, в качестве художника-постановщика, – говорит постановщик “Сумерек”. – Что систематически бросалось в глаза на съемочной площадке, так это неумение мужчин контролировать свои эмоции: там были и скандальные увольнения, и драки режиссеров с актерами, и вопли с оскорблениями. А еще перерасход бюджетов, какие-то проститутки, халтурная подготовка к съемкам… Если мужчина плачет, ему устраивают стоячую овацию, но если женщина – то это фу-фу-фу, это так непрофессионально, позор плаксе». «Я 17 раз снимались у мужчин и только 2 раза у женщин, – говорит звезда “Гарри Поттера” Эмма Уотсон. – Мужчин и женщин пытаются показать противоположностями друг друга, хотя и те и другие, по-моему, не должны бояться быть как сильными, так и ранимыми».

«Политика сдерживания» неминуемо сказывается, когда дело доходит до раздачи наград. За 90 лет существования «Оскара» фильмы постановщиков женского пола номинировались на «лучший фильм» лишь четыре раза. Из 19 фильмов, боровшихся за призы в Каннах в прошлом году, лишь один был снят женщиной. Главы студий жалуются, что сами-то они за равенство, просто «женские» фильмы трудно продавать за границу: «Как только закупщики слышат, кто режиссер, они сразу начинают закатывать глаза, потому что зрители любят экшен, а это такая вещь, которую, по мнению распространителей, только мужики и умеют снимать».

В инди-кинематографе, где нет диктата крупных студий, режиссерский перекос в значительной степени выровнен – например, почти четверть фильмов, представлявшихся на фестивале в Сандэнсе в 2002-2012 гг., были сняты женщинами. Больше трети документалок тоже делается ими. Но это кино не вхоже в мейнстрим, где вращаются реальные бюджеты и возможности, – так что доля женщин-режиссеров в сотне самых прибыльных фильмов всех времен по версии IMBd не превышает 4,4%.

Пойдем дальше? На производстве компьютерных спецэффектов женщины составляют лишь 17,5% от общего числа специалистов (то же касается и профессии монтажера), женщин-композиторов в Голливуде всего 16%, осветителями работает только 5%! Допустим, мускульная сила является мужским преимуществом в некоторых профессиях, но может ли так быть, чтобы в сфере фильммейкинга женщины отставали абсолютно по всем параметрам? Или есть хотя бы какие-то области, где женщины не опущены ниже плинтуса?

Конечно, есть – вон сколько прекрасных актрис нам показывает экран. Уж кинозвезды-то, надо думать, точно не страдают от дискриминации. Звезды в ответ качают головами: чтобы с женщиной кто-то начал считаться, ей надо отрепетировать акулью хватку. Как минимум потому, что женщинам априори предлагают гораздо меньшие гонорары, чем мужчинам. Например, когда у Джессики Честейн спросили, сколько миллионов она получила за участие в высокобюджетном «Марсианине», девушка только вздохнула: «В четыре раза меньше, чем вы думаете. Нет, даже еще меньше». Гвинет Пэлтроу отмечает ту же проблему: «Знаете, когда мужчине платят намного больше, чем тебе, за все то же самое, ты не можешь не чувствовать себя дерьмово».

«Я не хотела казаться избалованной и не торговалась сильно, когда договаривалась о зарплате, – вспоминает Дженнифер Лоуренс съемки “Аферы по-американски”. – Но потом увидела в Интернете ведомость и обнаружила, что все мужчины в команде, видимо, ничуть не боялись показаться избалованными… Приходится лишь мечтать о мире, в котором не обязательно начинать драку, чтобы к тебе прислушались. Я только то и делаю, что пытаюсь донести свое мнение внятно, оставшись при этом “приятным человеком”, и это у меня уже в печенках сидит! Не видела ни одного мужчину на подобной работе, который бы тратил кучу времени, думая, как бы так выразиться, чтобы тебя услышали. Мужчин всегда слышно и так!»

Как итог десятка самых кассовых актеров-мужчин заработала в 2014 году сообща почти вдвое больше, чем десятка женщин-звезд ($419 миллионов против $226 млн.). Однако проблема не только в гонорарной разнице, но и в самих ролях. «Меня задолбали картонные персонажи или персонажи “мебельного” типа, которые никак не развиваются, – говорит Зои Салдана. – Все эти типичные подружки, примерные жены, секс-бомбы… Где нормальные сценарии?»

Чтобы появлялись сценарии с яркими женскими персонажами, должно быть больше женщин-сценаристов, которые точно знают, «чего хочет женщина». Но начальники студий все равно предпочитают нанимать мужчин. Годы идут, однако таких востребованных авторов, как оскароносная Дьябло Коуди, в Голливуде больше не становится. Продюсер Джессика Элбаум объясняет: «Есть такая фобия, что, мол, женщины могут рассказывать только женские истории. Типа, если дать им “зеленую улицу”, так они завалят нас сценариями, где все будут истерить и таскать друг друга за волосы».

Исследователи из New York Film Academy подметили, что в фильмах женщин-режиссеров всегда встречается больше персонажей «слабого пола», чем у режиссеров-мужчин (примерно на 10%). Если фильм написан женщиной-сценаристом, рост будет почти таким же (8,7%). Не здесь ли зарыт и ключ к вопросам равенства? Чем больше креаторов женского пола получат в руки руль, тем больше будет женщин и на экране. А пока что актрисам приходится довольствоваться тем, что роли «со словами» пишутся в основном для мужчин (женщинам перепадает лишь 30% от их общего числа). И их сексуальность эксплуатируется в четыре раза чаще, чем мужская (28% женских ролей подразумевают открытые костюмы, демонстрирующие тело, хотя мужчины носят нечто подобное лишь в 7% случаев).

Женщин редко изображают очень умными. Торжество же феминизма на экран выплескивается в основном в виде очередной Эллен Рипли и других «жестких» дамочек – персонажей, если задуматься, настолько маскулинизированных, что впору говорить об очередном торжестве мачизма. Вместо того чтобы признать, что даже слабая женщина обладает тем же набором равных для всех прав, Голливуд адресует термин «феминизм» исключительно девушкам, которые ведут себя на экране как парни. На остальных феминисток, которые не ходят в качалку и с гранатометом управляться не умеют, его симпатии не распространяются. «Я хочу видеть разные версии как мужчин, так и женщин, – говорит Натали Портман. – А мне показывают девушку, которая всем надирает зад, – вот, мол, победительница, феминистка. Кино о слабом человеке тоже может быть феминистским, если оно хорошо сделано и зрителю реально захочется сопереживать персонажу».

Голливудские бонзы сомневаются, что зрителю захочется. Они предпочитают играть по проверенным временем правилам. Поэтому всякая женщина, не попадающая в тренды или безуспешно пытающаяся подняться над стереотипами, априори сама виновата – студийное начальство стандартно отвечает в интервью, что «эти девушки просто недостаточно стараются». При этом многие актрисы отмечают, что они очень боятся совершать ошибки – если мужчине какой-то «прокол» с рук еще может сойти, то женщину немедленно обвинят в отсутствии профессионализма, и другой работы она может уже не найти. Так что нервов женщины сжигают на съемочной площадке побольше, чем мужчины. И говорить в такой ситуации о нехватке старания – это просто нечестно.

Что же реально предлагает женщинам Голливуд? Заниженные зарплаты, предвзятость, стереотипные типажи, дефицит центральных ролей. Женщин редко допускают к руководству и не позволяют в голливудской машине что-то менять (вдруг еще сломается!). А ведь против них работает еще и такая вещь, как возраст!

Начнем с того, что старикам в Голливуде вообще непросто. Даже те старцы, которые на хорошем счету и могут похвастать узнаваемым лицом, вынуждены постоянно изображать людей, оторванных от реальности, – этаких старомодных лубочных стариков, туго думающих и не способных научиться ничему новому; смешных дедов, с которыми молодежи общаться совершенно незачем, ибо что может быть интересного в этих обломках прошлого (данный образ систематически вбивается в мозги молодых зрителей, порождая разрыв эмпатических связей между поколениями уже в реальной жизни). Да и в принципе старых людей стараются часто молодежи не показывать, так что работы для них в Голливуде очень мало. Но где та возрастная грань, после которой актера списывают в утиль?

Согласно киностатистике, женщин выпроваживают на пенсию намного раньше, чем мужчин. Журнал TIME проанализировал всех актеров из базы IMBd, у которых в жизни случилась хотя бы одна главная роль, и выяснил, что пиковым возрастом для женщин этой профессии является 30-летняя планка, после чего карьера актрис обычно уходит в пике. Иное дело мужчины – у них возраст расцвета наступает в 46 лет, и даже будучи за 60, на спаде карьеры, мужчина-актер будет получать не меньше рабочих предложений, чем получал в 30 лет. Конечно, везде есть свои исключения (сравните, как с годами рухнула карьера Мела Гибсона и как взлетела у Мерил Стрип, но было бы странно, если бы этого не произошло, учитывая все скандалы Гибсона и все «Оскары» Стрип). Но в целом тенденция красноречива.

Этот возрастной разрыв весьма заметен на экране. Ведь Голливуд старается составлять каст своих дорогостоящих проектов только из топовых звезд, и в центре сюжета обычно мужчина. Большинству топ-звезд хорошо за 40, но женщин в таком возрасте уже не рассматривают в качестве подходящего «любовного интереса», потому пару им, как правило, составляют гораздо более молодые актрисы – 15 лет разницы в данном случае является нормой. Мужчинам стареть можно, а женщинам нельзя. Если взглянуть на фильмографии Дженнифер Лоуренс, Скарлетт Йоханссон и Эммы Стоун, выяснится, как непросто им найти себе партнера средних лет. Экранную пару этим молодым звездам обычно составляет уже начинающий седеть мужчина (для примера: Йоханссон и Руффало в сиквеле «Мстителей» – разница в 17 лет, Стоун и Нортон в «Бердмэне» – 19 лет, Лоуренс и Купер в «Серене» – 16 лет). Студии были бы рады нанимать даже еще более молодых актрис, но поскольку карьерный рост у тех замедлен, выбор в итоге делается в пользу уже раскрученных имен. Впрочем, разница все равно заметна.

В реальной жизни, конечно, все не так. По состоянию на 2013 год у 60% американских гетеросексуальных пар возрастная разница составляет 2-3 года (у той же Йоханссон муж лишь на 2 года ее старше), а таких пар, как в кино, встречается всего 1,6%. 20-летняя разница, к которой потихоньку дрейфует Голливуд, и вовсе составляет меньше процента реальных случаев. Не сказать, чтобы подобный эйджизм был чем-то совсем новым: если вспомнить, в той же «Касабланке» 1942 года Ингрид Бергман было 27 лет, а Хамфри Богарту – на 16 лет больше. Но сегодня на «фабрике грез» подобный подход принял форму устаканившейся системы, и киношные пары отражают реальность в смехотворно малой степени. В прошлом году 37-летняя Мэгги Джилленхол была признана слишком старой, чтобы составить пару 55-летнему актеру в проекте, название которого решила прессе не называть. «Некоторые вещи в Голливуде страшно разочаровывают, местный подход к женщинам не перестает меня изумлять», – сказала по этому поводу актриса, добавив, что ей предлагают слишком много ролей, отталкивающихся от возраста и делающих весь сюжет нереалистичным, так что подобные предложения она впредь намерена отклонять.

Страдают от подобной дискриминации в конечном итоге не только актрисы, но и зрительницы, запросами которых студии не очень-то интересуются. Очевидным образом современная голливудская продукция делается с точки зрения мужчин. Проекты, нацеленные на женскую аудиторию, случаются («Девичник в Вегасе», «Голодные игры», «Идеальный голос», «Копы в юбках», «Девушка без комплексов»), но даже их успех почему-то не способен развернуть ситуацию в более равноправной плоскости.

«В киномире царствует амнезия, – говорит сценарист и продюсер Шонда Раймс. – Каждый раз, когда проект с женщинами в главных ролях срывает кассу, этому придумывают какое-то смехотворное объяснение, типа “Голодные игры” популярны у молодых девушек только потому, что Дженнифер Лоуренс очень классно играет. А ведь у юных девушек голод, им не хватает такого кино. Они толпами валили на “Титаник” и на “Сумерки”, четырнадцатилетки посмотрели эти фильмы по много раз! Просто удивительно, что интересы этой аудитории никого не волнуют. Вроде бы все хотят равенства, но в реальности я его не вижу».

«Мужчинам сложней представить себя на месте девушки, чем мне – сопереживать Дэниэлу Крэйгу, разносящему вдребезги дома, – рассуждает Мерил Стрип. – А все потому, что мальчиков не учат понимать женщин, их никогда не поощряют к этому. Единственный раз, когда мужчин реально пробрала моя роль, случился в “Дьявол носит Прада” – я там сыграла жесткую редакторшу. После премьеры мужчины подходили и говорили: “Нам это так знакомо!”»

Что же, все действительно так безнадежно, как кажется? Не совсем. Вопрос дискриминации назрел уже достаточно серьезно, продолжать его игнорировать больше невозможно, так что осенью прошлого года представители киностудий собрались на тайное совещание с целью придумать, «как сделать всем хорошо». В течение двух дней 44 студийных экзекьютива, режиссеры и продюсеры обсуждали разные предложения по системному приведению Голливуда в более сбалансированный вид – в отношении гендерного неравенства как на экране, так и за кулисами.

На мероприятие, проводившееся под эгидой Sundance Institute и лос-анджелесской организации Women in Film, не были допущены журналисты, но известно, что участники сформулировали некий план из нескольких пунктов, который должен помочь справиться с напастью. В частности, на студиях будут читаться лекции о пагубности и контрпродуктивности «неосознанных предпочтений», из-за которых мейджоры не задумываются о женской аудитории и в результате частенько теряют возможность хорошо на этой аудитории заработать. Для молодых талантов будет запущена межстудийная программа обучения, которая позволит более опытным голливудцам делиться опытом с теми, кто еще не достиг успеха; участники программы могут рассчитывать на покровительство своих менторов и после обучения, как минимум в вопросе налаживания контактов со студиями и кастинговыми агентствами. Еще одной любопытной придумкой стала табличка Gender Parity Stamp («Штамп гендерного равенства»), которой предполагается ежегодно отмечать фильмы и сериалы, демонстрирующие «заметный прогресс» в достижении искомого равенства, – благодаря такой пометке в конце каждого года будет проще отслеживать общие позитивные изменения в индустрии или отсутствие оных.

Правда, все это пока не более чем предложения, а будут ли они реально взяты Голливудом на вооружение, никто пока сказать не может. В этом свете желание обоих братьев Вачовски сменить пол и пополнить ряды женщин-режиссеров, поддержав их своим авторитетом, довольно похвально. Не менее интересен и поступок Сандры Буллок, возжелавшей сыграть роль, написанную для мужчины, и в итоге заменившей Джорджа Клуни в драматической комедии «Наш бренд – кризис». Зачем? Сама Буллок говорит, что ей надоело торговать возрастом и внешностью и что если не противиться этой системе, то твой талант так и будут оценивать по обложке. «Мы поняли, что переписать историю, сделав героя героиней, совсем не сложно, – добавляет Клуни, выступивший продюсером проекта. – В такие моменты становится ясно, как много потенциальных женских ролей запрятано в каждом сценарии – надо лишь начать думать в этом направлении!»