Любимое кино. Крик

Потеряв несколько друзей и чудом пережив несколько покушений на свою жизнь, школьница-старшеклассница узнает, что терроризирующий их городок маньяк в белой маске и черном балахоне – это два ее свихнувшихся одноклассника. Когда они объясняют девушке, что планируют уйти от наказания, свалив все убийства на ее отца, они начинают резать друг друга ножом, чтобы правдоподобно выглядеть как «чудом выжившие жертвы». Один из них при этом истерично кричит, что они обязательно выживут и спланируют «сиквел» своих преступлений. «Чертовы ублюдки! – разъяренно отвечает им девушка. – Вы помешались на фильмах!» – «Фильмы не виноваты, – возражает ей второй убийца. – Фильмы не создают психов. Фильмы делают психов изобретательнее!»

К середине 1990-х волна молодежных хоррор-слэшеров, захлестнувшая Америку после премьеры «Хэллоуина», практически сошла на нет. Даже самые популярные циклы перестали приносить прибыль, и их последние серии не столько страшили, сколько смешили публику. Чтобы жанр не умер окончательно, ему нужен был впрыск свежей крови и свежих идей. И таким впрыском стала вышедшая в 1996 году картина сценариста-новичка Кевина Уильямсона и режиссера-ветерана Уэса Крейвена. Их постмодернистский «Крик» услышали во всем мире.

«”Крик” – это хоррор, герои которого видели другие хорроры». Когда задумываешься о том, как такое кино могло быть придумано, сразу представляешь сценариста, который сочиняет, обложившись кассетами с популярными «ужастиками». Однако, как это ни удивительно, «Крик» зародился отнюдь не как постмодернистское упражнение. Его автора вдохновили реальный страх и реальные преступления.

Когда Кевин Уильямсон в 1990 году переехал из родной Северной Каролины сперва в Нью-Йорк, а затем в Лос-Анджелес, он надеялся сделать актерскую карьеру. Однако, хотя ему удалось сыграть несколько эпизодических ролей в кино и на ТВ, Уильямсон вскоре решил переквалифицироваться в сценаристы. Он записался на профессиональные курсы в киношколе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и во время обучения сочинил свой первый сценарий «Убить миссис Тингл» – «черную» трагикомедию о старшеклассниках, которые силой пытаются заставить ненавистную «училку» перестать издеваться над их подругой.

В 1995 году Уильямсон продал «Убить миссис Тингл» для экранизации, но купившая его студия положила проект на полку (картина вышла лишь в 1999 году, и она стала режиссерским дебютом сценариста), и карьера автора застопорилась. Уильямсон хотел работать над мрачными и страшными историями. Но в то время хорроры были не в чести, и никто не хотел нанимать начинающего автора такой «творческой ориентации» для работы над продюсерскими замыслами.

Чтобы свести концы с концами, Уильямсон устроился сторожем к одному из своих знакомых. Он должен был жить в доме приятеля, пока тот был в долгой командировке. Однажды ночью Уильямсон увидел по телевизору передачу о Дэнни Роллинге, серийном маньяке, который в 1990 году убил пятерых студентов (одного парня и четырех девушек) в Гейнсвиле, штат Флорида. Преступник проникал в квартиры своих жертв, насиловал их, жестоко убивал, а затем измывался над их телами. До того момента, пока Роллинг не был пойман, он держал в страхе всю округу, и немало студентов из окрестных колледжей перевелись в другие вузы, чтобы не стать жертвой маньяка.

Эта передача так напугала впечатлительного сценариста, что он позвонил одному из своих друзей, чтобы отвлечься от мыслей о том, что он сидит в одиночестве в пустом доме с обычными для Калифорнии стеклянными дверьми, не защищающими от мало-мальски наглых преступников. Однако телефонный разговор быстро «свалился» в обсуждение людских страхов и хорроров – в частности, любимой «страшной» картины Уильямсона «Хэллоуин».

Это происшествие вдохновило автора написать рассказ о молодой женщине, которую по сотовому телефону терроризирует маньяк в маске, прячущийся неподалеку от ее дома. Схожий сюжет был у известной картины 1979 года «Когда звонит незнакомец», но в то время сотовых телефонов еще не было, и действие этого хоррора строилось на том, что преступник находился в одном доме с жертвой и звонил по стационарной добавочной линии. В рассказе же Уильямсона преступник мог находиться буквально где угодно: в тысяче миль, прямо под окном или в соседней комнате. Кроме того, маньяк в рассказе не просто издевался над жертвой, а заставлял ее обсуждать известные хорроры, чтобы заставить ее представлять самые жуткие экранные сцены и «морально подготовиться» к тому, что ей предстояло пережить наяву.

Это было жанровым новшеством – прежде персонажи известных хорроров жили и разговаривали так, будто в их мире «ужастиков» не существует. Уильямсон же, большой поклонник и знаток хорроров, старался сочинить историю, которая бы признала наследие предшественников и вывела жанр на новую высоту. В сущности, сценарист действовал как фокусник, который начинает представление с хорошо известного публике трюка вроде распиливания ассистентки, а затем внезапно добавляет к этому трюку новый сюжетный поворот, который делает привычный номер свежим и неожиданным.

В дальнейшем сценарист развил свой рассказ в полноценный сценарий, начинающийся с «телефонной» сцены и продолжающий повествование после убийства несчастной героини. По словам Уильямсона, у него ушло всего три дня на сочинение «Страшного кино» (так в то время назывался проект) и краткого сценарного плана для двух возможных сиквелов. Как и «Убить миссис Тингл», «Страшное кино» описывало современных Уильямсону циничных и зачастую бесчувственных старшеклассников, которые способны пойти на преступление, потому что лишены моральных «тормозов» и потому что их головы битком набиты хоррорными и триллерными сюжетами, порой предлагающими развернутый план действий и ухода от ответственности.

Штампы классических хорроров и их обсуждение сыграли в окончательном сценарии куда большую роль, чем в изначальном рассказе. Уильямсон старался играть на зрительских ожиданиях и выбивать у публики почву из-под ног. Так, он сперва устами персонажей напоминал, что «развратные» девушки до финальных титров не доживают, затем описывал секс-сцену между главной героиней и ее бойфрендом, а после этого заставлял девушку удирать от маньяка, а зрителей – мучиться вопросом: «Неужели она, лишившись девственности, подписала себе смертный приговор?» Уильямсон столь разошелся, что к концу работы над «Страшным кино» сценарий превратился в настоящую энциклопедию кинослэшера и переиначивания его клише.

Также «Страшное кино» отличалось от традиционных хорроров тем, что было полноценным детективом. Правда, детективные сюжеты встречались в слэшерах и прежде – например, в первой «Пятнице, 13-е». Но «Страшное кино» не просто предлагало зрителям задуматься о том, кто совершает жуткие убийства, а требовало подозревать всех, за исключением главной героини, оценивать их возможную вину и следить за ходом полицейского расследования. Именно поэтому, кстати, Уильямсон сразу задумался о сиквелах – он заранее, еще в первой картине, готовил почву для дальнейших сюжетных поворотов, чтобы они были не менее неожиданными и увлекательными, чем в первом фильме.

Наконец, в «Страшном кино» было по жанровым меркам удивительно много шуток. Некоторые режиссеры, которые позднее примеривались к экранизации сценария, даже считали, что «Страшное кино» – это пародийная комедия. Уильямсон, однако, стремился не насмешить зрителей, а показать, что юные персонажи настолько не верят, что с ними может случиться что-то страшное, что они продолжают напропалую хохмить, даже когда вокруг них погибают друзья-одноклассники. Так что юмор картины не перечеркивал, а подчеркивал ее кошмарность, одновременно предлагая зрителям передышки между напряженными сценами.

Когда в июне 1995 года Уильямсон принес готовый сценарий своему агенту, тот пришел в такой восторг, что тут же организовал неформальный аукцион для заинтересованных студий. Уже через несколько дней начали поступать предложения как от независимых компаний, так и от голливудских гигантов. Профессионалам оказалось достаточно беглого просмотра текста, чтобы оценить его «революционный» потенциал.

Сделала свою ставку и студия Dimension Films, в то время принадлежавшая студия Miramax (которая, в свою очередь, входила в состав концерна Walt Disney). В каталоге Dimension тогда было лишь два заслуживающих упоминания хоррора – «Ворон» и «От заката до рассвета», – но «трэшевая» репутация студии не отвратила, а привлекла Уильямсона. Он полагал, что чем сильнее компания нуждается в хите, тем быстрее она экранизирует его сценарий и тем меньше возражений она предъявит к кошмарным кровавым сценам «Страшного кино», которые по мейнстримным меркам находились за гранью фола. Вселяла в него надежду и бескомпромиссная репутация Miramax, известной по работе с Квентином Тарантино и другими мастерами «некорректного» Голливуда. Поэтому сценарист согласился продать Dimension права на три серии «Страшного кино» за 400 тысяч долларов. Кстати, основным конкурентом студии во время торгов был режиссер Оливер Стоун, представлявший интересы Cinergi Pictures, новой компании Эндрю Вайны, бывшего владельца студии Carolco.

Когда глава Miramax Боб Вайнштейн стал фактическим ведущим продюсером «Страшного кино», он обратился к ветерану жанра Уэсу Крейвену с предложением экранизировать сценарий. Продюсер полагал, что создателю «Кошмара на улице Вязов», которому уже доводилось снимать как «чистые» хорроры, так и хоррор-комедии (в частности, «Вампир в Бруклине»), интересно будет устроить еще одну жанровую революцию. Крейвен в самом деле заинтересовался сценарием, когда тот был выставлен на продажу. Однако к середине 1990-х режиссер настолько устал от слэшерного насилия над девушками, что он решил, что не станет снимать кино, первая череда сцен которого заканчивается садистским убийством старшеклассницы и подвешиванием ее трупа на всеобщее обозрение.

После Крейвена Вайнштейн предложил сценарий Джорджу Ромеро, Роберту Родригесу, Дэнни Бойлу и Сэму Рейми, но никто из них не понял и не принял текст Уильямсона так, как его понял и принял Крейвен. Как уже говорилось, некоторые из них сочли «Страшное кино» не хоррором, а комедией, и продюсера это совершенно не устроило. Поэтому Вайнштейн снова обратился к Крейвену и вновь получил от ворот поворот.

Тем временем сценарием заинтересовалась Дрю Бэрримор. Бывшей девочке из «Инопланетянина» и «Поджигающей взглядом» в 1995 году исполнилось 20 лет, и она судорожно искала сценарии, которые помогли бы ей остаться в профессии, несмотря на ее взросление и скандалы, связанные со спиртным и наркотиками (Бэрримор впервые попала в реабилитационный центр в 14 лет). Главная роль в «Страшном кино» настолько ее увлекла, что она предложила Вайнштейну свои услуги – вопреки жанровой традиции доверять главные роли в подобном кино малоизвестным исполнителям.

Естественно, контракт с ней был тут подписан, и участие Бэрримор привлекло к «Страшному кино» внимание голливудцев, которые прежде даже не задумывались о работе над лентой. Передумал и Крейвен, которому во время встречи с поклонниками молодой фанат напомнил, что все его самые известные и популярные картины были жесткими и жестокими. «Когда вы вернетесь к таким фильмам?» – поинтересовался поклонник, и Крейвен решил взяться за «Страшное кино». Контракт с Бэрримор также на него повлиял – ему было интересно поработать со знаменитой актрисой.

Дальше было как в сказке: «Дом пришел, а гном ушел. Гном пришел, а дом ушел». Крейвен согласился снимать «Страшное кино» из-за участия Бэрримор, но когда это случилось, актриса осознала, что не сможет сыграть главную роль, поскольку уже согласилась на съемки в другом проекте. Чтобы не совсем подвести коллег, девушка взялась за роль Кейси Бейкер – героини, которую маньяк убивает в самом начале картины, после долгого разговора по телефону о любимых хоррорах. Позднее Крейвен и Уильямсон осознали, что картина только выиграла от того, что ее самая известная звезда «погибла» в первой же садистской сцене. Ведь зрители никак этого не ожидали, и смерть героини Бэрримор сразу показала им, что «Страшное кино» готово нарушать любые кинозаповеди.

Место Бэрримор в роли главной героини Сидни Прескотт могли занять Бриттани Мерфи или Риз Уизерспун, но на пробах Крейвену более всего понравилась канадская телевизионная звезда Нив Кэмпбелл из молодежного сериала «Нас пятеро» (также это шоу познакомило американских зрителей с будущими звездами Дженнифер Лав Хьюитт и Мэттью Фоксом). Девушка привлекла режиссера тем, что она казалась одновременно сильной и уязвимой молодой красавицей – как раз такой, какая сперва привлечет маньяка, а затем даст ему отпор. Кэмпбелл, правда, не очень хотелось сниматься в хорроре сразу после съемок в также мрачном «Колдовстве», но это была небольшая плата за шанс сыграть главную роль в потенциальном хите.

Чтобы подчеркнуть роль, которую в популяризации серийных убийц играет телевидение, и добавить еще больше цинизма в и без того мрачное повествование, Уильямсон сделал второй ключевой героиней фильма тележурналистку Гейл Уэзерс, которая ведет собственное расследование убийств в городке Вудсборо. Хотя Гейл способна на человечные поступки, обычно она думает лишь о том, как чужие смерти прославят ее на всю страну. К всеобщему удивлению, этой ролью заинтересовалась Кортни Кокс из сериала «Друзья». Поскольку ее героиня в популярном шоу была почти полной противоположностью «стерве» Гейл, шокированные продюсеры отказались даже ее пробовать. Однако она смогла их переубедить и доказать, что справится с ролью.

Роль Тейтум Райли, лучшей подруги Сидни, получила Роуз МакГоуэн, звезда «Поколения DOOM» Грега Араки и будущая звезда сериала «Зачарованные». Несмотря на его краткость, участие Бэрримор продолжало приносить фильму дивиденды. Если бы не оно, в титрах на месте Кэмпбелл, Кокс и МакГоуэн почти наверняка стояли бы менее громкие имена менее ярких исполнительниц. А так у Крейвена получилась картина, которая перечнем имен на постере могла привлечь не только парней (обычных поклонников молодежных хорроров), но и девушек.

Кастинг на роль Билли Лумиса, бойфренда Сидни и одного из двух маньяков картины, выиграл Скит Ульрих, ранее снявшийся с Кэмпбелл в «Колдовстве». Продюсерам понравилась его схожесть с молодым Джонни Деппом времен «Кошмара на улице Вязов». Ведущей актрисе же было приятно, что ее возлюбленного сыграет парень, которого она уже хорошо знает и с которым она комфортно себя чувствует. Своей фамилией персонаж Ульриха был, разумеется, обязан Сэму Лумису из «Психо» и доктору Лумису из «Хэллоуина».

Вакансию второго маньяка, Стюарта Махера, заполнил Мэттью Лиллард, будущий Шэгги из фильмов цикла «Скуби-Ду». Он настолько хорошо подходил к описанному в сценарии «безумному» образу, что ассистент режиссера по кастингу пригласила его на прослушивание, как только увидела парня в коридоре студии (Лиллард сопровождал свою девушку на другие, не связанные со «Страшным кино» пробы).

Напротив, полицейский Дьюи Райли, старший брат героини МакГоуэн, вышел совсем не таким, каким он был описан в сценарии. Текст требовал «мощного красавца», а роль получил Дэвид Аркетт, выходец из известной в Голливуде актерской семьи, ранее снявшийся в фильме «Баффи – истребительница вампиров» (не путать с одноименным сериалом, который появился позднее!). Аркетта «мощным» было никак не назвать, да и «красавцем» он был относительным. Но во время проб Крейвену понравились душевность и юмор, которые актер привнес в сценарный образ. Приглянулись они и Кортни Кокс – у них с Аркеттом на съемках завязался роман, который в дальнейшем перетек в продолжительный брак.

Роль фаната хорроров Рэнди Микса получил начинающий комик Джейми Кеннеди. Будущий звездный актер Лив Шрайбер засветился в картине в крошечной, но важной для сюжета и сиквелов роли Коттона Уири, якобы убийцы матери главной героини (по ходу действия выясняется, что Уири в этом преступлении не виноват). Директора же школы, в которой учатся герои, изобразил Генри Уинклер, известный каждому американцу по хитовому ситкому 1970-х «Счастливые дни». По сценарию этот персонаж не должен был погибнуть, но продюсер Боб Вайнштейн убедил Уильямсона вставить в текст его убийство, поскольку посредине сценария был слишком долгий, получасовой перерыв без кровавых сцен. Также в картине появилась Линда Блэр, некогда звезда «Изгоняющего дьявола». Она сыграла одну из тележурналисток.

Наконец, главного злодея фильма во время его разговоров по телефону озвучил Роджер Л. Джексон – голосовой актер, преимущественно известный по работе над видеоиграми. Почему школьники-маньяки не говорили своими голосами? Потому что по сюжету они маскировали свои голоса с помощью электронного устройства. И, конечно, в фильме не было бы детективной загадки, если бы злодей в маске говорил узнаваемым голосом одного из основных героев. По художественным соображениям проще было привлечь для этой части съемок дополнительного актера, чем в самом деле модифицировать голоса Ульриха и Лилларда. Джексон во время съемок говорил с актрисами по сотовому телефону, и они ни разу не видели его «вживую» до завершения проекта. Крейвен хотел, чтобы его голос звучал для девушек максимально загадочно и пугающе.

Вопреки репутации Miramax как «бесстрашной студии», она поначалу потребовала смягчить всю «жесть» сценария, и Крейвену пришлось отстаивать едва ли не каждый кровавый кадр. С трудом добился он и того, чтобы картина снималась в Калифорнии, а не в Ванкувере. Вайнштейн так хотел сэкономить миллион долларов (существенная сумма для ленты с 15-миллионным бюджетом), что чуть не уволил режиссера. Но Крейвен все же настоял на том, что пейзажи и дома в картине должны быть «подлинно американскими», а не канадскими. Так что съемки были организованы в калифорнийском округе Сонома: в городах Санта-Роза и Хилдсбург, а также в окрестностях залива Томалес (там находился пустующий дом, использованный для финальных сцен).

По голливудским меркам «Страшное кино» было сравнительно простым проектом. Казалось бы, после согласования сценария, найма актеров и выбора домов и зданий для аренды опытный Крейвен мог снять картину «на автопилоте», заботясь лишь об актерской игре и выборе удачных операторских ракурсов. Но режиссеру все же пришлось понервничать – по сторонним причинам.

Сначала студийные представители, посмотрев первые отснятые Крейвеном пленки, усомнились, что пригласили подходящего для фильма режиссера. Постановщику вместе с монтажером пришлось срочно подготовить черновой монтаж нескольких фрагментов, чтобы доказать, что все идет по плану и что картина получится.

Затем попечительский совет школы города Санта-Роза, где должны были сниматься школьные сцены, воспротивился тому, чтобы столь мрачная лента снималась в их заведении и чтобы актеры «растлевали» школьников циничными диалогами своих персонажей. Хотя ученики и бизнесмены Санта-Розы хотели, чтобы голливудцы как можно больше времени провели в их городе, школьный совет и поддержавшие его родители и местные журналисты добились своего. Так что в Санта-Розе были сняты лишь сцены с Дрю Бэрримор, а «роль» школы сыграл Общественный центр округа Сонома, расположенный в другом месте. Справедливости ради надо сказать, что родители были взбаламучены не только мрачностью картины, но и тем, что она напомнила им о похищении и убийстве в 1993 году в округе Сонома 12-летней девочки Полли Клаас (преступник, совершивший это злодеяние, в то время как раз находился под судом и ждал приговора, который оказался смертным).

Наконец, в самом конце съемок режиссер уволил оператора-постановщика Марка Ирвина, бывшего сотрудника Дэвида Кроненберга. Это был их не первый совместный проект, и потому Крейвен был очень разочарован, когда однажды во время просмотра снятых за день сцен увидел расфокусированные, испорченные кадры. Режиссер потребовал, чтобы Ирвин уволил своих подчиненных, допустивших брак, но тот ответил, что никого не уволит, пока работает над фильмом. Так что Крейвен уволил Ирвина вместе с его подчиненными-бракоделами и нанял Питера Деминга, который в дальнейшем работал с ним над «Криком 2», «Криком 3» и «Криком 4».

Что не устроило Вайнштейна в ранних фрагментах, снятых Крейвеном и Ирвином? Маска главного героя. Она казалась главе Miramax недостаточно страшной. Эта маска не была созданием художников ленты. Продюсер картины Марианна Маддалена случайно нашла ее, когда ездила в поисках мест для съемок (в сценарии маска маньяка никак не была описана, и создатели фильма были вольны в выборе дизайна). Вдохновленная картиной Эдварда Мунка «Крик» и придуманная в компании Fun World, маска под названием «Призрачное лицо» впервые поступила в продажу в Хэллоуин 1991 года.

Сперва Крейвен хотел, чтобы его подчиненные создали маску, похожую на «Призрачное лицо», но достаточно сильно отличающуюся, чтобы не платить создателям оригинала за права. Однако ни один из экспериментов бутафоров его не устроил, и студии пришлось договариваться с Fun World, чтобы снять в фильме ее творение. Балахон, в котором бегал маньяк, должен был быть того же белого цвета, что и маска, но в последний момент Крейвен предпочел контрастный черный наряд.

Для создания кровавых эффектов ленты было использовано около 200 литров бутафорской крови. Кадры с убитой, «вскрытой» и подвешенной на дереве героиней Бэрримор были сняты с помощью правдоподобного, анатомически точного как внутри, так и снаружи манекена.

Ближе к концу съемок Вайнштейн решил переименовать картину из «Страшного кино» в «Крик». Он счел, что название «Страшное кино» ленте не подходит, поскольку она не только страшная, но и смешная. Крейвен и Уильямсон были резко против, но со временем они признали правоту продюсера. Что интересно, название картины не имело отношения к полотну Мунка, вдохновившему маску маньяка. Scream для Вайнштейна был заглавием вышедшего в 1995 году хита Майкла Джексона и Дженет Джексон. Чтобы использовать это название для картины, Miramax пришлось договориться с подавшей на нее в суд студией Sony, которая в 1995 году выпустила фильм «Крикуны». Детали соглашения были сохранены в тайне.

«Крик» снимался в течение восьми недель, с середины апреля до начала июня 1996 года. После этого Крейвен еще два месяца монтировал картину, пытаясь угодить рейтинговой организации MPAA. Та настаивала на существенных сокращениях самых жестких сцен, чтобы присудить фильму «взрослый» рейтинг R, а не «порнографический» NC-17 (эротики и секса в картине не было – все проблемы цензоров были с кровью и разрезанной плотью). Крейвен пошел на некоторые сокращения, но отказался удовлетворять все требования MPAA. В ситуацию пришлось вмешаться Бобу Вайнштейну. Он убедил цензоров, что юмор картины смягчает ее кровавость и что лента в целом не так страшна, как ее самые жуткие сцены. Вероятно, связь Miramax с Walt Disney тоже сыграла свою роль в том, что лента все же получила заветный рейтинг R. Позднее полная режиссерская версия «Крика» была выпущена на видео.

Музыка фильма была сочинена Марко Белтрами, в то время начинающим кинокомпозитором, который никогда прежде над хоррором не работал. Крейвену, однако, понравились те сочинения Белтрами, которые принесли ему его ассистенты. Поэтому он нанял дебютанта и во время работы над саундтреком объяснил Белтрами, какой должна быть музыка «ужастика». После этих уроков мэтра Белтрами со временем стал одним из ведущих голливудских хоррор-композиторов. Среди его последних работ – «Седьмой сын» Сергея Бодрова.

«Крик» вышел в прокат 20 декабря 1996 года. Вайнштейн специально подгадал премьеру к рождественскому сезону, чтобы на «Крик» пришли те, кому обычно нечего смотреть, когда кинотеатры забиты детским и семейным кино. В первую неделю этот гамбит провалился, и студия приуныла. Но когда начало работать рекламное агентство «ОКС» («Один киноман сказал…»), фильм быстро стал набирать обороты. Благодаря зрительским восторгам к концу мирового проката 15-миллионная лента заработала 173 миллиона долларов – превосходный результат для кровавого и циничного зрелища.

Критики также были в восторге от остроумной, оригинальной и талантливо снятой и разыгранной ленты. На «Оскары» фильм рассчитывать не мог, а вот жюри жанровой премии «Сатурн» наградило «Крик» в номинациях «лучший хоррор», «лучший сценарий» и «лучшая актриса». В свою очередь, студии Dimension и Miramax одобрили создание сиквела, еще когда фильм шел в прокате. К настоящему времени у ленты три продолжения, последнее из которых вышло в 2011 году. Однако ни одно из них не смогло превзойти успех первого «Крика», возродившего зрительский интерес к хоррору и вдохновившего немало последующих мрачных и мрачно-забавных постановок. Оставшееся же «бесхозным» название «Страшное кино» (Scary Movie) было подобрано известной пародией на «Крик», которая в России вышла под названием «Очень страшное кино».

Из всех остроумных реплик, придуманных Уильямсоном для фильма, самой часто цитируемой стала реплика Билли Лумиса о том, что кино не создает психопатов, а делает их изобретательней. Она до сих пор встречается в обсуждениях того, как искусство влияет на людей. Ведь сам факт влияния отрицать невозможно. Так, в 1998 году двое подростков в Америке убили мать одного из них и объяснили полиции, что собирались на деньги женщины купить маски «Крика» и устроить кровавую резню в стиле фильма.

Судья, однако, во время рассмотрения этого дела запретил обсуждать «Крик» и пытаться свалить хотя бы часть вины на его создателей. И, пожалуй, он был прав. Конечно, кино влияет на людей, и порой оно вдохновляет как героев, так и преступников. Но когда 16-летний парень наносит своей матери 45 ножевых ран, отвечать за это должен он один, как бы точно это убийство ни повторяло сцену из фильма. Потому что даже самое мощное искусство не настолько сильно, чтобы превратить хорошего человека в злодея или наоборот. Для такого жуткого преступления что-то должно сломаться в голове и в душе. И кино к этому не причастно. Даже такое впечатляющее, как «Крик». В худшем случае это лишь зеркало, подставленное современной фильму бесчувственной молодежи, вдохновившей картину, а не порожденной ею.