Война бесконечности

Плясать предлагаем от печки и в первую очередь оценить те инициативы, что исходят от Минкульта в плане организации и финансирования кинопроизводства. Известно, что несколько последних лет министерство в содружестве с Фондом кино образовало закрытый конгломерат, который по некоторым собственным соображениям распределял государственное финансирование на те проекты, которые руководству казались наиболее перспективными. «Перспективу», впрочем, здесь не стоит воспринимать с точки зрения прокатной выгоды, эстетики или зрительского интереса, часто получателями бюджетов становились заведомо «непроходные» проекты, очевидность провалов которых была на поверхности. Распределителям денежного пирога эти тонкости были не слишком интересны до тех пор, пока государство щедро пополняло кормушку. Сейчас ситуация иная – внезапно денег не стало, держаться оказалось не за что, а кроме расходов у щедрых когда-то дарителей возникли мысли о доходе или хотя бы возврате вложенного. Что сделали Минкульт и Фонд кино? Пригрозили просителям ответственностью и даже «поставили на счетчик» – теперь за инвестированные государством в кино деньги придется отчитаться, на каждые 100 рублей финансирования в ответ нужно привести в кинотеатр зрителя.

Решает ли такой ход проблему качества и количество отечественных фильмов в прокате? Лишь весьма и весьма косвенно – нацелен этот прием только на то, чтобы отпугнуть заведомых мошенников, которых вокруг кино крутится, увы, великое множество. На возвратной основе деньги распределялись и раньше, и в долговую ловушку попалось немало кинодельцов, но вот новостей о том, как их обанкротили, взыскали с них все до последней копейки, вы не найдете. Наоборот, эти продюсеры процветают, продолжают снимать и, что совсем удивительно, снова просят денег, и сложно поверить, что новые условия их остановят – Фонд кино и Министерство культуры слишком долго потакали слабостям, чтобы вдруг схватить кинопроизводство за горло железной рукой. Но тем любопытнее будет посмотреть на то, что будет представлено киношниками на ежегодных питчингах проектов, претендующих на государственное финансирование.

Есть определенная надежда на то, что боле строгий спрос со временем приведет к более взвешенному подходу продюсеров к подбору идей и сценариев для реализации – иначе мы навсегда завязнем в бесконечных «юбилейных» проектах (не важно, к какому празднику они приурочены – Новому году, Дню Победы или столетию Революции) и повторах единожды сработавшей формулы (что пытаются сделать последователи «Легенды № 17» или «Сталинграда»). Увы, от рябинки апельсинки не родятся, и сложно ожидать слома удобных для индустрии традиций в ближайшие год-два, но на какие-то подвижки пойти придется – уже в этом году резко спала «победная» волна, к 9 мая в прокат вышел всего один отечественный фильм о войне, да и тот представлен довольно скромно. Зато модным стал космос, спорт и недавние географические завоевания, на которые брошены силы десятка крупных съемочных групп. Ждет ли будущие фильмы на эти темы грандиозный успех? Оптимизмом здесь и не пахнет, но и ставить крест на «фильмах-событиях» пока рано, «Время первых» показало, что и здесь «все не так однозначно».

Куда больше удручает здесь то, что государство с прохладцей относится к дебютам, кино жанровому и нишевому. Вот кто действительно и нуждается в поддержке, и показывает уникальные результаты. Вспомним недавнего «Коллектора» – его авторам государство не выделило ни копейки, получили от ворот поворот на всех телеканалах, но фильм сделали, и фильм достойный. В два-три последних года можно вспомнить десяток низкобюджетных проектов, завоевавших любовь зрителей и признание критиков, которые, увы, государство в свое время не заметило или не захотело поддержать. В какой-то мере это хорошая школа для авторов, но если в развитии индустрии мы заинтересованы все вместе, то и усилия стоит объединять, а не удаляться друг от друга.

Но вернемся к кино и посмотрим на то, каким себе государство представляет его прокат. И здесь мы сталкиваемся с любопытным парадоксом – в России катастрофически не хватает кинотеатров в регионах, но в столицах и городах-миллионниках с площадками уже перебор. По подсчетам аналитиков, число залов на душу населения в Москве уже превышает средние американские показатели, к тому же уровню подобрался Санкт-Петербург, в затылок дышат Екатеринбург и Новосибирск, при этом платежеспособность российского зрителя, а значит, и заполняемость залов у нас гораздо меньше – условно в стране есть всего полтора миллиона постоянных посетителей кинотеатров, которые обслуживает кинотеатральная сеть в несколько тысяч залов. Это можно было бы считать перебором, если бы население страны составляло 15 миллионов человек, но нас-то в десять раз больше! И для большинства зрителей услуги кинопоказа недоступны!

С падением советского колосса разрушилась система советского проката, в которую входили отнюдь не только московские «Октябрь» и «Пушкинский» с ленинградской «Авророй», но и тысячи сельских клубов, сотни скромных кинозалов в областных и районных центрах, киноклубы при образовательных и досуговых учреждениях. Да, советский кинопрокат не был совершенен, и его баснословная прибыль – миф, легко разбиваемый цифрами, но поддержку государством кинопоказов даже в самой отдаленной точке страны можно оценить только положительно. Сегодня в России существует программа по обеспечению малых городов и поселков бюджетными кинозалами, и она даже реализуется, пусть и не космическими темпами – вот сюда и должны быть направлены усилия государства. Снять кино мало, его нужно показать, а чтобы показать, нужно не только привлечь зрителя рекламой, но и найти помещение для него, поставить кинопроектор и установить экран. Сегодня это задача не только предпринимателей и бизнесменов, но и того же Министерства культуры, пекущегося о воспитании, образовании и досуге.

А что делает государство в отношении кинотеатров? Намеревается навязать квоты и взять на себя управление сеткой премьер, и оба эти направления грозят серьезно ухудшить ситуацию показчиков. О квотах разговоры ведутся постоянно, цифры приводятся самые разные, законодатели и инициативные «борцуны» приводят в пример опыт Франции и Китая, но любая аргументация в пользу регламентирования процента отечественных картин в сетке кинотеатра разбивается самой простой арифметикой. В России ежегодно снимается около трехсот картин, только сотня примерно добирается до кинотеатрального проката, причем половина из них идут росписью в 5-10-20 залов, демонстрируются на фестивалях и нескольких специальных показах, из оставшихся пятидесяти большая половина пытается «влезть» в «новогоднюю битву» или встать на другие праздничные даты, остальные два десятка размазаны тонким слоем по весне и осени, летом российское кино практически не выходит. Что же показывать в кинотеатрах при квоте в 30%? Ставить «Время первых» в двух залах из шести круглосуточно нон-стопом? Но зрителя от этого больше не станет, кто захочет, найдет и время, и возможность, тем более что и кинотеатры идут навстречу громким премьерам. Из-под палки же можно будет раз согнать школьников и еще раз пенсионеров – вот и вся выгода, не стоящая ломаных стрел и копий.

Другая сторона той же медали – попытка отрегулировать даты премьеры голливудских релизов таким образом, чтобы отечественные проекты получали больше «воздуха» – доминировали в сетке кинотеатров не один, а два, а то и три уик-энда. С точки зрения зрителя, погрешность не слишком велика, посмотреть «Форсаж 8» на неделю позже остального мира – невелика потеря. Но потери от таких «окон» велики для кинотеатра. Казалось бы, зрители все равно придут, но нужно понимать, что сезон блокбастеров – это большая премьера каждую неделю, а значит, либо двигать придется всех, либо крупные релизы,будут мешать друг другу, но тогда зритель умерит свои аппетиты и в кино будет ходить меньше. Представьте, что для расчистки места для условной «Кухни» Минкульт сдвинул выход в прокат «Стражей Галактики», «Меча короля Артура» и совместил премьеры со стартом «Чужого» – даже те, кто ходят в кино каждую неделю, крепко подумают над своим выбором и остановятся на чем-то одном. Что уж говорить про остальных? А ведь дальше поджимают новые большие релизы, и их тоже хочется посмотреть, а бюджет позволяет не более одного похода в кино в две-три недели. Любое такое вмешательство государства приведет к краху кинотеатрального бизнеса.

Отрадно, что кинотеатры перестали молчать и служить грушами для битья – в случае с «Временем первых» и «Форсажем», например, инициатива отдельных деятелей, намеревавшихся выпросить для российского фильма фору, провалилась благодаря консолидированному отпору кинотеатральных сетей. Не стоит воспринимать союз объединенных недавно «Формулы кино» и «Синимапарка» с «Каро» как заговор монополистов и лоббирование личных интересов – кинотеатральный бизнес в России таков, что от государственных нововведений скорее проиграют мелкие локальные и частные показчики, чем крупные сети. Увы, показ фильмов – это не постоянный приток прибылей, а постоянная оптимизация расходов и убытков, именно поэтому в кинотеатрах так много сторонних развлечений, от игровых автоматов до залов боулинга или детских площадок. Сейчас хрупкое равновесие обретено, даже стоимость билетов растет существенно медленнее цен на другие развлечения и нужды, но баланс этот очень тонок, сломать его может любое неосторожное движение Минкульта.

На фоне противоборства кинотеатров и чиновников хочется видеть и побольше инициативы от прокатчиков. То, как молча Disney проглотил замену прокатного рейтинга «Красавицы и чудовища» на многократно более жесткий, просто недопустимо. Мало того, что инициаторами ужесточений стали люди некомпетентные, так еще и профессиональное сообщество оказалось не готово к такому давлению. А что дальше? Дождемся увеличения платы за прокатное удостоверение до озвученных в феврале пяти миллионов рублей? Накануне вручения «Оскара» новость о грядущем «поборе» звучала особенно красноречиво – легко было подсчитать, что в случае вступления данного положения в силу с начала 2017 года в прокат в России не вышла бы ни одна картина, претендовавшая на приз в категории «лучший фильм». Кто-то скажет, невелика потеря, но о каком тогда вовлечении в культуру можно говорить, если мы намеренно отказываемся смотреть то, что оценено критиками остального мира. Да, министерство сделало кульбит и объявило о поблажках фестивальному и значимому кино, но даже в этом случае удар не вынесут мелкие и средние прокатчики, а мейджоры заметно уменьшат риски, сделав упор на заведомо выигрышные блокбастеры. В итоге Минкульт, увеличивая плату за «вход» в российский прокат, просто уменьшит кинотеатральное разнообразие, что неизменно ударит по кинотеатрам.

Впрочем, все вышеприведенные «телодвижения» как со стороны кинематографистов, прокатчиков и показчиков, так и со стороны государства теряют весь свой смысл, если во главу угла не будет поставлен самый важный компонент – интерес зрителя. Увы, нельзя не признать того факта, что зритель в России сегодня утратил навыки ценить, понимать, осознавать и обсуждать кино, отсюда и столь высокая касса наипростейших зрелищ в противовес фильмам драматическим, социально острым, эстетически и искусствоведчески значимым. Стоит ли заводить разговор о необходимости показа в тысячах кинотеатров картин Дэвида Линча, Михаэля Ханеке или Джима Джармуша, если зритель в большинстве своем предпочитает «Форсаж», «Пиратов» и «Звездные войны»? Конечно, перестраивать производство и показ нужно одновременно с образованием конечного потребителя, и вот здесь в России зияет просто головокружительный провал.

Увы, сегодня российский зритель не имеет возможности для самообразования и повышения своей культуры. Лучшим помощником здесь могло бы выступить телевидение, но из эфира в 2000-х исчезли все «околокиношные» программы. Пропали обсуждения премьер, закрылись и без того «Закрытые показы», вычищено поле диалогов авторов и зрителей, стерта аналитика и исторические очерки даже на канале «Культура» – у зрителя заинтересованного нет ни единой возможности встречи глазами с искусствоведами, культурологами, критиками и художниками, взамен предлагаются блогерские обзоры на YouTube, уровень которых «ниже плинтуса». В офлайне же культурные центры либо предлагают специфический взгляд на культуру, либо пытаются объять необъятное – в то время как зритель намеревается хоть как-то вникнуть в современное состояние кинематографа, ему рассказывают о значении для культуры «Броненосца Потемкина», новинках иранского кино и наследии «Берлинской школы». Такие удары судьбы вынесет не каждый даже самый ищущий и заинтересованный человек.

Именно образование и вовлечение сегодня должны стать главной инициативой государства, причем действовать оно должно искусно и тонко, задействуя и привлекая самые разные слои – от условных любителей комиксов до столь же условных потребителей программы Канн. От простого к сложному, от элементарного к глобальному, от первого взгляда до аргументированной точки зрения – только так государство сможет завязать правильные отношения и с кинотеатрами, и с прокатчиками. Только после формирования зрительского интереса к искусству мировому и искусству отечественному перемены затронут и тех, кто кино снимает. Появится спрос на кино разнообразное, интеллектуальное, сложное, появится в объемах, за которые не будет стыдно. Тогда и репертуар в кинотеатрах будет играть самыми разными красками, и обсуждение увиденного уйдет от формулировок «кино-говно», и удовольствие от увиденного перевесит чувство разочарования и усталости. Все это возможно в самые ближайшие годы, осталось лишь консолидироваться и вместе решать проблемы, а не создавать их друг другу.