Рецензия на фильм «Вдали от обезумевшей толпы»

Опрятная, неспешная, по-британски чопорная «чисто английская драма» с неплохими актерами и режиссером, который явно не реализовал в фильме и сотой доли своего таланта и потенциала.

Молодая хозяйственная сирота Батшеба Эвердин всю жизнь проработала на ферме, за что была вознаграждена – умерший дядюшка сделал ее хозяйкой своего имения, слегка потрепанного, но вполне способного превратиться в райский британский уголок. Засучив рукава, Батшеба берется за работу и в пылу трудов не обращает внимания на ухаживания скромного разорившегося фермера Габриэля и респектабельного соседа Уильяма. Растопить сердце красавицы удается лишь бравому военному Трою. Трое мужчин, каждый со своими преимуществами и своими недостатками, конкурируют между собой за расположение Батшебы, но женщина не торопится огласить свой выбор.

Голливуд давно известен своими загребущими лапами, которые вытягивают со всех континентов не только идеи, но и актеров с постановщиками. Стоит режиссеру снять что-то кассово или критически значимое у себя на родине, как толстосумы из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса кладут на новичка глаз и начинают в уме перебирать, на каком бы американском проекте попробовать дарование. Кому-то удается себя проявить, кому-то не очень, а кто-то долго упирается, не желая оставлять комфортную родину ради заморских крендельков. Томас Винтерберг, датский самородок, один из основателей культдвижения «Догма 95», уже почти два десятка лет умудряется притворяться слепо-глухо-тупым и уворачиваться от силков, расставленных Голливудом. Максимум, на что постановщик сподобился, – отправиться в Англию, чтобы для ВВС снять британское классическое кино в лучших традициях «Джейн Эйр», «Гордости и предубеждения» или «Больших надежд».

И это самое странное в большой постановке о викторианской Англии с ее непростыми буднями, тяжелым положением фермеров и суровыми этическими нормами. Зачем Винтерберг взялся за фильм, в котором напрочь отсутствует пространство для его маневра как острого, порой даже эпатирующего творца, решительно непонятно. От «Торжества», «Субмарино» или «Охоты» в новом фильме постановщика нет практически ничего. Ну, разве что любимыми крупными планами режиссеру позволили побаловаться, да пару раз, видимо, тайком от продюсеров Винтерберг поснимал «живо» трясущейся камерой, как это было принято у «догматиков». И все. Ни тебе смелых тем, ни погружения в быт, ни тщательной прорисовки характеров – все, за что Винтерберг почитаем зрителями и критиками, куда-то выветрилось.

Без напора же по-настоящему яркого режиссера вся картина несколько покрывается какой-то пеленой упрощения и банальности. И дело даже не в том, что роман Томаса Харди, который лежит в основе сценария Дэвида Николлса, порой из глубокой реалистичной драмы скатывается в бульварное чтиво с «роялями в кустах», разрубающими гордиевы узлы сюжета. Беда ленты кроется скорее в том, что авторы вовсе не стремились сделать самостоятельное кино. «Вдали от обезумевшей толпы» – это набор иллюстраций к роману, краткий красочный пересказ книги, рассчитанный на тех, у кого нет двух-трех вечеров на внимательное чтение, но есть два часа, которые можно потратить на ознакомление с классикой, да еще и разыгранной неплохими актерами.

Актеров, впрочем, превозносить тоже особенно не за что. В холодной британской атмосфере, задаваемой Кэри Маллиган, зачем-то искусственно состаренной и превращенной в убогую версию Эмили Уотсон, поющим и плачущим Майклом Шином и раздражающе переигрывающим Томом Стерриджем, блистает лишь бельгиец Маттиас Шонартс, известный по одинаковой роли в двух разных «Лофтах». Понятно, что сюжет не требует и даже не приемлет пышных чувств, страстей и эмоций, но их отсутствие вызывает с трудом сдерживаемую скуку. А если вы еще и с романом-первоисточником на короткой ноге или хотя бы одноименную картину Джона Шлезингера 1967 года помните, то на варианте Винтерберга и вовсе не возбраняется уснуть.

Что в картине Винтерберга действительно трогает, так это завораживающие пейзажи и невероятной красоты картинка – давняя компаньонка режиссера, оператор Шарлотта Брюус Кристенсен имеет наметанный глаз и владеет умением придать ленте настроение через цвет заката, лугов или домашних стен. Вот только великолепная картинка делает фильм еще более «бибисишным», картиной, которой место в дневном эфире общегосударственного телеканала или на борту внутрибританских авиалиний. Это не плохо и не хорошо, это такой особый жанр, у которого есть масса поклонников. И все же непонятно, зачем для работы, с которой справится ремесленник, звать творца уровня больших кинофестивалей. Фильм на это ответа не дает.