Рецензия на фильм «Убийство священного оленя»

Опытный кардиохирург Стивен достиг в своем искусстве исцеления больных такого мастерства, что порой позволяет себе работать спустя рукава. Одна из операций, закончившаяся смертью пациента, давно им забыта, но внезапно из прошлого возникает сын погибшего на хирургическом столе мужчины Мартин, и Стивен чувствует перед подростком некоторую вину, заставляющую мужчину проводить с посторонним ему человеком свободное время и дарить ему подарки. Впрочем, скоро мальчишка начинает злоупотреблять доверием своего покровителя, а на семью Стивена обрушиваются несчастья, остановить поток которых можно, только сделав непростой выбор и принеся сакральную жертву.

Пожалуй, в каждой стране сегодня есть режиссер, который выводит местный кинематограф на какой-то необычный, качественно новый уровень. Для греков таким новатором стал Йоргос Лантимос, человек, за пять лет совершивший невероятный прыжок от пошлых посредственных комедий к фильмам, которые причисляют к числу фаворитов на крупнейших киносмотрах планеты. Последнее произведение Лантимоса – драма «Убийство священного оленя» – вошло в программу прошлогодних Канн и заслуженно получило награду за лучший сценарий. Пришло время и отечественному зрителю узнать, почему главный кинофестиваль мира вдруг обратил внимание на картину в жанре хоррор, что связывает Лантимоса и Кубрика и существует ли у проклятия разумное объяснение.

Да-да, мы не ошиблись, упомянув «Убийство священного оленя» в связке с жанром фильма ужасов – в какой-то мере это классический хоррор о проклятии, преследующем человека, совершившего в прошлом фатальную ошибку. Но Канны не были бы собой, если бы отборщики конкурса не видели в конкурсных фильмах чего-то большего, чем простая месть за содеянное. И «Убийство» на деле много глубже и философичнее стандартного «ужастика», это в гораздо большей степени драма, история принятия собственного несовершенства и разрушения ореола непогрешимости, это трагедия крушения идеалов семьи, дома как неприступных крепостей, это обращение к иррациональности зла и немощности самых светлых побуждений. Как ни банально, но грек Лантимос идет стопами своих древних соотечественников – в драме одной семьи он прячет эпохальные разломы и внушающие трепет тектонические сдвиги.

Автор «Убийства» начинает свою прогулку в компании со зрителем весьма неспешно, фильм вроде бы злоупотребляет длинными планами, долгими перемещениями камеры по коридорам клиники, странными диалогами и вычурными позами персонажей, но все это лишь усыпляет нашу бдительность, расставляет ловушки и демонстрирует приоритеты героев. В результате на исходе часа, когда обухом по голове бьет первая внятная артикуляция главной дилеммы истории, мы оказываемся в щекотливом положении – как и Стивен, зритель не может определиться с жизненно важным решением, с той моральной «вилкой», которую когда-то пришлось разрешать главной героине «Выбора Софии» и которая сейчас обрушивается на героев «Убийства священного оленя».

Нет смысла пересказывать в деталях сюжет, картина достойна того, чтобы зритель сам узнал, чего стоила главному герою его ошибка, но не отметить великолепную работу коллектива создателей фильма просто невозможно. «Убийство священного оленя» удивительным образом цепляет с первых кадров и не отпускает, опутывая зрителя все новыми и новыми деталями – здесь и неспешно развивающийся, но постоянно добавляющий недоговоренностей сюжет, и завораживающая музыка, в которой струнные бьют так сильно, как удается не каждому ударному музыкальному инструменту, и широкий объектив камеры, старающийся не только ухватить детали, но и все время держать в поле зрения периферию. Вкупе с выдающимися работами актеров «Убийство» затягивает, чтобы затем резко разжать объятия и оставить вас с финальными титрами один на один.

Актеров стоит отметить отдельной строкой. Колин Фаррелл уже коллаборировал с Йоргосом Лантимосом, вместе они поразили публику грустной историей «Лобстера». «Убийством» актер делает шаг на ступеньку выше – потенциал Фаррелла до сих пор не только не исчерпан, но и толком не раскрыт, партнерство с необычными постановщиками явно идет ему на пользу. Николь Кидман возвращается к образу потерянной супруги из «Широко закрытых глаз» -– как и у Кубрика, она играет с надрывом, с нервом, который пробивается в ней далеко не в каждой работе. Чуть меньше удались детские и подростковые образы, в каждом из «младших» персонажей чувствуется некоторая фальшь, но фильму такая шероховатость только идет, иначе он был бы слишком идеален.

Некоторые критики поспешили сравнить «Убийство священного оленя» с кубриковским «Сиянием», но смысл в этом присутствует только отчасти. При схожести тем и решений работа Лантимоса выглядит интереснее хотя бы потому, что на наших глазах режиссер еще только формируется, тогда как Стэнли Кубрик к 1980-му уже был настоящим нерушимым колоссом. И в этом есть своя интрига – героям «Убийства» приходится меняться под давлением обрушившихся проблем, а Лантимоса теперь вперед будут двигать завышенные ожидания критиков и зрителей. Как с этим справится греческий постановщик – вопрос ничуть не менее интересный, чем то, кто из детей более дорог отцу и матери.

С 15 февраля в кино.