Из чего собраны «Все страхи Бо»? Из культового кошмара Элема Климова, параноидальной фантастики Джона Карпентера и тяжести бытия Чарли Кауфмана.
Когда фильм содержит в себе столько деталей и форм, невольно задаешься вопросом: где же режиссер такого понахватался? Не все творцы делятся секретами, но нам повезло: Ари Астер с радостью рассказал о картинах, вдохновивших его на создание трехчасовой тревожной карусели под названием «Все страхи Бо». Признаемся честно, в списке примерно столько же неожиданных поворотов, сколько в самом фильме.
Между главными героями в исполнении Джесси Племонса и Джесси Бакли лед, который не тает, а нарастает с каждым словом. Главная героиня едет знакомиться с родителями бойфренда, хотя подумывает с ним порвать, пока усиливающийся ветер за окном поет в унисон с навязчивыми мыслями: как все закончить?
Чарли Кауфман исследует людскую природу давно — неудивительно, что Астер добавил его картину о тревожном, неуместном общении в список вдохновения. «Думаю, как все закончить» похож на визит к родителям, с которыми в прошлый раз расстались не на лучшей ноте. Бо тоже боится ехать к нарциссической матери, но на этой очевидной параллели Астер не останавливается: вступают тягостное осознание неизбежного и страх перед когда-то знакомыми людьми.
«После работы» — культовый снежный ком Мартина Скорсезе, посмеивающийся над теми, кому все надоело. Пол Хэккет (Гриффин Дан) выбирается из офиса на душные улицы Сохо, чтобы поиграть с их обитателями. С первого шага становится ясно: вместо свежего воздуха — выхлопные газы, а по шахматной доске придется бежать, ведь думать над следующим ходом некогда.
Когда Бо несется по темному переулку самого неблагополучного района земли, мы думаем — куда хуже? Но Астер методично погружает зрителя в мировоззрение человека, у которого для определения «плохо» дна просто не существует. Странно, что известная цитата Иосифа Бродского об опасности выхода из комнаты не висит у Бо на двери в качестве напоминания.
Незадачливый писатель Пол Шелдон (Джеймс Каан) в метель попадает в жуткую аварию, и, на радость, его выхаживает живущая неподалеку приветливая медсестра Энни (Кэти Бейтс). Правда, самого происшествия он не помнит и спасения — тоже. Незнакомка оказывается «фанаткой номер один» и безмерно рада прочитать новый роман Пола первой. Так она узнает, что главная героиня по имени Мизери погибает, и в гневе запирает писателя с ультиматумом: девушка должна выжить.
Астер тоже изолирует героя в замкнутом пространстве с людьми, которые отчаянно хотят ему помочь и почему-то чудесным образом связаны с медициной. Правда, Бо не пишет книгу — ему бы просто доехать до материнского дома. Такой план не устраивает спасителей, и приходится бежать.
Джон Карпентер снял ночной кошмар тех, кто придерживается мнения о пагубном влиянии страшилок на людей. Романы Саттера Кэйна (Юрген Прохнов) буквально сводят читателей с ума и подталкивают к насилию, а издательствам приносят сумасшедший доход. Правда, Кэйн исчез, и найти его предстоит Джону Тренту (Сэм Нил) в не указанном на карте городе.
Об очевидном сходстве места действия (никому не известном поселении, где явно что-то не так) нечего и говорить. Но все веселее, когда мы понимаем: персонаж, которому прямая дорога в дом душевнобольных, оказывается самым адекватным и глубокомыслящим.
Онемевшая актриса, потерявшая дар речи посреди спектакля, пытается обрести голос на море в сопровождении разговорчивой сиделки. Один из величайших фильмов, по практически единогласному мнению киноведов, и картина, для поиска смыслов в которой приходится подтянуть академическое образование.
«Кто я?» — не самый приятный вопрос, на который часто просят ответить психологи. Бо отправляется в десятиминутное анимированное путешествие, чтобы прожить жизнь, которая никогда ему не принадлежала, и встречает метафорическую девушку в маске (в античном театре термин «персона» обозначал маску, в которой есть лишь отверстие для рта). Но вопрос о реальности происходящего стоит задать двумя часами ранее: вышел ли Бо из комнаты или все дело в разыгравшейся тревоге?
Подросток за два дня превращается в старика. Виной тому карательные акции нацистов, прошедшие в 1943 году на территории Белоруссии. Не картина — ад войны, из которого выбраться сложнее, чем из торфяного болота. Тотальное наступление Зла, при котором гуманистическая философия не справляется с созданием Добра.
Сравнивать фильм Элема Климова с психически неуравновешенной абстракцией Астера неловко и не к месту. Остается разве что порассуждать о катастрофах, происходящих вокруг, и умении разглядеть каждую. Кому-то страшно повернуть ручку двери и позвонить маме. Кто-то надеется, что родители хотя бы смогут ответить на звонок.
Сергей Параджанов снял притчу-мозаику об армянском поэте Саят-Нове, которую пересматривают в поисках вдохновения. Духовный мир творца и его взаимоотношения с народом, властью, религией показаны через визуальные образы, а не вербальный нарратив.
Спойлер: гранатов в картине Астера замечено не было, как и выбивающегося красного цвета. Зато многие эмоции и мысли персонажей, как и в картине Параджанова, приходится считывать с лиц, надписей на стенах и особых интерьерных решений. Чтобы понять Астера, нужно читать Фрейда и смотреть по сторонам.
Девушка сбегает из немецкой колонии и спасается в доме на юге Чили, но это не главное — пространство выходит на первый план. Смотреть кукольный фильм неприятно до спазмов в животе: картины неестественно ползают по стенам, а вместо теплого ужина по тарелкам разлито горючее.
Астер не просто вдохновился картиной — он помешался на ней, посмотрев три раза за четыре дня. Чтобы выразить восхищение создателям, режиссер связался с чилийским дуэтом, Хоакином Косиньей и Кристобалем Леоном, напрямую. Разговор затянулся, и Астер спродюсировал их короткометражный мультфильм-хоррор «Кости».
В три года Оскар Мацерат (Давид Беннент) падает с лестницы и перестает расти. Вокруг зарождается фашизм, взрослые не представляют собой должного авторитета, и мальчик понимает: если плохой конец все равно настанет, может, стоит просто пойти навстречу?
«Бить в жестяной барабан» — привлечь внимание к проблеме самым неприятным образом. Но у Бо нет с собой музыкального инструмента, да и говорит он с трудом, словно скоро испустит дух. Зато голос его матери похож на трубу, от которой не спасут даже закрытые уши.
Главный герой в исполнении Дэвида Тьюлиса — ходячий красный флаг, который надо смахнуть влево и никогда больше не вспоминать. Его редкая нежность — проявление еще не отмерших остатков человечности: антигерой с неисправимой склонностью к садизму и насилию в разных формах.
Можно ли изменить человека, живущего по нарциссическим установкам всю жизнь? Едва ли. Сможет ли излечиться от тревоги бедняга, существование которого состоит из унижений и перебежек между безопасными дверьми? Наверное, если произойдет чудо. В большинстве случаев запросы, с которыми люди заходят в кабинет терапевта, нельзя исправить — только принять и жить дальше. Или влезть в лодку на одного и подорваться ко всем чертям.