Как снимает режиссер «Бедных-несчастных» Йоргос Лантимос — победитель Венецианского кинофестиваля 2023 года

Абсурд

Первое слово, приходящее на ум при разговоре о фильмах Йоргоса Лантимоса, — абсурд. Логические связи между происходящим нарушены или отсутствуют вовсе. Так, в «Убийстве священного оленя» кардиохирург Стивен Мёрфи под давлением сына скончавшегося пациента встаёт перед выбором между приношением в жертву одного из членов своей семьи или гибелью каждого из них. В «Лобстере» существует отель для одиноких людей, куда главного героя, Дэвида, отправляют после расставания с женой. Если за 45 дней тот не найдет новую пару, то его превратят в животное. А в «Клыке» целая семья живёт посреди крупного города в полной изоляции, не имея понятия об окружающем мире, даже слова используя с искаженными значениями. В «Кинетте» же и «Альпах», этаком полуавторемейке, «театральная» труппа разыгрывает для родственников безвременно погибших горожан сценки из повседневной жизни покойных.

Во многом фильмы Лантимоса, действие которых происходит в нашем обычном мире, благодаря этим особенностям, деталям, создающим вывихи в реальности, рисуют параллельную вселенную, где всё точно так же, как у нас, только маленькие цветочки называются зомби, а если прожить без девушки шесть недель, то можно стать лобстером. 

Барри Кеоган в роли Мартина на кадре из фильма «Убийство священного оленя»

Жестокость

У многих героев Лантимоса моральный компас если не отсутствует, то часто указывает куда-то не туда, куда мы привыкли смотреть. Отец-тиран из «Клыка» нанимает для сына секс-работницу, а когда та выказывает свою неблагонадежность — прогоняет её и начинает склонять детей к инцесту. При дворе королевы Анны в «Фаворитке» нет будто бы ни одного человека, у которого при убийстве кролика или ещё какой живности дрогнула бы рука. Что уж говорить о телесных наказаниях. Из той же области кара увечьями за малейший намёк на романтические отношения за пределами отеля для одиночек — главный герой «Лобстера» сбегает в лес.

Разумеется, насилие можно показывать по-разному, и если применять одну и ту же меру, то ничего более жестокого, чем «Том и Джерри», не найти. Но особенность почерка Лантимоса именно в отстранённом любовании болью, будь то выбивание себе зуба гантелью в «Клыке» или порка камеристки Эбигейл в «Фаворитке». Кровь, крики, взгляд, полный боли, — Лантимос ничего не упустит, а потом перейдёт к следующей пасторальной сцене, будто ничего и не было.

Оливия Колман в роли королевы Анны на кадре из фильма «Фаворитка»

Команда

Большую роль в выверенности стиля играет команда режиссёра, люди, с которыми он работает над каждым новым фильмом. И даже если они и сменяются, то без чехарды. Например, из семи фильмов пять Лантимос снял со своим постоянным оператором Тимиосом Бакатакисом, только в последних двух, «Фаворитке» и «Бедных-несчастных», заменив его ирландцем Робби Райаном. В ещё не законченном «И» оператором также заявлен Райан. А в монтаже, по мнению многих авторов, важнейшем из элементов кинопроизводства, Лантимос и вовсе доверяет только Йоргосу Мавропсаридису, вместе они прошли путь от «Моего лучшего друга» 2001 года, где Лантимос — лишь один из двух режиссёров, до «Бедных-несчастных» и наверняка пойдут и дальше рука об руку. Сценарист Тони МакНамара тоже работал с Лантимосом уже дважды — над «Бедными-несчастными» и «Фавориткой».

То же касается и актёрского состава, в каждом новом фильме каст меняется лишь частично, кто-то всегда остаётся на прежнем месте. Исключением стал переход на международный уровень с «Лобстером», но и работая за пределами Греции, Лантимос доверяется лишь проверенным исполнителям. Так, Ариана Лабед, Колин Фаррелл, Рейчел Вайс, подменяя друг друга, снялись каждый в двух фильмах постановщика. Наверняка рано или поздно появятся и в ещё одном, возможно, даже все вместе. Эмма Стоун уже успела поработать с Лантимосом четыре раза: помимо «Бедных-несчастных» и «Фаворитки» — над короткометражкой Vlihi и втайне от прессы снятом фильме. Но союз не собирается расходиться — анонсирован еще один совместный проект. 

Йоргос Лантимос и Эмма Стоун на съемках фильма «Бедные-несчастные»

Распад

Все сюжеты Лантимоса помимо уже упомянутой абсурдности и жестокости объединены тем, что это истории групп людей. Его герои никогда не действуют в одиночку и всегда зависят от нескольких близких. Семья в «Клыке» и «Убийстве священного оленя», труппа в «Кинетте» и «Альпах», британский двор в «Фаворитке», отельное/лесное коммьюнити в «Лобстере»: перечисленные сообщества очень нездоровы, они постоянно находятся в состоянии если не распада, то кризиса. Первый и, кажется, самый логичный вывод из таких историй: с внешним адом лучше справляться в одиночку, близкие всегда искажают картину мира, именно от них и проистекает весь абсурд. Это же возвращает к сбитому моральному компасу: семью или друзей в мировой массовой культуре всё-таки принято любить, но Лантимос пусть очень аккуратно, но всё же идёт наперекор принятым нормам.

С такой позиции все картины греческого режиссёра можно рассматривать как теневые манифесты индивидуализма — теневые, потому что сепарация всегда запрятана на третий-четвёртый план и скрывается за несколькими слоями дежурных странностей. Но стержнем всегда служит именно распад, возможно, это связано с его греческим мироощущением, с противостоянием обществу, ведь судя по соцопросам, из всех европейских стран именно в Греции наибольшее число респондентов указывает семью как наивысшую ценность.

Колин Фаррелл в роли Дэвида на кадре из фильма «Лобстер»

Перформанс

Ещё одна общая черта картин Лантимоса — тяга режиссёра к перформансу. Практически всегда — и в «Клыке», и в «Фаворитке» — герои устраивают спектакли. В «Клыке» дочери повторяют перед родителями движения из «Танца-вспышки», в «Фаворитке» бал при дворе сам по себе является представлением. Туда же можно отнести и беззвучную дискотеку в «Лобстере», где в лесу все танцуют в полной тишине. «Альпы» же и «Кинетта» почти целиком построены на разыгрывании сценок для посторонних людей. А в «Бедных-несчастных» Эмма Стоун пускается в пляс, и все вокруг замирают. Являясь частью общей абсурдной канвы, эта страсть режиссёра выделяется в нечто отдельное.

Шутка это, позерство или из раза в раз повторяющийся намёк на то, что всё ненастоящее и все вокруг притворяются, значения, наверное, не имеет, но тем интереснее, как элемент перетекает из фильма в фильм. Возможно, Лантимос просто любит спектакль как форму, тем более что за ним числится четыре театральные постановки. А уж если где театр и «больше, чем театр», то точно в Греции.

Аггелики Папоулья в роли старшей дочери на кадре из фильма «Клык»