Обзор первых трёх эпизодов сериала «Топи» — проекта по сценарию Дмитрия Глуховского, который показывает изнанку российской действительности

Создатель популярного мессенджера Денис (Иван Янковский) получает неутешительный диагноз и готовится к скорой смерти. К этой проблеме прибавляется ещё несколько: государство пытается заполучить данные пользователей его приложения (разумеется, местный Дуров отвечает им «прицельным фак ю»), а назойливая мать просит сына воспользоваться последним шансом — поехать в далёкий монастырь и попросить помощи у понятное дело кого. Чтобы отвязаться от опостылевших силовых структур и родительского напора, Денис собирает вещи, зазывает нескольких знакомых (среди них журналист жёлтой газеты, девушка, переживающая тяжёлое расставание, и ещё несколько интересных лиц) и отправляется в Топи. Правда, вскоре случается очередной казус: по пути к деревне машина попадает аварию, а странный водитель исчезает без следа.

Иван Янковский в роли Дениса на кадре из сериала «Топи»

В случае всей хтонской эстетики «Топей» есть одна значительная проблема: выйди сериал раньше, он, пожалуй, мог бы посоревноваться за незримую медаль новаторства в рамках отечественного фолк-хоррора — поджанра неизведанного, но, учитывая богатую народную культуру страны, крайне перспективного. Другое дело, что несколькими месяцами ранее на платформе Premier вышла «Территория», которая работала в похожем сеттинге и, насколько можно судить по первым эпизодам проекта Глуховского, с идентичной проблематикой: там тоже мрачное захолустье России превращалось в идеальный рассадник мистики, мифов и прочей необъяснимой чертовщины, а одной из идей оказывалось противопоставление городского провинциальному. И тоже не обходилось без жанрового абсурда: быдловатый полицейский, например, читал Жорж Санд, а само представление о деревенской жизни носило скорее рафинированно-неестественный окрас.

Тихон Жизневский в роли Макса на кадре из сериала «Топи»

«Территория», впрочем, этого не отрицала — она хотела стать жанровым аттракционом, который обращается к малоизвестной культуре для придания самому себе пущей колоритности, и, собственно, им и стала. «Топи» же немного заигрываются со своими подтекстами, простите, тонут в авторской вседозволенности. Глуховский будто бы упивается карт-бланшем на бесцензурье: тут и там заставляет персонажей раздеваться, материться не к месту (вы не подумайте — мы не против русского мата, но здесь он выглядит так же «органично», как и гопники в фирменных Adidas из «Вмешательства» Зуевой), а ещё заигрывает с социальной проблематикой. Причём все эти кивки в сторону свободной журналистики, абсурдных отечественных законов и случаев вмешательства силовиков в рамках настолько бесстыдного жанрового концепта выглядят, ну если не вульгарно, то уж точно отчаянно — так, словно без этих элементов Глуховский историю вообще не мыслит.

Софья Володчинская в роли Эли на кадре из сериала «Топи»

Лучше всего себя «Топи» проявляют, когда дело доходит до игры с жанрами. Умеренно конвенциональные персонажи (гений-миллиардер-плейбой Денис, журналист-спермотоксикозник и так далее) попадают в вереницу загадок, ответы на которые не в силах дать даже зритель. После автомобильной аварии сериал, сам того не скрывая, начинает подбрасывать всякого рода теории: от банального «всё это чистилище» до рационального объяснения происходящего. Деревня Топи — в общем- то, лимб всех жанровых сюжетов о «плохом» месте. Здешние старики ведут себя как сумасшедшие, где-то рядом бродят прокажённые, в лесах развешаны трупы зверей, а в округе живут зэки, поклоняющиеся некому Хозяину. Подсказок много, но ведут они в совершенно разные направления — словом, какая-никакая интрига у Глуховского есть, хотя и состоит она из знакомого спектра неожиданных поворотов.

Для критика здесь самое страшное — прогнозировать события и делать выводы на основе всего трёх эпизодов. «Топи», равно как и большинство новых жанровых сериалов с наших стримингов («Территория», «Игра на выживание»), обитает где-то посреди двух традиций — западной и российской, — а значит, в финале может обернуться очередным «Колл-центром» — проектом-сюрпризом, который не предвещал никакого радикального переворота (как пока что не предвещает и сюжет Глуховского), но переосмыслил рамки современного отечественного жанра.