Действие некоторых картин растягивается на несколько десятков лет, а некоторых — укладывается в пару часов. Одни поражают эпичностью размаха, а другие — концентрированностью испытаний, выпадающих на долю протагонистов в очевидно кризисной ситуации. Вспоминаем шесть фильмов, где герои переживают весь спектр эмоций за одну ночь.
«Лок» — эталонное камерное кино. На протяжении всего хронометража герой даже не выходит из машины, всё действие укладывается в телефонные разговоры: с женой, с детьми, начальником, подчинёнными, врачами. За одну ночь Айвен Лок (Том Харди) теряет всё, но решает остаться собой и гнуть выбранную линию до самого конца, какой бы трагичной перспектива ни оказалась. Меньше полутора часов в одной и той же локации! Но режиссеру и сценаристу Стивену Найту этого более чем достаточно, чтобы рассказать захватывающую историю, держащую в напряжении все 80 минут. Ни до, ни после «Лока» у Найта подобных успехов, к сожалению, не было.
«После работы» — один из лучших и в то же время нетипичных фильмов Мартина Скорсезе. Одна безумная ночь из жизни офисного клерка, который в кои-то веки решил поддаться романтическому импульсу, показывает Нью-Йорк во всей его полуночной красе. Депрессивные художницы, неудачливые грабители, сумасшедшие таксисты, преданные делу бармены — перед Полом Хэккетом (Гриффин Данн) проносится маргинальная панорама огромного мегаполиса. Снятая в несвойственном Скорсезе комедийном ключе лента стала скорее исключением, чем правилом в фильмографии режиссёра — следующей комедии поклонникам Марти пришлось ждать почти 30 лет: «Волк с Уолл-стрит» вышел лишь в 2013 году.
«Прочь» — одна из главных картин в американском независимом кинематографе последних лет. Хоррор Джордана Пила окупился более 50 раз и получил премию «Оскар» за лучший оригинальный сценарий — небывалый успех для жанрового дебюта! Визит афроамериканца Криса (Дэниэл Калуя) в гости к семье своей девушки Роуз (Эллисон Уильямс) идёт настолько не по плану, насколько это вообще возможно, и плавно перетекает буквально в охоту на Криса. Великолепная жанровая составляющая, актуальная расовая проблематика, удачное попадание в политическую хронологию — премьера картины прошла почти день в день с началом президентства Дональда Трампа, — всё это делает «Прочь», пожалуй, самым показательным образцом кинематографа США второй половины 2010-х.
О «Скинамаринке» ничего нельзя сказать наверняка. Родители уходят, маленькие брат с сестрой остаются одни в тёмном доме. Вся картина снята с их точки зрения, но сколько времени они провели в доме, что происходит, реально то, что видят герои, или им всё снится — зрителю предстоит разобраться самостоятельно. Или вовсе оставить вопросы без ответа. В доме исчезают окна, пропадают двери, сжимаются стены — вокруг темнота. Кажется, чувство ужаса одинокого ребёнка и нельзя показать удачнее, детский страх ещё никогда не передавался настолько прямо, без метафор, без скримеров, а непосредственно погружением в сознание маленького человека, мир которого сжимается и рушится.
Всего одна ночь в проклятом отельном номере разделит жизнь писателя Майка Энслина (Джон Кьюсак) на до и после. Каждый следующий час за стенами комнаты 1408, как новый круг ада, погружает циничного исследователя паранормальных явлений всё глубже и глубже в пучину страданий и безысходности. Начавшаяся как разоблачение рекламного трюка история оборачивается испытанием как физических, так и психических сил Энслина: он будет гореть, он будет тонуть, встретит погибшую дочь, умершего отца, самого себя в петле из простыней. Режиссёр Микаэль Хофстрём так и не смог договориться с продюсерами, переживёт его герой ночёвку или нет, а потому у фильма существует несколько концовок — где-то протагонист выбирается из номера, а где-то нет.
Дебют Дэвида Линча, как и большинство других его картин, не подлежит однозначной интерпретации. Однако можно предположить, что почти всё происходящее в фильме — лишь кошмар молодого отца, оставшегося наедине с ребёнком. Генри Спенсер (Джек Нэнс) не знает, что ему делать с сыном и стоит ли что-то делать вообще. От непрекращающегося детского крика и всё более ярко проявляющегося уродства младенца главный герой понемногу сходит с ума. Тайные, непроговоренные желания выходят наружу, оборачиваются галлюцинациями, толкают на необдуманные поступки… Или лишь рождают новые видения? Сознание Генри существует отдельно от тела, живёт в мире грёз, куда мужчине не добраться. Может быть, он погибает, может, убивает, а может, и просыпается в холодном поту или даже перерождается и становится режиссёром — в каждой минуте «Головы-ластика» может уместиться всё что угодно.