Режиссерка Корали Фаржа о боди-хорроре «Субстанция»: быть жертвой тирании красоты

Подробнее о фильме читайте в нашей рецензии.

Когда у вас возникла идея фильма и как родился сценарий? Как вы впервые задумались о «Субстанции»?

Эта идея живет со мной довольно долгое время. Как, в принципе, и каждой женщине, мне трудно не задаваться вопросами о том, как я себя чувствую в своем теле, как выгляжу и какое место занимаю в обществе в соответствии с этими параметрами. После «Выжившей» я хотела продолжить исследовать жанр, а также воплотить некоторые замыслы, которые мне дороги. 

Маргарет Куолли в роли Сью на кадре из фильма «Субстанция»

Мне тогда было уже за 40 лет, и знаете… В этом возрасте вы начинаете задавать себе так много вопросов о том, что вы больше ничего не стоите, а это, конечно, совершенная дикость, если задуматься. Поэтому я хотела противостоять жестокости этого чувства: почему я вообще должна испытывать подобное, если я еще даже толком не достигла рубежа в половину жизни? Так что, да, я действительно хотела выразить эти проблемы в своеобразной жанровой увлекательной форме, но и одновременно сделать сильное заявление о жестокости общества по отношению к женщинам. Понимаете, о том, как мы критически всех оцениваем и загоняем в рамки.

Вы бы сказали, что «Субстанция» — феминистский фильм?

«Субстанция» явно на 300% феминистский фильм, для меня это действительно сильное политическое высказывание. Картина говорит о том, как воспринимаются женщины в обществе, о насилии, с которым нам все еще приходится сталкиваться в повседневной жизни на каждом уровне. О том, как мы должны себя вести, как мы должны выглядеть, чтобы просто существовать и быть ценными. Будто все, что нас окружает, доведено до максимального уровня символизма, чтобы как-то буквально противостоять этим загонам. Да, в жанровом стиле, но все же, знаете, встретиться лицом к лицу.

Можно ли сказать, что «Субстанция» — это психотерапевтический фильм для принятия своего тела? Помогла ли работа над фильмом вам начать по-другому воспринимать свое тело и возрастные изменения?

Да, лично для меня это был абсолютно катарсический фильм. Но в то же время моя мысль в картине заключается в том, что мы не можем в одиночку добиться успеха в избавлении от комплексов. Я думаю, что это просто невозможно, когда ты каждый день сталкиваешься с тем, что творится вокруг. Невозможно быть сильнее этого. Это не личное дело. Я бы хотела, чтобы речь шла об индивидуальном выборе каждой. О’кей, я хочу чувствовать себя уверенной в своем теле! Но, на мой взгляд, это как «проповедовать в пустыне»: все вокруг заставляет тебя чувствовать себя плохо, и ты просто не вписываешься в общественные ожидания. 

Так что для меня сделать этот жест — мой способ противостоять стереотипам, чтобы почувствовать себя сильнее. Но, по-моему, невозможно выиграть битву в одиночку. Так что это не борьба между героинями (между Элизабет Спаркл и ее копией Сью — прим. ред.). Это не она сама с собой. Это она против всего остального мира. Так я себе представляла «поле битвы».

Деми Мур в роли Элизабет на кадре из фильма «Субстанция»

Трудно ли было сбалансировать все идеи, о которых вы говорили? Действительно сложную проблематику и жанровую составляющую? Мы хорошо представляем, что можно ожидать от жанра эксплуатационного кино. Все на максимуме: юмор, смешанный с отвращением и всем подряд. Как вам удалось прийти к гармонии?

Когда я пишу, главный — фильм, а не я. Кино действительно доминирует в процессе, как история, как опыт, который вы переживаете как зрители, он на первом месте. Я люблю получать удовольствие от создания фильмов, режиссура — это круто! Снимать — то, что я люблю больше всего на свете: и я знаю, что я люблю снимать так, как… я люблю! (Смеется.)

Деми Мур в роли Элизабет на кадре из фильма «Субстанция»

Когда я пишу, я ищу то, что сделает меня счастливой в процессе съемок, и если оно будет отражать мой, именно мой опыт, будет отлично. То, что именно я вкладываю в картину. Все процессы идут рука об руку, это, скажем, интуитивный способ, постепенно проступают общие черты. История должна идти вперед, но и воображение, образы очень важны для меня с самого начала: история, музыка, звук действительно выстраиваются в единое целое во время написания сценария. И еще мне самой очень нравится включаться в развлекательное кино как зрительнице: когда я смотрю фильм, который мне нравится, я будто переношусь в другой мир. Это именно тот тип фильмов, который стремлюсь снимать сама. Так что когда я пишу, то я как будто пытаюсь испытать то, что я хотела бы, чтобы испытал мой зритель во время просмотра. Поэтому я захожу глубоко в жанр — мне кажется, это секрет успеха. Я наслаждаюсь экстремальным опытом, своего рода безумием, сумасшествием, которое можно испытать только в кино, но не в своей повседневной жизни. 

Ваше феминистское высказывание точно артикулировано, но какой ответной реакции вы ожидаете? Как вам кажется, прием фильма во Франции может отличаться?

Конечно, Франция не во главе движения #MeToo. Мы так опоздали, так глухи и так слепы, что все еще на самом деле ничего не изменилось. И, знаете, даже несмотря на то, что действительно смелые женщины говорят, дают показания и все такое, часть людей на самом деле не хотят слышать их. Как будто люди вроде бы здесь, но они, по сути, ничего не предпринимают, чтобы помочь прогрессу в обществе. Есть вещи, которые, как мы надеемся, начинают обретать форму. Но это действительно минимум. Я не знаю, специфика ли это конкретно Франции, но для меня такова ситуация во всем мире. Может, есть немного больше осознанности сейчас: очевидно, вы не можете выдать слишком сексуализированные или сексистские комментарии. 

Деми Мур в роли Элизабет на кадре из фильма «Субстанция»

Но положение вещей на самом деле не сильно изменилось: мы живем в очень несбалансированном обществе. Чтобы восстановить равновесие, нужно предпринять много действий, впереди много работы. Я чувствую, общество все еще настолько жестокое, настолько неравное, что я действительно хотела выразить это по-своему. Мне нужно было показать это буквальным насилием в моем фильме. Как поставить зеркало: вот как мы живем. Пусть в грубой, но одновременно все же развлекательной форме. 

Деми Мур была первой претенденткой на роль? Или шел процесс кастинга?

Когда начался кастинг, я знала, что будет сложно. Потому что, очевидно, фильм действительно полагается на ведущих актрис, буквально опирается на плечи. И я знала, что ждет актрису, которая согласится на роль: столкновение с ее собственными фобиями. Я знала, что будет сложно пригласить масштабную личность и «взвалить» на нее весь фильм: согласившись, ей придется пойти на большой риск. Из-за того что мой фильм действительно работает с символами и показывает не очень реалистичный мир, я хотела пригласить актрису, которая представляет собой… саму славу, понимаете, «ЗВЕЗДУ»! Звезду под светом софитов, которая сама по себе является узнаваемым символом. 

Корали Фаржа и Деми Мур на Каннском кинофетивале

И поэтому, когда мы передали Деми сценарий и я услышала, что она заинтересована, — я была очень удивлена, потому что думала, что нет никакого способа добиться ее согласия. После того как мы встретились — и у нас была замечательная встреча! — я прочитала ее автобиографию и была поражена. Книга заставила меня открыть совершенно другую сторону Деми Мур, которую я не знала, и я поняла, через сколько всего она прошла и насколько она была в авангарде многих вещей. Например, была суперфеминисткой, опередившей свое время, была первой самой высокооплачиваемой актрисой в эпоху мужского доминирования. Она делала очень провокационные вещи в то время! Позировала для откровенной фотосессии, когда была беременна. И я поняла, что у нее настолько нестандартное мышление! Я знала ее по ролям в кино, но здесь я действительно открыла для себя сторону Деми Мур, которая действительно меня впечатлила. 

И она пошла на риск и доверилась мне, почувствовала, что фильм может иметь значение и может быть отличным способом для нее проявить себя как актрису. Она потрясающе умная женщина и обладает невероятной интуицией!

Деми Мур в роли Элизабет на кадре из фильма «Субстанция»

Как вы думаете, у боди-хоррора есть гендер? Есть ли разница между мужским боди-хоррором и женским?

Трудно сказать. Я думаю, у каждого режиссера, любого кинематографиста есть своя оптика. И для меня это зависит от степени искренности в работе. И я думаю, дело в искренней любви к жанру gore, к крови и веселью, и это здорово. Я думаю, что вы не можете снимать жанровые фильмы, если вы по-настоящему не любите хоррор. Возможно, для женщины-режиссера есть другой слой, связанный с более личным телесным опытом или, знаете ли, с другими темами. Что справедливо и для других фильмов, не только жанровых. 

Знаете, для меня любые жанровые фильмы являются уверенным способом выразить политическую или социальную позицию, спрятанную за отличным развлечением. И это то, что мне нравилось, когда я смотрела, допустим, «Сумеречную зону», в которой множество высказываний спрятано за развлекательной оболочкой. Как метафора зомби, которые олицетворяют страх иностранных вторжений или что-то в этом роде. 

Маргарет Куолли в роли Сью на кадре из фильма «Субстанция»

А как раньше вы относились к боди-хоррорам? 

Я думаю, то, что у меня вызывало реакцию, то, что я открыла для себя в молодости, связано одновременно и с нашими страхами, и с нашими фантазиями о том, как мы обходимся со своим телом. Как мы боимся быть ранеными и изувеченными или, наоборот, жаждем сохранить тело навсегда, мутировать или найти другой способ трансформироваться. 

То, что действительно поражает меня, когда я смотрю в область боди-хоррора, это что речь идет об очень интуитивном опыте — о том, что вы чувствуете. И в «Выжившей», мне очень нравится висцеральный опыт, знаете, с кровью, с ранами, со всем, что связано с телесностью. Я думаю, это потрясающий способ выразить вещи очень молчаливо, буквально невербальным образом.

Матильда Анна Ингрид Лутс в роли Джен на кадре из фильма «Выжившая»

Можете назвать еще важные для «Субстанции» референсы среди боди-хоррров и других жанровых фильмов? 

Очевидно, я большая поклонница Дэвида Кроненберга, Дэвида Линча, Джона Карпентера, особенно его «Нечто». Я люблю «Муху», потому что она так близка, будто это что-то, что вы можете испытать. Или, допустим, фильмы, которые идут еще дальше, вроде «Обеда нагишом», который настолько образный и ставит вас в такие странные отношения со всем, что касается тела. Будто это нечто странное, настолько странное, что больше похоже на столкновение с Чужим или с зомби — что человеческое естество может настолько же пугать.

Ваш фильм адресован женщинам, которые проходят через возрастные изменения? Как бы вы сформулировали основной посыл «Субстанции»?

Для меня фильм не только о том, как женщины, которые стареют, больше не могут найти места в обществе. Я думаю, что это более масштабное заявление о том, что наше тело как женщин не имеет свободного, безопасного пространства: вы знаете, что на вас всегда смотрят, всегда обсуждают, всегда будто изучают. В абсолютно любом возрасте на самом деле. 

Я хочу показать то, через что мы проходим, Я хочу показать реальность тюрьмы, которая есть вокруг нас. И снова, возвращаясь к тому, о чем я уже говорила, я думаю, что внешний мир остается прежним. Вы знаете, с телевизионным конвейером и парнями вроде Харви (Вайнштейна – прим. ред.) в нем нет никакого способа посмотреть на себя по-другому. Это так сложно. Я бы хотела действительно иметь возможность перевернуть умы и снова и снова прикладывать усилия. Должен быть сделан большой сдвиг. 

Кадр из фильма «Субстанция»

О’кей, что мы должны изменить, чтобы попытаться остановить это насилие? Меня так разозлила статья, которую я прочла, что «Субстанция» о том, как далеко можно зайти в пластической хирургии! Черт возьми, фильм о чем угодно, кроме этого! Это перекладывание ответственности на того, у кого нет другого выбора, чтобы попытаться сохранить свое место в обществе. 

Мне кажется, слова из этого текста лишь доказывают, что вопрос должен обсуждаться на куда более глубоком уровне. Это комплексная проблема, и люди, особенно мужчины, должны попробовать понять, что мы можем чувствовать, пусть это звучит отчасти шизофренично. 

Я думаю, что иногда процесс сильнее: даже если вы не хотите быть жертвой тирании красоты, вы все равно ею становитесь, даже если не хотите этого. Я думаю, что нам многое еще предстоит обсудить, и надеюсь, что фильму удастся начать эту дискуссию.

Корали Фаржа на Каннском кинофестивале