Камеры в пустоте

Юрий Гагарин не был первым человеком в космосе. Он был первым реальным человеком в космосе. Задолго до того, как он сказал «Поехали!», создатели фантастических произведений исколесили Вселенную вдоль и поперек. Если в вышедшей в 1923 году «Аэлите» Алексея Толстого речь шла «всего лишь» о путешествии на Марс, то в опубликованном в 1951 году романе Айзека Азимова «Основание» (первой книге семитомной эпопеи) рассказывалось о галактической Империи, охватывающей тысячи обитаемых миров. А ведь Гагарин в тот год только поступил в техникум и еще даже не начал летать на учебных самолетах! Не говоря уже о зачислении в отряд космонавтов и подготовке к старту 1961 года.

Никогда прежде в истории человечества еще не было такого, что наука и инженерия только делают первые шаги, а повествовательное искусство уже сочиняет планы на тысячелетия вперед. И когда сперва Гагарин в СССР, а затем Алан Шепард в США своими полетами создали новую профессию, человечество, затаив дыхание, принялось ждать, когда эпические замыслы космической фантастики начнут один за другим воплощаться в жизнь. Первый полет на Луну, первое поселение за пределами Земли, освоение Солнечной системы, полеты к другим звездам, колонизация иных миров, встречи с пришельцами… А там, глядишь, и до Галактической Империи (или Федерации) недалеко! Эй, Родденберри, забронируй нам каюту на «Энтерпрайзе»!

Что было дальше, мы все хорошо знаем. Романтические фантазии разбились о быт. Точнее, о физику, астрономию, экономику и прочие науки со сложными формулами. Хотя основная проблема космонавтики понятна без многострочных вычислений. «Аполлону-11» в 1969 году понадобилось двенадцать минут, чтобы выйти на орбиту Земли, и три дня, чтобы выйти на орбиту Луны. Которая по космическим меркам от нас на расстоянии вытянутого мизинца. Когда сейчас, полвека спустя, ученые строят планы полета на Марс, речь идет о многомесячном перелете, который потребует грандиозных усилий нескольких стран. А ведь это одно из ближайших к нам небесных тел. С такими черепашьими скоростями и головокружительными затратами даже освоение Солнечной системы и регулярные рейсы между планетами и их спутниками остаются несбыточной мечтой. Что уж говорить о путешествиях к иным мирам и о встречах с инопланетянами! Нет, они к нам прилететь могут (возможно). А вот обратный визит – извините. Пока физики не соорудят какую-нибудь «нуль-транспортировку», мы можем только звонить И-Ти, но не посещать его родную планету. Если он не прокатит нас на своей тарелке.

Для космической фантастики это был удар под дых. Когда Родденберри придумывал «Звездный путь» («Стартрек») и когда его современники в СССР и США сочиняли космическую фантастику, они могли рассчитывать, что доживут до первых поселений в космосе и что их внуки или правнуки будут летать к звездам и открывать обитаемые планеты. Что ж, мы их внуки, и мы открываем планеты. Но с помощью супертелескопов и суперкомпьютеров. И чем дальше, тем сложнее поверить, что наши внуки или правнуки доживут до рутинных полетов в космос, на которые можно будет купить билет за несколько часов до отлета. Жанр, который еще недавно претендовал на предсказание будущего, ныне все труднее отличить от фэнтези – от заведомо несбыточных грез о вымышленных «альтернативных» мирах. Недаром «Звездные войны», один из главных фантастических хитов последних десятилетий, справедливо называют «волшебной сказкой в фантастической обертке».

Но если космическую фантастику наука и инженерия разочаровали, то реалистичные повествования о космосе они просто убили. Давайте посмотрим в космос и на время забудем о пришельцах, «нуль-транспортировках» (и прочих перемещениях с невероятными скоростями), шныряющих туда-сюда межпланетных лайнерах и бороздящих неизведанные просторы «Энтерпрайзах». Что остается?

Прежде всего, картины вроде нашего недавнего «Гагарина» (на наш вкус, недооцененного зрителями и критикой) и уже успевших стать современной классикой голливудских лент «Парни что надо» и «Аполлон-13». Вот подлинные (конечно, чуть приукрашенные) героические истории, вот смелые парни в скафандрах, вот их группы поддержки в ЦУПах. У всех скрещены пальцы – как бы что не взорвалось. А если бы взорвалось, то так, чтобы это можно было починить с помощью имеющихся на корабле запчастей и инструментов. Потому что в космос «аварийку» не вызовешь. И так весь фильм: «Сломается или не сломается? Починят или не починят?» Драматично? Бесспорно. Но не так уж много космонавтов, заслуживших биопик. Снимите кино про Терешкову, и лавочку можно закрывать.

Еще бывают ленты типа «Армагеддона», «Луны 2112» и «Космических ковбоев», которые сюжетно граничат с фантастикой, но рисуют сравнительно правдоподобный портрет современной космонавтики или космонавтики ближайшего будущего. Их проблема в том, что «если уж делать, то по-крупному». Если позволяешь себе отступление от реальности ради сюжетного разнообразия, что мешает пуститься во все тяжкие и открыть для своего творения весь мир космо-фантастических сюжетов? Неудивительно, что такие картины редкость. Лишь немногим людям, фактически сочиняющим фантастику, хватает выдержки, чтобы остаться в рамках реалистичных повествований.

Наконец, у нас теперь есть «Гравитация» – совсем уж экзотическое кино, космическое повествование которого одновременно вымышлено, абсолютно реалистично и увлекательно. И, как и в большинстве прочих лент этого направления, речь в «Гравитации» идет о космической поломке и о попытках что-то с ней сделать – починить или выжить, несмотря на нее. Это замечательное кино, но сколько таких фильмов можно снять? Не снимать же по картине на каждый тип космической аварии!

Можно ли придумать реалистичные космические ленты с другими сюжетами? К сожалению, нет. Нынешняя космонавтика не осваивает миры с удивительной инопланетной живностью и не участвует в космических войнах. Нынешняя космонавтика – это болтающиеся в пустоте дорогостоящие железки и такие же железки, садящиеся на безжизненные космические тела. Где, как и в пустоте, ничего особенного не происходит. Поэтому сюжеты реалистичных космических фильмов неизбежно крутятся вокруг «У нас что-то сломалось!» («Гравитация», «Аполлон-13»), «У нас, слава науке, ничего не сломалось!» («Гагарин») и «У нас кто-то сломался!» («Пекло» Дэнни Бойла). И пока ученые с инженерами не отправят нас в более занимательные галактические приключения, жанр будет бродить в этих трех соснах и привлекать внимание лишь самых одержимых поклонников космонавтики – вроде отца и сына Куаронов.